Клеймо Порчи, или Ткачи Сарамира - читать онлайн книгу. Автор: Крис Вудинг cтр.№ 44

Мос попытался осмыслить услышанное.

– Скажите, вы ему доверяете?

– Виррчу? Конечно же нет. Он уже давно расправился бы с моей дочерью, если бы был уверен, что сможет избежать наказания. Но Виррч понимает, что произойдет, когда знатные семьи узнают об убийстве наследницы ткачом, независимо от того порченая она или нет. – Последние слова дались женщине нелегко, но она не могла выразить свои мысли по-другому.

– В этом есть доля правды, – хрипло подтвердил Мос. – Но я подозреваю, что главный ткач Виррч и Сонмага ту Амаха объединились и что-то замышляют против вас.

Анаис удивленно приподняла бровь.

– Действительно? Ваша новость меня ничуть не удивляет.

– Дело плохо, Анаис. Вы же знаете, у меня, как и у всех, есть свои шпионы. Я не слишком им доверяю, но в политических интригах они так же необходимы, как и ткачи. Я приказал разузнать все поподробнее, как только возникли первые подозрения. И, кажется, одному из них повезло. Я узнал о человеке по имени Пурлох ту Ириси. Это первоклассный вор-домушник. Могу ручаться, что это он пробрался в сад императорского дворца и встретился с Люцией.

Анаис похолодела от предчувствия чего-то ужасного.

– Он пробрался к Люции?

– Это случилось несколько недель назад. Он мог убить ее, Анаис.

Императрица вцепилась в кушетку. Почему Люция ничего ей не сказала? Конечно, чему здесь удивляться. Проведя всю жизнь взаперти, девочка стала скрытной. Но все же иногда принцесса была слишком доверчивой и открытой и легко вступала в общение с сомнительными людьми. В такие моменты Анаис вообще не понимала своего ребенка. Ей стало грустно оттого, что у дочери есть какие-то тайны от нее. Но с этим императрица ничего поделать не могла.

– Но убивать наследницу ему не поручали, – продолжил Мос. – Он не тронул ее и пальцем. Всего лишь взял локон ее волос.

– Локон волос? Но зачем? – изумленно спросила Анаис, и глаза ее потемнели от беспокойства.

– Тот, кто нанял его, желал получить доказательства, что ваша дочь – порченая, а затем распространить эту новость среди знати и возбудить недовольство. Ткачи умеют как-то определять это. Как, не знаю – некоторые их хитрости ведомы только богам, – но для этого им потребна часть тела: кожа, волосы, ногти… – Он пожал плечами. – Так или иначе, этот Пурлох оказался ловким малым и, прежде чем браться за столь рискованное поручение, позаботился о гарантиях. Не захотел быть пешкой в чьих-то руках. Решив узнать, кто заказчик, он проследил за посредником и вышел на… кого бы вы думали? Да, на Сонмагу.

Анаис задумчиво кивнула. Вот оно что! А она ломала голову, как получилось, что благородные семейства почти одновременно прознали, что ее ребенок не такой, как другие.

Сонмага! Да, такое в его духе.

– У вас есть доказательства?

Мос на мгновение смутился.

– Пурлох пропал из виду почти сразу же после того, как выполнил задание. Свидетельств против Сонмаги нет, а если бы и были, что от них толку? Слово вора ничто против слова вельможи, тем более такого знатного.

– Этот… Пурлох знал о причастности Виррча?

– Он ничего не знал. Или ничего не сказал. Следов не осталось. По крайней мере таких, которые мог бы обнаружить кто-то, кроме другого ткача. Но вот меня больше всего тревожит во всем этом деле. Пурлоху заплатили огромные деньги. Сонмага не тот человек, чтобы тратиться и рисковать ради всего лишь локона с головы девочки. Вывод только один.

– Он уже что-то подозревал, – кивнула императрица.

– Он уже знал, что она – порченая, – поправил Мос. Свекор употреблял это слово легко, не делая над собой усилий, точно так же, как произносил слово «внучка», и уже одно это располагало к нему Анаис.

– Если знал, значит, ему кто-то сказал, – заключила она. – Виррч.

– Да, он как-то пронюхал. Это единственный ответ.

– Не единственный, – осторожно ответила Анаис. – Есть и другие. Наставники, кое-кто из слуг…

– Но никто из них не знает больше Виррча. И никто другой не решился бы на такое предательство. Только он теряет почти все, если на престол взойдет порченый. Представьте, что будет, если Люция станет императрицей? Она узнает, что ткачи желали ее смерти. А если она остановит их? Положит конец уничтожению порченых? Попытается принизить роль ткущих или даже изгнать из страны? Ткачи отлично понимают, что им придется нелегко в стране, где на престоле порченый. Две сотни лет они упорно искореняли всякие отклонения и теперь боятся, что пришел час расплаты.

– Может быть, именно это нам и нужно, – сказала Анаис, обдумывая последний разговор с Виррчем. – Проклятые богами паразиты. Без них нам всем жилось бы легче. Нельзя было допускать, чтобы преследования зашли так далеко. Нельзя было позволять им стать незаменимыми.

– Полностью с вами согласен, – кивнул Мос. – Ненавижу этих скрытных слизняков. Но поостерегитесь выступать против них открыто. Вы ходите по краю. Один неверный шаг – и пропасть.

– Да, – задумчиво протянула Анаис. – Вы правы.

Дом семьи Амаха был самым большим в императорском квартале и во всем Аксеками. Даже дворец правящего семейства Эринима казался намного меньше. Особняк располагался на специально насыпанном земляном валу, окруженный со всех четырех сторон стенами. Внутри поместье напоминало райский сад: пышные тропические деревья, привезенные с отдаленных континентов, рукотворные ручьи и водопады, изумительные поляны и лужайки. В отличие от привычного минимализма садов Сарамира, это место балансировало на грани роскоши и безвкусицы. Но, как и в других садах и парках аристократов, здесь так же прослеживалась склонность к аккуратности и чистоте: дорожки не засоряли опавшие листья, засохшие ветки не портили красоту крон деревьев. Незнакомые плоды висели среди россыпей странных цветов. По саду бродили диковинные животные, поражающие красотой и необычной внешностью. Тому, кто попадал сюда, казалось, что он очутился совсем в другой стране, в каком-то волшебном царстве, о котором читал в сказке.

Мисани ту Колай сидела на деревянной скамье, под огромным деревом чапапа с тонкой книжкой сонетов, написанных поэтом-воином Ксалием. В центре бассейна, имевшего форму капли и выложенного красными камнями, бил фонтан и лениво плавали экзотические рыбки. В полуденном воздухе жужжали насекомые.

Мисани считала показную роскошь особняка рода Амаха вульгарной и самонадеянной попыткой продемонстрировать превосходство над другими богатыми и знатными семьями, но при этом не могла отказать себе в удовольствии прогуляться по великолепному саду, посидеть под деревом, привезенным с другого континента. Парку насчитывалось уже более трехсот лет, и это дерево, доставленное из джунглей Охамбы совсем маленьким ростком, было таким же древним. Однако и в этом захватывающем дух великолепии Мисани не могла обрести внутреннего покоя, а безмятежность сада не приносила умиротворения. Она уже в десятый раз перечитывала одну и ту же строку, не продвинувшись дальше первой страницы. Последнее время девушка жила с чувством глубокой потери и такой печали в душе, что ей все время хотелось плакать. Но еще хуже было осознание того, что она сама виновата в собственных страданиях.