Конец власти. От залов заседаний до полей сражений, от церкви до государства. Почему управлять сегодня нужно иначе - читать онлайн книгу. Автор: Мойзес Наим cтр.№ 17

Вебер скончался от легочной инфекции через два года после окончания войны. Но все, что происходило на протяжении десятилетий после его смерти, лишь подтвердило мнение ученого о существенном преимуществе крупномасштабных бюрократических систем. Вебер стремился продемонстрировать эффективность подобных систем не только в военных и коммерческих организациях, и его выводы оказались справедливыми. Вскоре такая управленческая модель была принята, например, в благотворительности, поскольку те же промышленные магнаты, которые стояли у истоков большинства современных деловых предприятий, основали благотворительные фонды, в течение всего XX века игравшие главную роль в этой сфере. К 1916 году в США насчитывалось свыше сорока тысяч миллионеров (в 1870-е годы их было всего сто). Магнаты вроде Джона Д. Рокфеллера и Эндрю Карнеги жертвовали капиталы на содержание университетов и создавали частные институты: Рокфеллеровский институт медицинских исследований стал образцом таких заведений. К 1915 году в США появилось двадцать семь благотворительных фондов общего назначения (уникальное американское нововведение). В них работали эксперты, которые проводили независимые исследования по целому ряду социальных проблем и предлагали программы решения. К 1930 году фондов было свыше двухсот. Появление независимых благотворительных фондов сопровождалось возникновением массовой благотворительности, в особенности в таких сферах, как здравоохранение, где реформаторы использовали общественные жертвования для решения широкого круга социальных задач. Так, например, в 1905 году на борьбу с туберкулезом, причиной почти 11 % от общей смертности в США, тратили время и деньги не более пяти тысяч человек. К 1915 году под руководством таких организаций, как Национальная ассоциация по предотвращению туберкулеза (основана в 1904 году), жертвователей было пятьсот тысяч. Многие из них участвовали в кампании “Рождественская печать”, которая была придумана в Дании, а в США стала популярной благодаря реформатору Якобу Риису ^{46}.

Какое же отношение это имеет к власти? Самое прямое. Недостаточно контролировать крупномасштабные средства, обеспечивающие власть, будь то деньги, оружие или последователи. Все эти ресурсы являются необходимой предпосылкой власти, но ими нужно эффективно распоряжаться, в противном случае власть, которую они дают, окажется менее действенной или непрочной. Основная мысль Вебера заключалась в том, что без надежной отлаженной организации, или, если использовать его термин, без бюрократии, невозможно эффективно применять власть.

Вебер объяснил нам смысл и механизм работы бюрократии в использовании власти, а британский экономист Рональд Коуз помог осознать ее экономические преимущества для компаний. В 1937 году Коуз совершил важное научное открытие, объяснявшее, почему крупные организации не только целесообразны в соответствии с теорией поведения, направленного на максимизацию прибыли, но и оказываются эффективнее прочих. Ранее, еще студентом, в 1931–1932 годах Коуз провел в США исследование для своей книги “Природа фирмы”. Еще раньше он увлекался социализмом: его интересовало сходство в организации американских и советских компаний, и в частности вопрос о том, почему крупная промышленность, власть в которой централизована, возникла по обе стороны идеологического водораздела ^{47}.

Объяснение Коуза, которое несколько десятилетий спустя принесло ему Нобелевскую премию по экономике, было простым и революционным одновременно. Он заметил, что современные компании несут множество издержек, которые оказываются ниже, если определенные операции выполняются внутри фирмы, чем если бы компания поручила их на коммерческой основе третьей стороне. Среди подобных затрат – издержки на составление и исполнение договоров купли-продажи, которые Коуз поначалу назвал “маркетинговыми”, но позже переименовал в “трансакционные”. В частности, трансакционные издержки позволили объяснить, почему некоторые компании росли путем вертикальной интеграции, то есть покупая своих поставщиков и дистрибьюторов, а другим эта вертикальная интеграция ни к чему. Крупные нефтедобывающие компании, например, предпочитают приобретать нефтеперегонные заводы, поскольку это оказывается менее рискованно и более эффективно, чем коммерческие отношения с независимыми нефтеперерабатывающими предприятиями, действия которых нефтяные компании не могут контролировать. А вот крупным компаниям, занимающимся розничной торговлей одеждой (например, Zara), и компьютерным компаниям вроде Dell и Apple необязательно владеть промышленными предприятиями, на которых выпускается их продукция. Они привлекают субподрядчиков (так называемый аутсорсинг), поручают производство другим фирмам, а сами занимаются технологиями, дизайном, маркетингом и розничной продажей. Способность осуществлять деятельность посредством вертикально интегрированной фирмы обусловлена структурой рынка продавцов и покупателей, задействованных на разных этапах производства, и типами инвестиций, необходимых для того, чтобы заняться данным конкретным видом бизнеса. Другими словами, трансакционные издержки определяют структуру и модели развития фирм ^{48}. Теория Коуза стала основополагающей для экономики в целом, однако наибольшее воздействие она оказала на сферу организации производства, в центре внимания которой факторы, стимулирующие конкуренцию между фирмами или препятствующие ей.

Представление о том, что трансакционные издержки определяют размеры и саму суть организации, применимо ко многим сферам деятельности, помимо промышленности: оно помогает объяснить, почему не только современные корпорации, но и органы власти, армии и церкви стали большими и централизованными. Во всех перечисленных случаях подобное развитие оказалось целесообразным и эффективным. Высокие трансакционные издержки создают мощные предпосылки для перемещения основных видов деятельности, которые ранее контролировала третья сторона, внутрь фирмы, что способствует ее росту. Кроме того, чем больше модель трансакционных издержек побуждает организации развиваться путем вертикальной интеграции, тем более серьезным препятствием это развитие оказывается для новых конкурентов, пытающихся укрепиться в данной сфере. Новой компании куда сложнее соперничать с уже существующей, которая вдобавок контролирует, например, главный источник сырья или самостоятельно наладила основные каналы сбыта или розничную сеть. Это же относится к ситуациям, когда одна армия обладает исключительным правом распоряжаться приобретением оружия и техники, а вторая зависит от военной промышленности другого государства. Таким образом, трансакционные издержки, которые организациям удается минимизировать, осуществляя определенные внутренние процессы, а также контролируя поставщиков или дистрибьюторов, представляют собой еще один барьер для потенциальных конкурентов, а также барьер для обретения власти в целом, а вертикальная интеграция, способствующая развитию компании, помогает выстроить высокий защитный барьер вокруг уже существующих игроков, поскольку у более слабых по сравнению с ними новичков оказывается меньше шансов составить им конкуренцию и добиться успеха. Следует отметить, что до 1980-х годов многие государства также были склонны к “вертикальной интеграции”: они владели и управляли авиакомпаниями, металлургическими предприятиями, цементными заводами и банками. И действительно, за стремлением правительств к эффективности и независимости часто крылись совершенно иные мотивы – например, создание дополнительных рабочих мест в государственном секторе, региональное развитие, возможность раздавать должности и посты “своим” людям, коррупция и так далее.