Прощание с кошмаром - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Степанова cтр.№ 7

Следователь отрицательно покачал головой, заметил:

— Нелогично предположить, что они выбросили их, оставив все остальное оружие. В автобусе они стреляли, там мы гильзы нашли на полу.

Катя поняла: речь идет о задержанных из черной «девятки». Во время личного обыска у них не найдено никаких орудий, которыми можно было бы… Она вытянула шею, осматриваясь, стараясь одновременно не упустить ничего из разговоров, но и не мозолить глаза красноглинскому прокурору — он мог запросто отправить хоть и ведомственную, но все-таки прессу восвояси, чтобы не «мешала расследованию». К Никите сейчас тоже лучше было не соваться.

— Ну так. Можно заносить в протокол, — судмедэксперт разогнулся, потирая поясницу. — Наживу радикулит, как пить дать… Значит, что здесь у нас? У потерпевшего единственная колотая рана — ножевая, по всей видимости, в области сердца. Смерть наступила мгновенно. Били очень точно, профессионально, зная, куда надо бить. Второго удара даже не потребовалось. Далее: незначительные ссадины и кровоподтеки на спине, плечах и пояснице образовались, видимо, вследствие последующего волочения тела. Примечательно, что перед операцией отчленения потерпевшего раздели до пояса. Скорей всего потому, что ворот куртки или рубашки мешал операции. Одежда на месте происшествия не обнаружена, так… Теперь шейный отдел… — Тут эксперт снова опустился на колени. — Все и здесь сработано опять-таки профессионально. Орудие, которым все это делали, специально приспособлено к такому роду операциям. Не могу категорически, утверждать, что это хирургический инструмент. Но это что-то с острым, тяжелым и достаточно широким лезвием.

— Не топор, значит? — Катя услышала хрипловатый голос Колосова.

— Не топор, Никита Михалыч, что-то иное. Поверьте, рубленую рану я как-нибудь да отличу. Далее идем: что еще можно сказать при первичном осмотре? Тело принадлежит лицу мужского пола. Возраст примерно 25 — 30 лет. Нормальное телосложение, средняя упитанность. На груди татуировка — обретите внимание какая. На правом предплечье шрам от прививки оспы в форме треугольника. Какие-либо иные шрамы либо следы хирургических вмешательств отсутствуют. Далее: ногти потерпевшего…

Катя слушала уже вполуха. Ее начинало тошнить от запаха крови. А потом все равно ей пока все это мало что говорило: взятое для исследования содержимое из-под ногтей потерпевшего, наслоение микрочастиц на его коже, одежде (остатках ее)…

Она заметила, что и Никита слушает эксперта тоже хоть и внимательно, однако… Он присел на корточки возле трупа, выбрав наиболее сухой, незамаранный кровью участок. Все его внимание сейчас было направлено на кроссовки на ногах убитого — фирменные, массивные, на очень толстой подошве, перепачканные желтой глиной. По левой подошве он даже легонько постучал. Катя подошла ближе.

— Славная обувка, а, Кать? Не находишь? — Катю всегда удивляла манера Колосова «общаться спиной», точно у него на затылке имелась запасная пара глаз.

— Кроссовки как кроссовки. Китайского производства скорей всего. У них клей слабый. Дешевка.

— Нет, клей тут не слабый. Хотя, сдается мне, для долгого ношения эти тапочки вроде и не приспособлены. — Колосов встал. — Надо бы сегодня все с этим парнем закончить, а? — Он вопросительно глянул на патологоанатома:

Тот в свою очередь покосился на прокурора и лишь обреченно и устало кивнул: эх, начальство, торопите все со вскрытием, а работы и так невпроворот…

— Мы, с вашего позволения, поприсутствуем, — сказал ему прокурор. — Во сколько думаете начинать вскрытие?

Катя близко наклонилась к Колосову. Хотя она немного попривыкла, однако зловоние, витавшее в овраге, до сих пор вызывало у нее в горле спазмы, и голос ее охрип:

— Никита, ты думаешь, это тот челнок с автобуса? — спросила она.

Колосов точно зачарованный не сводил взгляда с кроссовок убитого.

— У него на груди татуировка — пион. Потом кожный пигмент какой, обрати внимание. А потом… Хотя ничего пока и не говорит прямо, что это и есть тот пропавший так загадочно тип. Но ничего не говорит и об обратном… Словом, я эти кроссовки сначала хочу посмотреть. А в сумках анаша, говоришь, была?

Катя смотрела на него с недоумением. Ей показалось, что Никита, видимо, и вправду пережарился на солнце, ибо, как и в случае с байками о поедания собак на корейской свадьбе, несет уж какую-то явную околесицу. Но…

За окном стремительно наступал вечер, не принося с собой, однако, особой прохлады. Катя все сидела одна-одинешенька в душном кабинете, уставясь на выключенную пишущую машинку.

В половине девятого вечера за ней на Никитский должен был заехать Вадим Кравченко, а далее их пути лежал в Шереметьево-2, где в половине первого ночи они должны были встретить Сергея Мещерского, наконец-то вернувшегося из… Это жуткое Сережки" путешествие в Индонезию едва не довело Катю до сердечного приступа. Турфирма «Столичный географический клуб», одним из многочисленных совладельцев которой и состоял Мещерский, как всегда, переживала тяжелые времена (а когда они были легкими для этих чокнутых «географов»?).

Организовав с грехом пополам две поездки на Тибет, фирма понесла катастрофические убытки: горе-путешественники растеряли большую часть горного снаряжения и угробили две из четырех взятых напрокат машин, за которые пришлось платить полную стоимость.

Увы, несмотря на все превратности судьбы, Мещерский и его компаньоны-"географы" продолжали практиковать нетрадиционный спортивный туризм, а на него находилось не так уж и много охотников. Дайвинг, сплав по горным рекам, ночевки в палатках у костра в джунглях, полных малярийных комаров и ядовитых многоножек, привлекали своей походной романтикой лишь немногих сильных духом. Но у таких (оголтелых, как выражался Кравченко) туристов-подвижников денег особых не водилось. И поэтому «Столичному географическому клубу» приходилось максимально снижать цены на туры, что, естественно, не способствовало росту его доходов.

Новое сумасбродство — велопробег через пустынные районы Туниса — тоже особого барыша не принес. Все в основном потратили на оплату «авиадоктора» — одному из путешествующих среди раскаленных солнцем барханов стало так худо, что его пришлось срочно эвакуировать самолетом в местный госпиталь, а это не входило в медицинскую страховку.

В этом году, тщетно пытаясь удержаться на плаву в острой конкурентной борьбе, «географы» несколько дрогнули. Мещерский и его компаньоны начали-таки работать с нормальными, посещаемыми обычными туристами курортами. В планах осени-зимы стояли традиционный Таиланд и Гавайи, но… Мещерского понесло еще дальше: остров Бали — тропический рай! Впрочем, и тут «географам», как всегда, не повезло: Как раз, когда Мещерский и двое сотрудников «клуба» отправились в Джакарту налаживать контакты с принимающей индонезийской стороной, там начались уличные беспорядки, быстро перешедшие в настоящие побоища и погромы. Полторы ужасные недели от Сережки не было никаких известий. Катя вся извелась. Вадим Кравченко — а Мещерский был его самым близким и давним другом — хотя внешне держался спокойно и старался вдолбить испуганной Кате, что «все будет хорошо», тоже сильно переживал.