Троянская тайна - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 78

– Уголовники по этому поводу говорят: бог – не фраер, – заметил Назаров, посасывая сигарету.

Видно было, что судьба четы Зарубиных его нисколько не опечалила.

– Как тебе не стыдно? – возмутилась Ирина.

– А что? – пожал плечами Виктор Викторович. – Тебе что, жаль его? Согласен, его жена – дело другое, она ни в чем не виновата. А он... Если бы он не... утонул, вы сказали? Так вот, если бы он не утонул, я бы его сам с удовольствием утопил.

– Опоздали, – сказал Федор Филиппович. – Кто-то вас опередил.

– Да-да, – рассеянно кивнул Назаров, – Ирина мне рассказывала... Это ведь ничего?

– Ничего, – сказал генерал. – Фактически, это дело инициировали вы, сведя нас с Ириной Константиновной, так что знать, как идет расследование, – ваше право. Ваше законное право, как члена комитета по делам культуры.

– Комитет... – Назаров слегка поморщился и хлебнул коньяку. – Если бы об этом деле проведали в комитете, шума было бы – хоть святых выноси. Дебатировали бы месяц, а в результате пришли бы к выводу, что красть картины – нехорошо. И что надо позвонить в милицию... Ненавижу этих болтунов. Да леший с ними, речь сейчас не о них. Не знают ничего, и не надо. Я последний, кто станет распространяться на эту тему перед кем бы то ни было, и в первую очередь – перед ними.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказал Федор Филиппович.

Глеб ткнул вилкой в последний кусочек шашлыка у себя на тарелке и отправил его в рот. Мясо уже остыло, но сохранило сочность и аромат. Это было дьявольски вкусно, и Сиверов от души пожалел, что не может наесться впрок – недели этак на три, а лучше – сразу на полгода.

Он посмотрел на Ирину. Вид у именинницы был хмурый и озабоченный – разговор об украденной картине, как обычно, испортил ей настроение, да и Федор Филиппович в данный момент пересказывал то, что она и так прекрасно знала.

– Что ж, – продолжал Назаров, – как говорят в народе, поделом вору мука. Меня как-то не огорчает то обстоятельство, что фигуранты данного дела умирают один за другим. Я бы сказал, так им и надо. Я, знаете ли, всегда был противником введения моратория на смертную казнь. Ведь совершенно страх потеряли! То ли дело раньше: хищение в особо крупных – пожалуйте к стенке!

– Ну-ну, – одернула его Ирина. – Опомнись, господин олигарх, что ты несешь? Жаль, Зюганов тебя не слышит, а то бы все ладони отбил, аплодируя. А потом взял бы под локоток, и – пожалуйте к ближайшей стенке...

Назаров посмотрел на нее с выражением искренней озабоченности.

– С тобой все в порядке? – спросил он. – Голова не болит? Шутишь ты как-то мрачно... Что же я, по-твоему, – вор? Можешь проконсультироваться с любым юристом, и он тебе скажет, что все мои действия находятся в рамках правового поля.

– Извини, – сказала Ирина, глядя в стол.

Прозвучало это не виновато, а скорее сердито.

– Извиняю, – сказал Назаров тоном, который ясно давал понять: с мнением Ирины по данному вопросу он считаться не намерен, поскольку есть вещи, в которые женщинам, даже любимым и даже умным, соваться не положено по той простой причине, что это – не женского ума дело.

Подумав, Глеб пришел к выводу, что его собственное мнение по данному вопросу полностью совпадает с мнением Виктора Викторовича. В конце концов, если тебе так не нравятся олигархи, зачем делить с одним из них постель и пользоваться его деньгами и влиянием? Как говорится, не нравится – не ешь. Бери красный флаг и валяй на демонстрацию...

– Итак, – бросив на склоненную голову именинницы последний укоризненный взгляд, снова заговорил Виктор Викторович, – кто же у вас остался? Оба реставратора погибли, этот пьяница, как его...

– Кулагин, – подсказал Потапчук.

– Да, Кулагин. Он тоже погиб, утонул вместе со своим приятелем, этим страдальцем Зарубиным... Охранники, которые помогли украсть картину, застрелены во время налета на магазин. Остаются двое: Гальцев и организатор преступления – Чебышев. Так?

– Не совсем, – Федор Филиппович вздохнул и еще раз помочил губы в рюмке. – Хороший у вас коньяк, Виктор Викторович.

– Да неужели лучше, чем у генерала ФСБ? – усомнился Назаров.

– Увы, да, – сказал Федор Филиппович. – Это не коньяк, а божественный нектар, не алкоголь, а лекарство... Строго говоря, это секретная информация, потому что она совсем свежая и не до конца проверена...

– Это вы не про коньяк, надеюсь? – улыбнулся Назаров.

– Да нет, не про коньяк.

– Ну, если не имеете права, так и не говорите.

Ирина вскинула голову и удивленно посмотрела на Федора Филипповича: информация действительно поступила всего пару часов назад, и Андронову просто не успели поставить в известность. Не прочтя ничего на лице генерала, Ирина перевела взгляд на Глеба, и тот на всякий случай сделал недоумевающее лицо: дескать, понятия не имею, о чем это он толкует...

– Ах, оставьте, – отмахнулся Федор Филиппович от великодушного разрешения сохранить служебную тайну. – Во-первых, аспект секретности, неразглашения и тому подобных страшных вещей мы с вами уже, помнится, обсудили и пришли к выводу, что мне от вас скрывать нечего. А во-вторых, в этом деле я никому не обязан отчитываться – по крайней мере, подробно. Так что и спросить с меня за длинный язык некому. Так вот, Виктор Викторович, мы потеряли еще одного подозреваемого. Вчера после полудня на автобусной остановке по дороге из Шереметьева в Москву был обнаружен труп мужчины без признаков насильственной смерти. Мужчина имел при себе кейс с личными вещами и паспорт на имя Анатолия Владимировича Гальцева...

– Без признаков насильственной смерти? – переспросил Назаров, а Ирина лишь молча прижала к губам ладонь.

– Он умер от сердечного приступа, – спокойно пояснил Федор Филиппович. – Как я уже говорил, случилось это вчера, после полудня. Сообщили мне об этом сегодня рано утром...

– Повторяю: бог – не фраер, – подняв кверху указательный палец, торжественно провозгласил Назаров.

– Угу, – кивнул Федор Филиппович. – В паспорте Гальцева стояла шенгенская виза, а прилетел он, как удалось установить, из Вены, где провел почти четыре месяца. Учитывая его участие в изготовлении копии "Явления Христа народу" и тот факт, что последние десять лет он безвылазно провел в Западной Европе, втираясь в доверие к владельцам выставочных залов, антикварных лавок и галерей, торгующих произведениями искусства, можно предположить, что в Вену он летал для ведения переговоров и заключения сделки. Какой именно сделки, объяснять, полагаю, не надо. Тем не менее ничего, что указывало бы на успех либо, напротив, провал этой миссии, ни на теле покойного, ни в его вещах обнаружить не удалось.

– Так, может, это холостой выстрел? – предположил Назаров. – Может, он туда летал здоровье поправить? На гонорар, полученный по завершении работы. А? Знаете, потешить тщеславие: я, мол, десять лет вам в ножки кланялся, унижался, зато теперь я орел, а вы – мусор, шваль, сфера обслуживания, будете мне за мои деньги пятки лизать. А?