Режим гения. Распорядок дня великих людей - читать онлайн книгу. Автор: Мэйсон Карри cтр.№ 16

Сэмюэл Джонсон (1709–1784)

^[58]

В «Жизни Сэмюэла Джонсона» Джеймс Босуэлл ^[59] приводит слова своего героя, поведывавшего, что «обычно он покидал дом около четырех часов дня и редко возвращался ранее двух часов ночи». Писал Джонсон, как правило, по возвращении домой, работая при свечах, пока весь Лондон спал. Только в эти часы он чувствовал себя защищенным от многочисленных столичных развлечений. Босуэлл цитирует воспоминания преподобного Максвелла, близкого друга Джонсона:

Джонсон и сам признавал, что ему недостает дисциплины, он страдает от собственной медлительности и лени. «Главный мой грех, от которого, думается, и многие другие страдают, это растрата времени и лень», – записывал он в дневнике, а Босуэллу говорил, что «праздность – болезнь, с коей следует бороться». Однако, добавлял Джонсон, его темперамент мало подходит для такой борьбы: «Мне и двух дней не удавалось придерживаться какого-либо плана».

Джеймс Босуэлл (1740–1795)

«Едва проснувшись, я вспоминаю о своем долге и, словно бодрый моряк, отгоняю лень и вскакиваю так резво, словно меня поджидает прелестная девица», – похвалялся Босуэлл в дневнике в 1763 г. На самом деле великий английский биограф и автор дневников с большим трудом выбирался по утрам из постели и нередко оказывался жертвой «дурной привычки растрачивать драгоценные утренние часы в дремоте». Одно время он подумывал даже установить антидремотный механизм: «Я подумывал, не устроить ли мне свою кровать особым образом, так, чтобы потянув за ремень, я приподнимал середину кровати, а затем она плавно опускалась бы вместе со мной на пол. Так негрубой силой я был бы принужден к собственной пользе».

Но порой Босуэлл особо и не стыдился манеры нежиться в постели, прежде чем начать новый день. Самое полное описание его дня обнаружено в дневнике за февраль 1763 г. «Я упорядочил жизнь с величайшей размеренностью и точностью», – пишет он.

Так проходит у Босуэлла хороший день. Когда же он просыпается в дурном настроении, то с утра «угрюмится верблюдом» и все ему кажется «глупым или мрачным». Или же депрессия может ни с того ни с сего обрушиться посреди ясного дня. Босуэлл, по-видимому, не был властен над подобными настроениями. Для успокоения он мыл ноги в теплой воде («это возвращает спокойствие») или же пил зеленый чай, который, по его словам, «бодрит и оживляет, но не вызывает опасных последствий, в отличие от спиртных напитков». И к тому же у него имелся Нерушимый План, который он изложил в сложном, несколько претенциозном заявлении, написанном в свой собственный адрес в октябре 1763 г. Этот план состоит из данных самому себе обещаний, больших и малых: избегать праздности, «помнить о достоинстве человека», регулярно упражняться, – но в том же «манифесте» присутствует и ряд интересных прозрений. «В жизни много неприятностей, – пишет Босуэлл. – Осознайте это, и она больше не застигнет вас врасплох».

Иммануил Кант (1724–1804)

Внешних событий в биографии Канта на удивление мало. Всю жизнь философ прожил в глухой провинции Пруссии, почти никогда не покидал стен родного Кенигсберга, даже на побережье моря, всего в нескольких часах пути, не выбрался. Убежденный холостяк и человек привычки, он более 40 лет преподавал в местном университете один и тот же курс. Предельно упорядоченная жизнь, которую позднее окарикатурили, представив философа каким-то бездушным автоматом. Генрих Гейне язвил:

Однако Манфред Кюн в изданной в 2001 г. биографии Канта убедительно доказывает, что тот вел жизнь не столь «отрешенную» и бесстрастную, как воображается Гейне и некоторым другим авторам. Философ любил общение, был живым и интересным собеседником, гостеприимным хозяином. От более увлекательной жизни он вынужден был отказаться по медицинским соображениям: врожденный порок развития скелета привел к уменьшению объема груди, сердце и легкие были сдавлены, и здоровье Канта с детства было весьма хрупким. Чтобы продлить свою жизнь и заглушить душевные страдания, причиняемые ему ипохондрией, Кант выработал, как он писал, «определенную форму жизни и порядок вещей, которыми я занимаю свой ум».