Золотой запас. Почему золото, а не биткоины валюта XXI века - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Рикардс cтр.№ 16

По собственному опыту вы знаете, что перед тем, как превратиться в пар, вода начинает бурлить. Теперь попытайтесь «очеловечить» психологию молекулы воды на этом этапе. Она словно «не знает», оставаться ей водой или превратиться в пар, и раздумывает над своим агрегатным состоянием. В какой-то момент турбулентность прорывается, и молекула отрывается от поверхности воды, став паром, но если в это же время вы выключите огонь, она снова вернется назад и станет водой. Таким образом, кипящая поверхность представляет собой субстанцию, на которой каждая молекула в любой момент может перейти из одного состояния в другое и обратно.

Это неплохая метафора для описания экономики в сегодняшнем мире. Мы находимся в старом состоянии, существовавшем до 2007 года, но еще не перешли в новое, находясь на бурлящей поверхности. Это смущает многих.

За последние тридцать лет мы были свидетелями предельной финансиализации экономики. Этот термин означает тенденцию генерировать доход от финансовых операций, а не от промышленности, строительства, сельского хозяйства и других форм производства. Финансы традиционно способствовали развитию торговли, производства товаров, коммерции, поддерживали другие виды деятельности, но не являлись конечной самоцелью.

Денег было относительно немного. В виде аналогии их можно сравнивать с маслом на шестеренке в виде необходимого ингредиента для двигателя, но не самого движущего агрегата. Однако за последние двадцать лет финансы превратились в некоего вида метастазу: они паразитируют на общественной продуктивной деятельности.

Во время кризиса 2008 года финансовый сектор экономики США составлял около 17 % капитализации фондового рынка и 17 % от всего государственного ВВП. Для содействия развитию производства это чудовищная доля. Рассудите сами – для чего 17 % ВВП содержать в банковском секторе? Возможно, этот показатель должен составлять около 5 %, что исторически всегда было ближе к истине. Но финансирование стало самоцелью, базирующейся на жадности и на способности банкиров разрабатывать фантастические способы извлечения богатства из сложного социума. Проблема заключается в том, что банковская деятельность является способом получения прибыли без создания добавленной стоимости, и пагубность финансиализации экономики в такой доле доказал глобальный кризис 2008 года.

Учтем, что при этом золотодобыча увеличивается достаточно стабильными темпами. Раньше случались нечастые открытия крупных природных месторождений, но за историю последних ста лет таковых не было. В основном эти открытия приходятся на период 1845–1898 годов. С тех пор увеличение золотодобычи в мире медленно, но верно увеличивается приблизительно на 1,5 % в год.

Интересно, что золотодобыча растет приблизительно такими же темпами, как и мировой прирост населения, поэтому, образно говоря, мы все имеем «деньги, падающие с небес», и если это соотношение будет сохраняться, все деньги, которые мы имеем, будут «честными».

Но, обладая «честными» деньгами, вы не можете вкладываться в финансиализацию экономики, поскольку финансы не растут быстрее производства товаров и дополнительных инноваций. Для выхода из этой ситуации финансовая индустрия предусматривает некоторые кредитные инструменты в виде деривативов, свопов, фьючерсов, опционов, акций и других ценных бумаг. Это все то, что я называю «псевдоденьгами», термином, который я употребил в своей первой книге «Валютные войны» ^[28].

Финансы не создают материальных ценностей, они лишь извлекают доход из других секторов экономики, используя внутреннюю информацию вкупе с государственными субсидиями. Эта деятельность носит паразитарный характер, она похожа, по сути, на «деятельность» рантье. Огромная индустрия содержится на чужих плечах, и рано или поздно она придет к очередному кризису, сопровождающемуся крахом крупных банковских систем, запретом большинства деривативов и ограничением денежной массы.

При всей своей важности, Федеральная резервная система представляет собой один из самых непонятных институтов американского общества, система сложна по структуре и имеет много уровней. Наибольшее внимание, как правило, уделяется Совету управляющих в Вашингтоне. Он состоит из семи членов, но в последнее время у этих должностей постоянно наблюдается ряд вакансий, поэтому чаще всего Совет состоит из трех, иногда четырех человек.

Совету управляющих подчинены 12 региональных отделений ФРС, называемых федеральными резервными банками. К ним относятся федеральные резервные банки Нью-Йорка, Бостона, Филадельфии, Сан-Франциско, Далласа и другие региональные отделения, расположенные по всей стране. Хотя в управлении ФРС определяющую роль играет правительство США, форма собственности капитала является частной в каждом регионе, и формально она не принадлежит государству. Например, банки Citibank и JP Morgan Chase располагаются в Нью-Йорке, и, следовательно, их капитал принадлежит Федеральному резервному банку Нью-Йорка. Этот принцип распространяется на всю страну.

Когда возникают дискуссии о принадлежности собственности ФРС, многие позиционируют эту принадлежность как глубокую и темную тайну заговорщиков, существующую со времени самого создания ФРС, то есть с 1913 года. Однако никакого секрета тут нет.

Федеральные резервные банки владеют своим капиталом на региональных уровнях, но управляются Советом управляющих, члены которого назначаются президентом США и утверждаются Сенатом. Таким образом, вся Федеральная резервная система представляет собой необычный гибрид частной собственности и государственного управления.

ФРС имеет право на прямое регулирование того, что она сама называет «политическими процентными ставками» или ставками по федеральным фондам, проводя операции на открытом рынке. Эти операции заключаются в покупке и продаже казначейских ценных бумаг в сети банков, именуемых «первичными дилерами». Приобретая эти бумаги у «первичного дилера», ФРС расплачивается деньгами, созданными из воздуха. При продаже «первичный дилер» платит «активами», созданными из того же «материала». Все очень просто.

ФРС занимается этим на протяжении десятилетий, видя в подобной деятельности одну из главных своих миссий. Операции на открытом рынке проводятся через Федеральный резервный банк Нью-Йорка, что отводит ему уникальную роль в общей банковской системе.

Для ужесточения финансовой политики Федеральный резервный банк Нью-Йорка может прибегать к покупкам краткосрочных ценных бумаг с целью поднятия цен или, наоборот, начать продавать их для смягчения. Это тоже обычная банковская операция на открытом рынке, проводимая с помощью краткосрочных ценных бумаг для контроля «короткого конца» кривой доходности.

А теперь я хочу задать вопрос руководству ФРС, который интересует меня несколько последних лет: «Каким образом вы контролируете процентные ставки по долгосрочным бумагам, если ставки рефинансирования ФРС равны нулю? Или вы собираетесь переместить ее в область отрицательных значений, говоря о средних и длительных сроках?»