Дамоклов меч над звездным троном - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Степанова cтр.№ 49

— Кто-нибудь угрожал ему? Может, письма слали по электронной почте или так? Знаете, фанаты, то-се?

— Писем не слали. Звонки были от девиц каких-то — ну, это обычное дело: люблю тебя, жить без тебя не могу, отравлюсь. Мало ли полоумных дур? Поэтому на концертах он с охраной ходил. Так, повседневно, тоже. Мы нанимали всегда в одном и том же агентстве. Водитель у нас есть — Николай Фроленко, он же и охранник Киры. Но в «Рождественском» и так все зарежимлено, туда никто со своей охраной не ездит, это считается дурным тоном. Николай сейчас в отгуле, потому что Кира сам хотел свою новую машину тут, за городом, водить. Он водитель первоклассный был, скорость любил… Нет, я не знаю, у меня в голове не укладывается… Кому могло понадобиться его убивать? И почему его раздели? Хотели ограбить? Но тогда почему «Мерседес» не угнали? А я вспомнил — тогда на концерте в антракте Жданович кричал ему «Я тебя убью», — Свирский снова нахмурился. — Может, это он? Тоже как-то в голове не укладывается… Жданович в музыкальном мире фигура культовая… Если только он на почве наркотиков?

— А он наркоман?

— Да не слышно было про него такого. Пил он почерному в последнее время, это все знали. Из Питера не вылезал, но насчет наркотиков… Впрочем, все меняется ведь, в том числе и привычки.

— Олег, а вот вы…

— Что я? — Свирский вскинул голову. — Вы что, меня подозреваете?

— Я вас не подозреваю, — ответил Колосов совершенно искренне, — но кое-что выяснить для себя хочу. Вы вот только что мне сказали, что «Рождественское» — это была ваша идея, вы планировали сразу после концерта поехать сюда с Боковым, отдохнуть. Так что же вы не поехали? Бросили его одного?

— Я бросил?

— Ну, не поехали.

— Я был занят делами, — Свирский смотрел в сторону.

— Что, так вот сразу неожиданно привалило? — Да, привалило.

— Но у вас же номер был оплачен — вы это сами сказали. В «Рождественском» цены космические. А у вас почти двое суток прахом пошло.

— Ну не мог я поехать, не мог. Что вы так смотрите на меня? Не хотел.

— Не хотели? — Никита развел руками. — Вот те раз, почему?

— Я не хотел. Мне надо было.., надо было побыть одному. Собраться с мыслями… Что, у вас так не бывает — не хочется ни с кем общаться?

— Бывает. Но я все равно не понимаю. Вы что, поссорились с Боковым?

— Мы не ссорились.

— Тогда тем более непонятно, Олег.

— Мы не ссорились — говорю вам, это я… Я не думал, не предполагал даже… Одним словом, мне не хотелось его видеть в эти дни.

— Почему? — Я… Я не знаю, как вам объяснить. Это непросто…

— Объясните — это важно.

— Кому важно? — Свирский криво усмехнулся. — Никому это не важно, кроме меня. А теперь, когда он умер и она тоже мертва, это вообще не в счет, не имеет значения…

— Кто это — она? — насторожился Никита.

— Мать его, которая в Чите жила. Я ее никогда не видел. И сестру его тоже. Он вообще о семье своей терпеть не мог говорить. Они его все дико раздражали. Когда они звонили, он просто в лице менялся. Телефон выключал, секретарю приказывал не соединять… Я поначалу внимания не обращал — думал, это просто у него комплекс провинциала в Москве… Все мы комплексуем. Но Кирка… Вы спросили, был ли он моим другом? Я был очень к нему привязан, понимаете? — Свирский словно подбирал слова, боясь ошибиться. — Я считал его человеком — пусть со слабостями, с закидонами, но человеком. С которым можно и самому человеком быть, а не дерьмом жидким… А тут вдруг… Я узнал — и это меня поразило, ударило как-то… Он был… Я не знаю, как это назвать — уродство, что ли, моральное? У него мать, родная мать при смерти все эти дни была. Они, семья его, из Читы ему звонили — умоляли денег прислать на лекарства, на операцию. А он.., он послал их. Послал при мне — я все слышал. Послал такими словами… Сестру свою и мать послал. Он считал, что они его грабят. Что они все врут, чтобы деньги с него тянуть. Сам мне это говорил — вот с таким перекошенным от злобы, от жадности лицом говорил… А никто ему не врал. Его мать умерла. А он денег ей пожалел — пятьсот зеленых. Он при мне на Третьяковском проезде четыре тысячи на свой новый гардероб потратил. «Мерседес» купил. А матери пятьсот баксов жалких не дал… Я сам скотина хорошая, во мне этого дерьма — во! Но чтоб я вот так с матерью своей… Да я повесился бы, под поезд бросился со стыда… И вот я тогда подумал — если он такой с родной матерью, что же он со мной сделает, если что-то вдруг изменится? И мне.., мне так противно стало. Не хотелось его видеть. Я просто не мог с ним нормально общаться. Я должен был как-то успокоиться, чтобы не разрушить.., не сделать себе хуже. Поэтому он уехал, а я остался. Если бы сегодня не позвонили из Читы, я бы в «Рождественское» — ни ногой.

Он умолк.

Колосов взял у него телефоны офиса, телефоны консорциума «Медиа» — для проверки, записал в память мобильника и его личный номер.

Вечерело. «Скорая» увезла тело Бокова в морг. Начали разъезжаться и патрульные машины. Все было завершено, запротоколировано.

Колосов, прежде чем возвращаться в Москву, проехал до ресторана «Императорская охота». Дорога как раз и упиралась в его ограду. Дальше хода не было. Этот отрезок шоссе был тупиковым.

Тот, кто убил Бокова, мог быть, конечно, пешим, но это вряд ли. Скорее всего, он приехал на машине — рассуждал Колосов, — на ней он и убрался с места преступления. Асфальтовое покрытие никаких следов протектора не сохранило, а если бы даже и сохранило, от этого было бы пока мало толку, как и от гильз. Но кое-что все же это давало.

Вернуться на магистральное шоссе с места преступления на машине можно было лишь одной дорогой. И Колосов решил проехать по ней.

В сером сумраке наступающего осеннего вечера замелькали сосны, ели, дорожные указатели. Через пару километров показался поворот на «Рождественское» — туда под вечер направлялась вереница дорогих внедорожников.

Потом дорога снова пошла лесом. Темные стволы сливались с сумерками, тускло, как-то невесело желтела листва. Лес поредел, и справа открылся вид на берега водохранилища. Можно было сидеть пустую пристань, стоянку машин, какой-то теремок, похожий то ли на лавку, то ли на закусочную.

Колосов ехал, обдумывая слова Свирского. Зря он надеялся на что-то. Зря… Что он узнал от этого парня? Что покойник был порядочной дрянью по отношению к своим родным? Что ему с бодуна угрожал питерский рокер Алексей Жданович? Но какое отношение все это может иметь к главному вопросу? Неужели не будет ответа на этот самый главный вопрос?

Дорога постепенно начала подниматься в гору — берега водохранилища в этом месте были высокими. Внизу виднелись песчаные пляжи, еще один небольшой причал для моторок и катеров. Далеко впереди горбился стальной горой железнодорожный мост. На нем уже включили подсветку. Колосов смотрел на мост — куда по нему идут поезда? В Вологду? В Архангельск? И внезапно…