Флердоранж - аромат траура - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Степанова cтр.№ 33

— Вы можете нам не верить — это ваше право, можете даже смеяться, — сказала Островская, — но эти жуткие зеленые огни — их тут видели многие. И не только этим летом, перед убийством сына Хвощева. Но и в прошлом году!

Днем многое воспринимается совсем по-иному, чем ночью. Особенно истории, леденящие кровь.

Разговор за самоваром прервался. Островская заторопилась домой. А Вера Тихоновна Брусникина вспомнила вдруг, что ей надо срочно на почту в Большое Рогатово получить денежный перевод от сына. Катя ловила на себе ее взгляды: Брусникина пыталась определить, какое впечатление на ее квартирантку из милиции, человека в Славянолужье чужого и к тому же москвича, произвел этот рассказ. Видимо, выражение Катиного лица учительницу крайне разочаровало. Брусникина обиженно гремела посудой на кухне, решив для себя раз и навсегда, что такой разговор за самоваром был затеян напрасно…

Сама Катя так не считала. Однако весь вид ее сейчас выражал снисходительность и скепсис. Она старательно прятала себя за этой вынужденной маской, потому что, по ее глубокому убеждению, крупной ошибкой было бы идти сразу на поводу у этих необычных свидетелей, давая понять, что рассказанная ими (явно неспроста) история воспринята как нечто большее, чем просто страшная сказка. А совсем уж непоправимой и вредной для дела ошибкой было бы после всего услышанного воскликнуть: но я ведь тоже видела вчера что-то очень, очень странное! Похожее на огни.

Итак, Катя решила во что бы то ни стало скрыть свои истинные чувства. Однако, подстраховав себя от двух серьезных ошибок, она, к несчастью, сделала третью. Если бы Островская и Брусникина поняли, что она готова обсуждать убийство Артема Хвощева именно в ключе этой странной местной легенды, они бы рассказали еще кое-что важное, что Кате не помешало бы узнать как можно раньше. Но этого, увы, в то утро не случилось. Плохо ли, хорошо ли, но разговор оборвался на самом интересном месте. И все как ни в чем не бывало разошлись по своим делам.

Лично у Кати никакого особого плана действий на этот день-пятницу — не было. Едва она вышла за калитку, ноги сами понесли ее к реке. Вчерашний путь надо было проделать снова. При дневном свете.

Медленно идя по дороге, Катя вспоминала свой последний разговор с Колосовым. Ситуация здесь, в Славянолужье Никиту сильно беспокоила. Почему? Катя помнила десятки других, вроде бы гораздо более сложных случаев, когда расследование не клеилось и заходило в тупик, и тем не менее а не терял из-за этого душевного равновесия. А здесь… Мысль о том, что Никита так необычно реагирует на это убийство из-за этой причудливой местной легенды, Катя решила всерьез не воспринимать. Дико было представить, что начальник отдела убийств слушает и заносит в протокол какие-то бредни про мстительного мертвеца, выпрыгивающего из разрытой могилы, про страшную смерть бандита Костальена, случившуюся бог знает в каком году, про роковое кольцо и эти таинственные зеленые огни.

Огни занимали Катю больше всего. За калиткой она отмерила шагами расстояние, которое отделяло ее вчера от самых… чертовых… зеленых, непонятных… Если встать здесь, возле забора, а вчера вечером она именно здесь и стояла, смотря в оцепенении во-он туда, то получается… Катя быстро пересекла дачную дорогу, шагнула в траву на обочине. В траве была прорыта неглубокая канава. За канавой начинался густой кустарник.

Катя перепрыгнула канаву, углубляясь в заросли. Раздвигала ветки, стараясь найти хоть какие-нибудь следы. Если то, что померещилось ей вчера в темноте, действительно было, то этому следовало отыскать какое-то рациональное объяснение. Например… это и правда сверкали глаза какого-нибудь животного — лисицы, барсука, дикой кошки. Или кошки домашней, или того самого, сбежавшего от Брусникиной дворового пса?

Но никаких следов животных на влажной черной земле под кустами Катя не нашла. Да и если хорошенько вспомнить — то, что она видела вчера, светилось не внизу, у земли, а вверху — примерно на уровне… глаз человека среднего роста. Катя остановилась. Густой кустарник окружал ее со всех сторон. Солнце припекало. Нудно гудела мошкара. Среди кустов росла молодая березка. Катя продралась сквозь заросли к ней поближе. Тонкие ветви березки расходились как раз на уровне среднего человеческого роста. Если предположить, что вчера вечером здесь, на этой самой развилке, сидела все та же чертова кошка, то… Катя ощупала ствол — возможно, на нем сохранились царапины от кошачьих когтей. Там, где ветви расходились, кора была шероховатой, и Катины пальцы наткнулись на какое-то подобие бороздок. Однако ниже белый молодой ствол был чистым и гладким.

Катя вернулась на дорогу к забору. Еще раз оглянулась — нет, самые обычные кусты. Пройдя берегом реки мимо места, где вчера купалась, она свернула в поле. Достала из кармана джинсов карту, но от карты толку было мало. На бумаге чередовались скучные линии, желто-зеленые квадраты, какие-то непонятные значки, а здесь…

Здесь все было просто и очень красиво — живой золотистый ковер колосьев, волнуемый ветром. Темная полоса Лигушина леса. Невысокий, поросший травой холм. Катя вспомнила, что Трубников называл его Черным курганом. У подножия кургана мирно паслась привязанная за колышек коза. Катя посмотрела назад, на Татарский хутор. Нет, даже и намека не сохранилось в округе на сад помещиков Волковых, и от усадьбы их не осталось ничего. Вдали в густой зелени утопали крыши новых усадеб: черепичная — дачи Саввы Бранковича, крытая новым гофрированным железом — дома Павловского.

Катя неторопливо шла вдоль края поля, размышляя о том, что заповедная тишина недолго будет царствовать в этих местах: скоро на поле придут комбайны, машины. Начнется жатва. Жатву Катя раньше видела только по телевизору в новостях. И сейчас ей было отчего-то досадно, словно она упустила что-то важное, что не следовало упускать.

Мимо протарахтел на стареньком мопеде мальчишка с удочками. За ним, захлебываясь счастливым лаем, бежал лохматый, весь в репьях щенок. Мопед трещал где-то среди высокой ржи — узкая наезженная колея рассекала поле. До места убийства было совсем недалеко.

Внезапно Катя остановилась. Напротив того участка, где дорога резко сворачивала, на краю поля росла старая груша. Остальные деревья ветрозащитной полосы были на вид гораздо моложе ее. Груша выделялась на их фоне своим серебристым узловатым стволом, толстыми корявыми ветвями, клонившимися низко к земле, густой тенистой кроной. Катя обошла дерево кругом. Интересно, как долго живут груши? Вот бы у кого спросить. Не является ли это дерево последним могиканином того самого старого сада, вымерзшего и вырубленного более полувека назад?

Судя по словам Островской, сад Волковых примыкал к этому полю вплотную. Где-то под фруктовыми деревьями были и могилы. Однако от Татарского хутора расстояние порядочное. Может, сад был — этакой настоящей фруктовой плантацией? Или — это скорее всего — это совсем не то место. Мало ли где на поля могут расти старые-престарые груши? Катя прислонилась спиной к нагретому солнцем стволу. Постаралась на глаз прикинуть расстояние от груши до дома учительницы Брусникиной. Случайно взгляд ее скользнул по гребню холма и…