Иван Молодой. Власть полынная - читать онлайн книгу. Автор: Борис Тумасов cтр.№ 68

Но это будет бегством и откроет дорогу орде.

В который раз государь приходил к мысли, что он был прав, соглашаясь на требования Ахмата…

А князь Даниил Холмский предлагал свой план - дождаться морозов и всеми силами перейти по льду на противоположный берег, сразиться с ордынцами.

Но его не слишком поддержали: сражение не получится, полки не построятся, и татары сомнут, станут избивать ратных людей, погонят их, как стадо.

Братья, удельные князья Андрей Угличский и Борис Волоцкий, отмолчались, будто стояние на Угре их не касается. А Иван Третий на воевод смотрел изучающе, ждал, каков совет подадут.

Развел руками Андрей Меньшой. Иван Третий хотел сказать ему: «Ты же с молодым великим князем к моему голосу не прислушались, все это стояние затеяли ».

Кто знает, может, и высказал бы государь ему и сыну Ивану свои обиды, если бы молодой великий князь не заговорил:

- Вижу, воеводы, стояние вам в тягость, а особенно ополченцам. Вьюга не заставит ждать, крестьянину пашню надобно поднимать. И намерен я предложить, воеводы, не нам самим Угру переходить, а отойти от берега версты на две. Изготовиться и ордынцев дождаться… Потемну пойдем. Я в челе с дружинами стоять буду, а правым и левым крыльями конных ордынцев охватим. Как увидим, что сражение в разгаре, засадный полк бросим…

Воеводы поддержали Ивана Молодого.

А на рассвете дозор ополченцев сообщил, что ордынцы снялись, в Дикое поле откочевали. Не стал Ахмат Угру переходить, отказался от боя…

От Угры-реки до самого Серпухова растянулись обозы. Санный поезд скрипел по первопутку, скользили розвальни. Кому из ратников места в санях не нашлось, шли нестройными колоннами, малыми отрядами, все больше по землячествам делились.

Весело шли, с песнями и прибаутками, посмеивались:

- Мирон, а Мирон, не помер?

- Ты, Мирон, шерстью оброс, ровно пес дворовый. Тебя, поди, и детишки не признают.

- А зачем ему детишки, признала бы боярыня!

Радостно было ополченцам. На Угру шли, не рассчитывали живыми воротиться. Ан счастье выпало, Бог пожить еще дает!

Проходили через Коломну, люд улицы запрудил, перекликается с ополченцами, знакомцев выискивает:

- Ты, Родя, Кузьму не встречал? Кто-то за Родиона ответил со смехом:

- Ты его, молодка, не жди, твой Кузьма в Калуге другую сыскал, пригожей тебя!

- Ах ты, кобель рябой, твоя женка тебя в конуре псиной ждет!

- Ему, проклятому, и конуры много!

Коломной проезжали, великий князь Иван Молодой броню скинул, шуба нараспашку, шапку соболиную лихо заломил, по сторонам глазами зыркает.

Встрепенулся вдруг, в стременах приподнялся. Показалось, в толпе Глашу заприметил. Коня придержал, а Санька рядом с Иваном Молодым ехал, сказал:

- Поздно вспомнил о Глаше, князь. Нет ее уже в Коломне. Постриг монашеский она приняла.

Сник молодой великий князь. Уж как он хотел, чтобы Глаша увидела его! Понял, не хватает ее сейчас. Ласки вспомнились, слова добрые, сердечные. Одна она и была у него утеха. Вот Санька вернется в Москву, Настена его будет ждать, сын Санька. А кто его, князя, встретит?

Потекут дни, один на другой похожие: сидение в Думе, разборы боярских жалоб, писания дьяков, отъезды в города дальние…

Сейчас пожалел, что не напросился с Холмским в Дикое поле с полком дворянским - разведать, куда хан Ахмат с ордой отправился…

Солнечным днем, когда Москву засыпало первым снегом, звоном колоколов и шумом людским встречал город своих ратников.

От Кремля потянулась церковная процессия во главе с владыкой митрополитом Геронтием, архимандритами, благочинными и иными священниками и дьяконами.

Подошли великие князья Иван Третий и Иван Молодой под благословение митрополита. Отслужили молебен в Благовещенском соборе и по другим церквам, после чего разъехались ополченцы и воеводы по своим землям.

Ветер со Студеного моря завывал, бил в оконца княжеских хором, гнал темную волну по Белому озеру.

Великая княгиня Софья поднималась поутру от этого грозного рева, садилась к столику, прислушивалась. Так ревело и бурлило ее море там, в далекой теплой Италии.

Софью часто возили к морю из Рима в Неаполь.

Море и небо Италии ласковые, а здесь, в княжестве Московском, все студеное.

В Белоозере, в княжеских палатах Михаила Андреевича, все ночи горели печи, и их жар ровно растекался по бревенчатым хоромам.

Вот уже скоро три месяца, как великая княгиня Софья с приставленными к ней боярынями и новорожденным сыном Василием нашла приют от ордынцев в Белоозере.

Редкие гонцы от государя уведомляли о стоянии русских полков на Угре. Писал и митрополит Геронтий, успокаивал, что татар остановили и, даст Бог, погонят в Дикую степь, а ей, княгине, покуда в Москву не ворочаться…

Под рев ветра Софья вспоминала синь италийского моря, белые паруса военных кораблей неаполитанского и венецианского флотов, рыболовецкие судна и рыбаков со своими шумными базарами у причалов.

Но Софья хотя и вспоминала об этом, и сжималось у нее сердце, все же никогда не пожалела, что приехала на Русь и стала женой великого князя Московского, надежды православного мира, богатству и могуществу которого завидовали многие европейские князья.

Она верила, что Иван Третий отразит нашествие Ахмата и ему не страшны внутренние враги. Он справится с ними, как покорил, подчинил себе гордый и заносчивый Великий Новгород…

Ждала Софья известий из Москвы, чтобы возвратиться в большой, весь из дерева город, имя коему Москва, где живут по своим законам, столь разнящимся от римских.

Живя в Белоозере, Софья иногда выходила на берег, если позволяла погода. Холодные воды волнами накатывались на гальку и ракушечник. Бывало, к берегу приставали рыбаки, выносили из ладей сети, выгружали серебристую рыбу. Чаще всего это была жирная семга. Великая княгиня любила ее в легком засоле. Нравились ей и пироги с семгой.

Там, в Риме, во дворце папы римского Софья не знала, что такая рыба ловится в далекой Руси…

Но есть у княгини тайные мысли. Она не подпускает к ним никого. Даже мужа, государя, Ивана Третьего. Софья пока не готова дать своим замыслам ход. Настанет ее час, и тогда о ней, порфирородной царевне Древнего византийского рода Палеологов, заговорят все те, кто совсем еще недавно не хотел ее замечать. Она даст понять, где ее истинное место и место ее сына, Василия, кому быть великим князем Московским. Весна еще не вошла в свои права, но днями звенела капель, а ночами снег подмораживало.

Приехал в Коломенский монастырь молодой великий князь, у ворот с коня соскочил, отдал повод Саньке.