Дивизия особого назначения. Освободительный поход - читать онлайн книгу. Автор: Фарход Хабибов cтр.№ 8

Минут через пять все командиры были уже на полянке (не вместит мой шалаш всех), и я, представив остальным сержанта Тодоровича и Смирницкого как героев диверсионного рейда, предложил Тодоровичу продолжить рассказ, что тот и не преминул сделать.

Значит, вечером седьмого июля, товарищи командиры, послал я группу Мордвинова разведать окрестности. На тот момент мы, оказывается, очутились на территории Советской Украины, ну и разведчики, вернувшись, предложили разрушить железнодорожное полотно, а то немцы разъезжают, как у себя в Германии, с музыкой. Взрывчатки у нас не было, а то бы товарищ воентехник такую бомбочку спроворил, что любо-дорого посмотреть. Повел я группу к железной дороге, саперные лопатки есть, да и ладно.

Подошли к дороге, только начали, а тут поезд идет, двадцать пассажирских вагонов и восемь платформ с полугусеничными вездеходами и мотоциклами, видимо, пехотная часть шла на восток. Тут я понял, товарищи командиры, что немцы по этой дороге перебрасывают подкрепления на восток. Ведь в нашей зоне, в зоне действия ДОН, мы немцам дороги-то перекрыли, вот они через Украину и гонют свои подкрепления. С этим составом немцам подкузьмить мы не успевали, потому решили обстрелять следующий, вот и замаскировались в ста метрах от полотна и стали ждать.

Через три часа, почти на рассвете, с запада прибыл еще один эшелон, ну мы его и взяли в штыки, то есть не в штыки, а в пулеметы. Благо пулеметов у нас теперь хватало, жалко, пушечки, пусть самой малой, не было, а то б мы им паровоз расколошматили. Пришлось пулеметами их причесывать, шестнадцать пассажирских вагонов и десять платформ с пушками и тягачами, пушкари попались. Мы им все вагоны пассажирские пулеметами исполосовали, правда недолго, машинист ускорил свою колымагу, и добить не получилось. А чтобы немцы нам Кузькину мать не показали, я и приказал уходить, пусть не уничтожили мы их всех, но в бой против регулярной РККА эти наглецы уже с опаской пойдут, ну, те, что выживут.

Сразу же совершили переход параллельно железной дороге, но на запад, негоже так легко отпускать такой важный путь для фашистов. Смирницкий очень просил раздобыть взрывчатку, ну или снаряды с авиабомбами, воентехник обещал выплавить тол из авиабомб неразорвавшихся. Пришлось нам два дня шерстить округу, оставили наблюдателей у моста через реку. Это место глянулось очень воентехнику, он и окопался с двумя бойцами там, сутками в бинокль смотрел.

Нашли мы снаряды, набрели в поисках на нашу разбитую еще в июне артбатарею, там гаубицы наши стреляли в немчуру в начале войны, да немцы бомбежкой разделали все под орех. И там ни орудий, ни снарядов, ни погибших не было, вот только у крайней позиции мы нашли гаубицу и пять снарядов. Думали, почему немцы не тронули орудие: оказывается, там меж станинами в землю воткнулась немецкая стокилограммовая авиабомба и стоит не разорвавшись. Потому немцы и не тронули, да и пушка была побита, что с нее взять.

Товарищ воентехник уже, оказывается, прикинул, как немцам дать перцу лизнуть, попросил дать ему четыре камеры от шин грузовиков, а пока обезвредил бомбу. И заставил перенести ее на берег, там соорудил из бомбы торпеду, надел на бомбу три камеры и одну прикрепил спереди. Потом уравновесил давление в шинах, чтобы бомба поплыла подтопленной не на поверхности воды, а как бы под. И только вечером десятого июля сам товарищ Смирницкий вместе с бойцом Кравцом (Кравец у него фамилия) поплыл к мосту, буксируя бомбу-торпеду. Доставив наш сюрприз к средней опоре моста, товарищ воентехник вкрутил куда следует взрыватель и вместе с Кравцом поплыл по течению вниз. Ну не плыть же на виду у немцев против течения саженками. Вот через час, выйдя из воды и дав кругаля, Смирницкий сел на свой боевой пост.

А мы все приготовились расстреливать взорванный состав, ждали часа три, и вот идет поезд с запада. Теперь немцы уже ученые, и впереди паровоза идет платформа с пулеметчиками, а нам не страшно. И только платформа, а за ней и паровоз прошли среднюю опору, воентехник потянул бечевку, и так славно шандарахнуло… Правда, мост не сломился (бомба слабовата), но, видимо, взрыв искривил его, потому вагоны полетели, пробив ограждения моста в речку, они летели вниз, как листья деревьев в листопад, а потом и мост рухнул, ну и мы фашистне добавили из пулеметов. Настрелявшись по пытавшимся вылезть из вагонов или выплыть из реки немцам, мы ушли в ту же ночь и потом день отдыхали в лесу, а ночью совершили еще рывок.

– А сколько вагонов было в этом поезде, – спрашивает Елисеев, отрываясь от своего блокнота. Он что, все записывает?

– Восемнадцать, и все пассажирские, жалко, танков не попалось, товарищ лейтенант госбезопасности.

– Прости, сержант Тодорович, продолжай.

– Виноват, товарищ лейтенант госбезопасности, я младший сержант.

– Был младшим, да весь вышел, я лично буду ходатайствовать перед командованием дивизии о присвоении тебе звания старший сержант, а то и за такие дела младшего лейтенанта мало.

– Служу Советскому Союзу!

– Служи, Тодорович, служи, рассказывай дальше, что было потом.

– А дальше мы снова ушли в лес и тоже параллельно ЖД, но пошли назад, чтобы немцы нас не вычислили. Шли одиннацатого и днем и ночью, по пути набрели на брошенную немецкую машину. Видимо, наши окруженцы побили немцев, всю кабину из «Дегтяря» изрешетили, отвели машину поглубже в лес, слили бензин, взяли пригодное им имущество и ушли. А грузовичок куковал в лесу, а на нем снаряды к фашистским гаубицам. Причем прихватившие немцев ребятки раздели фашистскую машину наголо, срезали кожу (ну или дерматин) с сидений, сняли все колеса, грузовичок стоял сиротливо на чурбаках. Зато этому грузу рад был товарищ воентехник, и мы еще день потеряли на «снарядоварение», зато выплавили двадцать килограммов тола, ну и десяток взрывателей от снарядов добавили к коллекции.

И как тут опять не поохотиться на поезд? Тем более товарищ Смирницкий сказал, что поезд на дороге, взрывать легче, чем мост, потому десяти килограммов на состав хватит запросто. Пришлось разведывать подходящее место, и вот четырнадцатого подходящее место нашли, а немцы то ли мост починили, то ли имели запасной путь, но поезда шли и на запад, и на восток, причем на запад в основном санитарные.

Проблема была с взрывателями от снарядов, они ж ударные, но товарищ воентехник и тут придумал: взрыв инициировать должен молоток, который ударит по капсюлю. Молоток к капсюлю притягивает пружина (с той машины в лесу снятая), а не допускаем взрыв бечевкой, отпускаем бечевку – бабах. Полнасыпи изрыли, пока зарыли все это, приделали молоток, пружину и все остальное, потом залегли.

РККА, видимо, не слабо так немцам прикурить-то дает, потому как два санитарных состава прошли на запад и ни одного поезда на восток. Но пришло время и локомотива с запада, появилась «овечка» ^[42], и, дымя, она полетела к нам, к месту засады, а за ней платформы и вагоны, правда уже в сумерках.

Смирницкий пропустил паровоз, еще две платформы и только потом отпустил бечевку, и тут как бабахнет, третья платформа подпрыгнула, как крестьянин, наступив на гадюку. С нее два танка полетели в разные стороны, все смешалось в кучу и стало валиться под откос, паровоз потянуло вниз, и там вроде лопнул котел, ибо пару было как… Не знаю как, много было. Вагоны и платформы еще летели под откос, как заговорили наши пулеметы, карабины, винтовки. Немцы тоже по нам открыли огонь, пришлось покидать им гранат, пострелять, и как только ленты и магазины опустели, я скомандовал отход.