Нелегкий флирт с удачей - читать онлайн книгу. Автор: Феликс Разумовский cтр.№ 9

Одет экс-майор был в семейные, до колен, трусы и не по сезону утепленную фуфайку, мочой и перегаром разило от него за версту, так что Рысик, запрыгнув на холодильник, даже не то чтобы окрысился, зашипел по-змеиному:

— Пш-ш-ш-ш-ел!

— Батя, есть будешь? — Выйдя из ванной, Тормоз бросил в закипевшую воду печень, разогрел сковородку с маслом и, дождавшись, пока заскворчит, начал выкладывать пельмени. — «Равиоли», Италия.

— А на фига! Знаешь, сколько калорий в бухалове? — Прохоров-старший зевнул, смачно почесал под фуфайкой и с обидой посмотрел в сторону Рысика: — Брезгует гад, с гонором. Ты мне, Серега, лучше другое скажи, — он неожиданно придвинулся и, прищурив мутные, в красных прожилках глаза, пристально уставился сыну в лицо. — Почему все-таки вино на пиво — красиво, а пиво на вино — говно? Не знаешь? А что вы вообще знаете, молодые? Мы вот вчера с Колькой-бомжом взяли «попугайчиков» [8] , после водочки, паленой конечно, но прошла, а под вечер Валька-хмырь заявился. Он мне должен был, так должок, сука, корьем [9] отдал — в канистре приволок. Говорит, ему с бочки слили. И вот как вспрыснули мы пива, так нам с Коляном так поплохело — отходняк покруче, чем с «портишка», еле-еле водочкой поправились, а ты говоришь — пельмени… На кой ляд мне твои гребаные пельмени! — Внезапно разъярившись, он швырнул ногой табуретку и, поддернув трусы, так же неожиданно угомонился. — Ты, сынок, сам здесь командуй, а я пойду, пойду подремлю пока. — Он икнул, подержался за косяк и, пошатываясь, поплелся к себе, только заскрипел дешевый отечественный протез.

«Эх, батя, батя, — Серега глянул на сгорбленную отцовскую спину и сразу забыл про пельмени, — эко тебя согнуло…» А ведь какой был — мешок цемента зубами поднимал, подъем переворотом делал десять раз по полной боевой… Память вдруг вернула Тормоза лет на двадцать назад, в Гагры, на выстланную галькой полосу городского пляжа. Они тогда впервые приехали всем семейством на море, и частенько, усадив Серегу с братом на плечи, батя вихрем мчался по воде вдоль линии прибоя — молодой, сильный, загорелый. А мать, счастливо улыбаясь, смотрела на них и делала вид, что плотоядные мужские взгляды ее не касаются… Серега явственно услышал Витькин смех — детский, радостный, похожий на серебряный колокольчик, и тут же увидел брата взрослым — в Ростовском морге. Полуразложившимся трупом без обеих ног и с наполовину снесенным черепом…

«Ну, на хрен, только истерики не хватало… —Тормоз помотал головой, стараясь больше не думать о грустном, и принялся переворачивать пельменины на другой бок. — Тефаль, похоже, накрылся, пригорело в лучшем виде». Печенка между тем тоже дошла до кондиции, и Рысик не на шутку разволновался — удастся ли вкусить натурпродукта или его сразу испоганят геркулесом? Хоть и «Ясно солнышко», да без него вкуснее. Но переживал он напрасно.

— На, разминайся. — Подув на ломтик печенки, Тормоз осчастливил им хищника, и тот с урчанием потащил добычу под ванну — упаси бог отнимут! Оставшуюся массу субпродукта Серега разрезал на куски, заправил бульон геркулесом и все перемешал. Получилось что-то вроде казацкого кулеша, хотя Тарас Бульба наверняка есть бы не стал. Отдал бы поганым ляхам… — Кушать подано. — Плюхнув в Рысикову плошку от души, Тормоз облагородил блюдо рыбьим жиром и, поставив остывать, потянулся к сковороде. — А у нас теперь самообслуживание.

Пельмени, даром что итальянские, оказались пережарены и недосолены, но скоро это уже не имело никакого значения. Запив их чаем, Серега загрузил посуду в мойку и, подмигнув томившемуся Рысику, поставил плошку на пол:

— Налетай, остыло.

Упрашивать было не надо, оголодавший кот с урчанием принялся разделываться с кулешом, а повар отправился в свои апартаменты, не ахти какие, двенадцатиметровые. Обстановка была спартанской — шкаф, кресло-диван и стойка с аппаратурой, основную же часть комнаты занимал импровизированный спортзал — с «водяным» мешком, с «коварной» — зазеваешься, даст по рукам — макиварои и перекладиной. У окна висела полочка с наградами, не так уж и много, но глазу весьма приятно, в углу стоял «бо» — двухметровый шест, в руках мастера легко протыкающий грудную клетку, а со стены грозно щурился Брюс Ли — «маленький дракон» с большими возможностями.

— Здорово, коллега. — Прищурившись в ответ, Тормоз плотно, чтобы не вломился Рысик, прикрыл за собою дверь и, привстав на кресле, заглянул на верхотуру шкафа. Его взору предстали залежи оружия ударно-дробящего действия — нунтяку, тонфа, всевозможные дубинки и палицы, а также кое-что режуще-колющее— большой самурайский меч «одати», вернее, его современная копия, выполненная один к одному, всяческие тесаки, ножи, топоры и даже ломы. Прохоров выбрал на сегодня «дзе» — обыкновенную метровую палку, и, устроившись в центре комнаты, принялся с увлечением размахивать ею, только загудел стремительно рассекаемый воздух. Главное здесь в контроле над средней линией врага и максимальной эффективности движений — никаких «пустых» замахов плюс работа по точкам. Секущие удары по ногам, рубящие по рукам,.тычковые в корпус… Примерно такой же палкой отец-основатель школы Синдо-Мусорю Мусо Гоннэскэ и выиграл однажды поединок у величайшего фехтовальщика семнадцатого века Миямото Мусаси. А это было непросто. Мусаси за свою жизнь убил более шестидесяти человек в официальных поединках, не считая войн и малозначимых инцидентов, причем умер своей смертью в почтенном возрасте. Рассказывают, что однажды во время странствий он забрел в глухой провинции на постоялый двор. Заказал обед и в ожидании его уселся в угол, положив рядом с собой меч. Вскоре в двери ввалилась шумная компания молодцов, совершенно не похожих на обычных путников. Все они были сплошь увешаны оружием и сильно смахивали на разбойников с большой дороги. Приметив посетителя, одиноко сидящего в углу, а главное — его великолепный, стоивший целое состояние меч, бродяги сгрудились и принялись шептаться. В ответ Миямото взял палочки для еды и, поймав четырьмя неуловимыми движениями четырех жужжавших в воздухе мух, аккуратно уложил их на столе. При этом он посмотрел в сторону бродяг, и легкая усмешка пробежала по его лицу. Те принялись униженно кланяться и быстро исчезли… И вот такого мастера Мусо Гоннэскэ и победил обыкновенной палкой. Правда, «дзе» у него была вырезана из священного бука, а вот Тормоз дубинку соорудил себе из рукояти лопаты…

Наконец «крутить восьмерки» надоело, и, забросив палку на шкаф, Серега глянул на часы — самое время пик, ехать работать смерти подобно. «На фиг». Он вытер вспотевшее лицо и, поставив будильник на одиннадцать, завалился спать. Рысик, специалист по открыванию дверей, дверок и шкафчиков, нагло вломился в комнату и, устроившись у Тормоза в ногах, счастливо заурчал. Снилась ему помойка…

* * *

— Отдохнуть не желаете? — Голосующая лялька игриво улыбнулась, подмигнула, но Серега веселья не поддержал:

— На кладбище, родная, отдыхать будем.

Хлопнул дверью, притопил педаль газа и покатил по Московскому к «Пулковской» — может, там повезет, хотя вряд ли. Видно, день такой непрушный. Новый, не так давно наступивший…