Прощание с кошмаром - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Степанова cтр.№ 54

— Вы отлично разбираетесь в иконах, Иван Григорьевич. Вы искусствовед по образованию? — спросил Никита.

— Почти. А что разбираюсь — профессия такая. Волка ноги кормят, не будешь разбираться и… Короче, я понял, что имею дело не с подделкой.

Колосов смотрел на собеседника. И тот словно угадал его мысли.

— Вас, кажется, поражает, что я — коллекционер и владелец галереи — тут же не воспользовался случаем, не оторвал с руками по дешевке этот шедевр, а вместо этого помчался с доносом к вам? — В тоне Белогурова не было ни обиды, ни сарказма, ни раздражения, лишь усталость и горечь.

— Это не донос, Иван Григорьевич. Зачем вы так? Это ваша помощь — и не только, кстати, нам, милиции. Эти иконы украдены из церкви в Стаханове несколько дней назад. Там всем поселком только-только церковь отстроили — и бах — , кража. — Колосов постарался придать своему голосу патетические нотки.

— Я сразу сообразил, что эти вещи краденые. У такого типа, что бы он ни плел, таких вещей просто не могло оказаться, иным способом, как кражей со взломом. — Белогуров тоже придал своему голосу некую особую окраску. — Он попросил за все три вещи пять тысяч долларов. Всего-то. Сегодня в шесть вечера он мне позвонит для окончательного ответа. Я ему дал телефон «сотки». А сам сразу же решил, что немедленно сообщу вам, обязан это сделать. Я честный коммерсант и дорожу своей деловой репутацией. Меня знают за рубежом. И я не могу позволить себе участие в незаконных сделках…

Белогуров произносил свой текст, словно отлично вызубренный урок, а сам же…

* * *

Когда, вернувшись с вокзала, он объявил Егору, что сообщит о происшедшем в милицию, того (как было уже сказано выше) едва не хватил удар. Он начал остервенело ругаться матом (они заперлись в кабинете на ключ). Белогуров терпеливо слушал.

— Тебя на неприятности тянет, на катастрофу? — шипел Егор. — Какая муха тебя укусила?! Не желаешь брать иконы — откажись. Зачем этого хмыря сдавать ментам?! Для чего тебе, соваться туда, светиться перед ними?! А если они нами заинтересуются, галереей, этим вот домом? Тебя в Пропасть, что ли, тянет, Ванька, так вот окно — пойди лучше сигани вниз толовой. Ты.., ты разум, что ли, окончательно потерял после сегодняшней ночи?!

— После двух ночей. — Белогуров прислонился спиной к стене, скрестил на груди руки. — Я тебя понял, Егор. Все твои возражения. Но я сделаю так, как решил.

— Но почему?! Зачем?! Зачем ты сам идешь к ментам? Объясни!

— Объяснить? Хорошо. Эти иконы — краденые.

— Это и ежу ясно! Не хочешь связываться с этим уркой — откажись. Уйди в сторону!

— Уйти в сторону… А ты знаешь, как этот полудурок вышел на нашу галерею? — сухо спросил Белогуров. — Он не москвич, периферийник. Видно по морде — только что с зоны. Кто-то из сообщников навел его на отличный куш с этими иконами, ну и… А связей по таким делам, чтобы товар в Москве скинуть, у него либо вообще нет, либо здесь ему за краденое предлагают такую сумму, какая его не устраивает. Вот он и решил кого-то крупно кинуть, забрав себе все деньги. Он, этот Володимир, играет в собственную игру — хочет обойтись без услуг барыги-перекупщика. Напрямую с легалами, то есть с нами, общаться желает. Но все дело-то в том, Егор, что хоть он и ходит в этой игре вроде бы с козырного туза, но делает это по-дурацки. Я его спросил: откуда ему известен наш телефон? И знаешь, что он ответил? По справочнику «Желтые страницы»! Моя фамилия там в списке торговцев антиквариатом, видите ля, первая! Святая простота. Не получится с нами — завтра же этот жадный остолоп по этому же справочнику позвонит и предложит иконы другим. А вот так по-идиотски такие дела с такими вещами, как эти иконы, не делаются. Так вообще, кроме круглых дураков, ослепших от жмотничества, никто не поступает. Эта вещица — я имею в виду «Рождество» — уникальна, И ее уже ищут, откуда бы он ее ни спер — ее уже ищут и, поверь мне, с фонарями и собаками! Ты думаешь, у ментов осведомителей нет? Не пройдет и нескольких дней, если этот кретин будет продолжать в том же духе, — все станет яснее ясного: А вот когда менты возьмут его за задницу, из него вытряхнут и то, к кому он обращался с предложениями купить у него краденое. И он назовет им всех по списку, в том числе и нас с тобой. И вот тогда-то, Егор, мы засветимся гораздо худшим образом. Конечно, ничего серьезного нам не предъявят — мы же отказались, не клюнули, но.., проверять нас будут. Причем так, что мы об этом даже поначалу и подозревать не станем. И сам факт, что милиция просто так сначала решит пощупать нам нервишки, нагрянет сюда как-нибудь нежданно, когда у нас в подвале… Словом, не дай Бог, они застигнут нас врасплох, а мы и так ходим по лезвию ножа.

— А ты думаешь, что, когда ты сам заявишься к ним стучать на этого идиота, они к нам не придут?

— Нет, — Белогуров произнес это зло и твердо. — Я сделаю все так, чтобы этого не случилось,

— Ты, Ванька, играешь с огнем, — Егор покачал головой. — Ты либо безумец, либо такой авантюрист, что… И знаешь, ты, конечно, можешь мне тут с пеной у рта излагать все свои доводы, но… Мне не совсем верится, что ты рискуешь сейчас так преступно и глупо только потому, что хочешь, надеешься каким-то образом упредить развитие событий.

— Ты, Егор, втравил меня в это дело. Ты с ним разговаривал, ты настоял, чтобы я поехал на встречу с этим уголовником! Я сейчас лишь расхлебываю твою…

— Да, да, все, конечно, я, я во всем, как всегда, виноват, — Егор саркастически кивнул. — Ты вот только одно скажи мне, братишка: а если бы это были не иконы, а что-то иное — скажем, картина, фарфор, ювелирка… Ты бы тоже вот так рисковал, точнее, блефовал?

Белогуров не ответил. В нем поднималась знакомая удушающая черная волна: ублюдок! Ту зуботычину в машине он Егору не простил, нет. Сделал вид, что между ними все «образовалось», оставил выяснение отношений на потом, да, видно, зря. Но если только этот самоуверенный ублюдок, этот самовлюбленный Нарцисс посмеет коснуться событий той ночи, то…

— Ну что с тобой творится, Ванька? — Егор вдруг шагнул и обнял Белогурова за плечи.

Тот был готов к чему угодно: они могли подраться здесь в кабинете, разбить друг другу морды в кровь, уничтожить друг друга в слепой ярости. Но этот полный печали, полный искреннего участия вопрос Дивиторского…

— Что с тобой происходит? Я тебя просто не узнаю, — тихо закончил Егор. — Если думаешь, что я ничего не понимаю — ты глубоко ошибаешься, братишка.

Была долгая-долгая пауза.

— Я думаю не только о себе. О всех нас, — нарушил наконец молчание Белогуров. — Я думаю о нашем будущем. О нашем счастливом будущем, Егор, когда весь этот кошмар закончится. Когда все будет позади, мы заработаем кучу денег и… А сейчас мне следует поступить именно так. Это лучший, это единственный вариант.

— Делай как знаешь, — Егор обреченно махнул рукой. — Женька работает… Я смотрел — вроде все там у него пока идет правильно… Можно звонить Михайленко: пусть наш миляга Феликс деньги готовит.