Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии - читать онлайн книгу. Автор: Рэнди Тараборелли cтр.№ 64

И она поверила ему.

Свадьба Ники и Триш – во всяком случае, та, о которой стало известно в высшем свете Нью-Йорка, – состоялась в среду вечером, 26 ноября 1958 года как гражданская церемония в отеле «Плаза». Однако ей предшествовал тайный церковный брак.

– Я никому об этом не говорила, – призналась Триш Хилтон в 2012-м. – Все эти годы я скрывала эту тайну ото всех, даже от своего отца.

Как всегда с Хилтонами, Ники должен был сочетаться с Триш браком в католическом храме, однако к этому моменту церковь не санкционировала его развод с Элизабет Тейлор. Триш объяснила, что в день их свадьбы они смогли разыскать только одного судью, который согласился провести брачную церемонию по католическому обряду, да и тот был свободен только в семь утра. Поскольку Ники не мог венчаться в католической церкви, Конрад предложил сыну единственное решение – попросить совершить обряд судью-католика – пусть даже этот брак не будет признан церковью. Поэтому в день их свадьбы в семь утра Триш и Ники в сопровождении матери Триш и Уоррена Эвиса были тайно обвенчаны судьей-католиком в его доме неподалеку от Манхэттена.

– Я согласилась на это, – рассказывала Триш. – Ники сказал, что это необходимо, и этого мне было достаточно. Отец и без того был против нашего брака. Я не знала, как он отреагирует еще и на это тайное венчание, поэтому мы скрыли это от него. После церемонии мы с Ники попрощались и расстались до вечера. Затем я надела свадебный наряд и вела себя так, как будто и не было утреннего венчания, и мы поженились. Это было немного странно. Но этого хотели Ники и Конрад, это было нужно, вот мы все так и сделали.

Конрад Хилтон позаботился о том, чтобы Триш сделала прическу у Лили Дейч, которая прославилась своими тюрбанами и держала салон-парикмахерскую в Нью-Йорке. Ее попросили нивелировать простенький облик Триш, сделать ее чуть старше и придать ей утонченный вид. И, не спросив Триш, стилистка сразу приступила к делу.

– У меня всегда были длинные темные волосы, – со смехом рассказывала Триш. – И все были взволнованы тем, что эта женщина, которая укладывала волосы только самым богатым и знаменитым дамам, собирается работать надо мной. И вот она стала меня стричь, и не успела я опомниться, как у меня появилась невероятно короткая стрижка! Мне она совершенно не понравилась. Предварительного разговора между нами не было, она делала то, что считала нужным, а я просто сидела и позволяла ей это делать! Вот поэтому я терпеть не могу мои свадебные фотографии. Только через несколько лет у меня отросли волосы прежней длины!

На вечерней церемонии Баррон исполнял роль дружки жениха, и, конечно, с ним была Мэрилин. Был Эрик со своей женой Пэт и Жа-Жа с двенадцатилетней Франческой.

И разумеется, Конрад Хилтон с Энн Миллер, а также мать Ники Мэри Хилтон Саксон. Триш шла по проходу с расстроенным отцом.

– Свадьба была прекрасной, – вспоминал Джон Кэрролл. – Триш шествовала в длинном шелковом платье, конечно, с фатой. Платье было от Диора. Она сказала мне, что они с матерью выбрали его в «Бергдорф-Гудмане». Такой прелестной невесты я в жизни не видел.

После свадьбы Конрад Хилтон устроил прием в отеле «Плаза». Все Хилтоны и их новые родственники Макклинтоки сидели за главным столом. Конрад встал и поднял бокал вина.

– Я хочу провозгласить тост, – сказал он с гордой улыбкой. – За семью!

Сидящая рядом с ним Мэри радостно улыбнулась бывшему мужу и подняла свой бокал. То же сделала Жа-Жа, тоже сидевшая за главным столом. Некоторые удивились этому тосту, ожидая, что первый бокал будет выпит за жениха и невесту. Но Хилтон опередил шафера Баррона, видимо не желая нарушить его тост.

– Да, за семью! – сказал Эрик, поднимая свой бокал.

– За семью! – радостно воскликнули все.

– И за Ники и Триш, – наконец вставил Баррон. – Долгого вам счастья. Мы тебя очень любим, Триш. Добро пожаловать в нашу семью!

Все присоединились к этому тосту, и Триш в первый раз в жизни выпила вина.

Затем Ники, Баррон, Эрик и Конрад уединились в уголке зала, чтобы поговорить между собой, что оказалось нелегко, так как гости желали поздравить Ники.

– Мальчики, хочу вам сказать, что я горжусь вами, – сказал своим сыновьям сияющий Конрад. – Должен признаться, я рассмотрел ситуацию со всех точек зрения, – став серьезным, добавил он. – И пришел к выводу, что, несмотря на все мои успехи, вы сделали то, что не удалось мне.

– Ого, кажется, я догадываюсь, на что ты намекаешь, – засмеялся Ники.

– Я тоже, – весело усмехнулся Эрик.

Помедлив, Конрад невозмутимо заявил:

– Наконец-то каждый из вас нашел жену, которая выбьет из вас всю чертовщину!

Все расхохотались и стали хлопать друг друга по плечу, а Ники оглянулся на свою молодую жену, которая неуверенно приближалась к ним. Из шестисот гостей она знала всего человек десять. Потом она вспоминала, что никогда не чувствовала себя так стесненно и неловко, как на собственной свадьбе.

– Эй, Триш, иди к нам! – И Ники потянул ее за руку в их кружок. – Со временем ты к нам привыкнешь, – улыбнулся он. – Уж поверь мне на слово!

Приехав в Нью-Йорк на свадьбу Ники, Конрад решил пригласить Франческу на ланч в свой фешенебельный отель «Плаза», расположенный в элитном районе. Как вспоминала Жа-Жа, он объяснил ей: «Я хочу познакомить дочь со своими служащими и сотрудниками. Так что купи ей подходящее случаю платье». Жа-Жа была рада, что Конрад пожелал появиться вместе с Франческой, что сам это придумал. Это был редкий случай; Конрад не баловал дочь совместными выходами в свет. Франческа, которой было двенадцать лет, была возбуждена предстоящим развлечением. «Целых три дня она только об этом и говорила, – рассказывала Жа-Жа. – «Папа ведет меня на ланч», – без конца твердила она».

В назначенный день Конрад подъехал в своем сияющем черном лимузине к парадному входу «Уолдорф-Астории», где Жа-Жа с дочерью жили бесплатно благодаря щедрости его владельца. Следует заметить, что обычно Конрад не платил за апартаменты Жа-Жа в его отелях, что служило постоянной причиной ссор. Однако на этот раз, поскольку она была гостьей на свадьбе, то ей, как и всем остальным гостям, номера были предоставлены за счет Конрада.

Конрад ждал в машине, и вот дверца открылась, и в салон забралась невероятно взволнованная Франческа в новом наряде. Конрад сказал, что она прелестна в этом воздушном платье бело-розовых тонов во вкусе Жа-Жа, приобретенном ею в «Бергдорф-Гудмен». Водитель стал закрывать дверцу, когда Конрад услышал знакомый пронзительный голос с сильным венгерским акцентом:

– Постойте, что это вы делаете? Подождите, глупый вы человек!

И Жа-Жа Габор собственной персоной быстро проскользнула внутрь. Не только Франческа была одета для выхода. Жа-Жа с замысловатой прической и тщательно нанесенным макияжем была в очень дорогом платье из белого шелка, в белой шляпе с огромными полями, в белых туфлях и с такой же сумочкой.