Путешественница - читать онлайн книгу. Автор: Елена Самойлова cтр.№ 29

После того как отзвучали благодарственные гимны в мою честь, я устало уселась прямо на землю, потирая плечи от холода. Сэр Маркус наконец-то догадался запалить костер, и я пристроилась к нему, пытаясь согреться. И только тут окружающие заметили мою оригинальную одежду, которую я сегодня при всем желании не могла превратить во что-нибудь более подобающее. Тролль внимательно оглядел меня с ног до головы и резюмировал:

– Слышь, Ллина, а у гоблинов-то, оказывается, тоже вкус есть – из обычной девки такую конфетку сделали!

Я устало посмотрела на него и вяло огрызнулась:

– А ты к ним вернись, они и из тебя шоколадку сотворят.

Гирдык ответил, что в гробу он видал все эти ленточки и косички. Я слабо отмахнулась и, завернувшись в одеяло, честно попыталась согреться. В холодной степи, да еще и почти голой, это получалось плохо. Я вертелась, как угорь на сковородке, не в силах уснуть от холода и влажного ледяного тумана. В конце концов не выдержала и подсела поближе к костру, но меня все равно бил озноб.

– Ч-черт… – прошипела я сквозь зубы, с завистью оглядывая боевых товарищей, лежащих вповалку вокруг огня. Спать под тонким одеялом очень хорошо в сочетании с шерстяным камзолом и теплым плащом, но к шелковой юбке и трем десяткам бус оно мало подходило. В том смысле, что почти не грело.

Я встала и немного походила вокруг костра. Роса, выпавшая за ночь, моментально промочила ноги, и стало еще хуже. Я окончательно обозлилась, но ничего поделать было нельзя – до утра мои силы не восстановятся настолько, чтобы я сумела преобразовать эти дурацкие тряпки в нечто более подобающее, поэтому пришлось терпеть. Правда, мне уступили лишнее одеяло, которое было использовано в качестве подстилки, но я вправе была рассчитывать хоть на один теплый плащ!

Жмоты.

Почему-то мне стало вдруг так одиноко, что глаза защипало от слез. Я ощутила горячее желание усесться на землю, прижаться к твердому плечу и просто выплеснуть одиночество, въевшееся мне в душу за девяносто восемь лет странствий, во время которых у меня не было ни дома, ни семьи, ни друзей. Только долг и магия. А еще иллюзия полной жизни, в которой на самом деле было только опустошающее одиночество. Я сотню раз могла завести непродолжительный роман, чтобы заглушить свои чувства, но этого мне было мало! Я стремилась к постоянству, к возможности разделить с любимым человеком нелегкую жизнь Путешественницы…

По щекам потекли слезы, и я, неслышно отойдя в сторону, посмотрела на безучастное и бесконечно далекое небо… В груди разрастался тяжелый ледяной ком из несбывшихся надежд, постоянного одиночества и невозможности просто так все бросить.

Я хотела уйти.

Но не могла.

И не потому, что меня держали, нет…

Просто я видела миры, уничтоженные на моих глазах, и те, которые погибли бы, если б я не вмешалась…

В конце концов, чего стоит счастье одного человека против жизни даже не одного, а сотен миров?

Правильно, ничего…

И вот тогда ко мне пришло осознание того, что сейчас я делаю выбор. Выбор между возможностью иметь счастье, дом, семью и необходимостью помочь тысячам людей или нелюдей обрести это самое счастье…

Решение вырвалось из груди сдавленным всхлипом. Я упала на колени, прямо в мокрую траву, не обращая внимания на то, что ледяная влага пропитывает тонкую юбку, и зарыдала, оплакивая свою уходящую в небытие мечту любить и быть любимой, иметь мужа и детей… И маленький сад с вишневыми деревьями за окном… В детстве я обожала вишни… Я и сейчас их люблю…

Странно, но слезы помогли.

В груди образовалась какая-то сосущая пустота, которая все же была несравнимо лучше, чем горечь.

И тут на мое плечо легко опустилась теплая изящная ладонь… Я обернулась и увидела эльфа, смотревшего на меня мудрыми фиалковыми глазами. Отвернулась, пытаясь скрыть слезы, и весело сказала:

– Что-то у нас участились ночные свидания. Ты не думаешь, что мы подпадем под подозрение?

Аннимо ничего не ответил. Он только повернул к себе мое заплаканное лицо и осторожно вытер слезы. Желание ощутить чью-нибудь поддержку усилилось донельзя.

Я порывисто обняла эльфа, надеясь хоть на несколько секунд ощутить это столь необходимое мне сейчас тепло. Пусть даже он оттолкнет, все равно… Мне так нужно было это мгновение…

Его руки замерли над моей головой, и я закрыла глаза, ожидая возмущения… Но вместо этого эльф крепко прижал меня к себе.

Я положила голову на грудь Аннимо, словно старалась спрятаться в его объятиях от холода… От самой себя, наконец! Тихие светлые слезы теперь струились по моим щекам, падая на темно-зеленую рубашку эльфа. Я – Путешественница, и никто этого уже не изменит. Но я человек и останусь им навсегда, чего бы мне этого ни стоило…

Аннимо снял свой теплый плащ и, завернув меня в него, поднял и на руках отнес к почти затухшему огню. Уложил на свое место и, укрыв еще одним одеялом, отошел, чтобы подбросить веток в костер.

Не знаю, понял ли он причину моих слез? Увидел ли в моих глазах ту пропасть одиночества, над которой я балансирую уже не первый год?

Только он не ложился спать до утра.

Охраняя нас всех.

А может, только меня…

Утро началось с того, что я первым делом преобразовала свои и Милины шелковые платьица в привычную походную одежду. Вчерашняя хандра совершенно отпустила, и я снова стала самой собой – ехидной и вредной Путешественницей с почти бесконечным запасом оптимизма. Пусть за ночь я не выспалась, зато рассвет порадовал ярким, слепящим глаза солнечным светом и голубым небом.

Я снова была полна жизни.

Едва Гидеон дал сигнал к отправлению, я птицей вскочила в седло и пустила лошадь по разбитой сотнями телег дороге, пересекавшей степь и ведущей к Байраму, который из форпоста на границе стал процветающим поселением – единственный безопасный торговый тракт к морю проходил через него. Командир сказал, что мы должны миновать город и оттуда ехать на восток – именно там находился заброшенный храм, в котором, судя по карте, находилась Печать Серафима.

Я первой направила лошадь к городу.

На узкой глинобитной дороге с трудом могли разойтись две торговые подводы, но два всадника свободно проезжали бок о бок.

Сзади послышался дробный стук копыт – команда нагоняла меня. Гидеон пришпорил своего жеребца, и мы поскакали рядом.

– Ллина, будь добра, скажи, куда ты так торопишься?

– На тот свет, куда же еще? – весело выкрикнула я. – А на самом деле – чем быстрее мы покинем степь, тем лучше!

– Ты права… – Командир сжал коленями бока своего коня, и тот моментально перешел на галоп, резко уйдя в отрыв. Порыв ветра донес до меня слова Гидеона: – За мной, ведьма! Мы должны быть в Байраме до заката!

– Вот выпендрежник… – пробормотала я, устремляясь за ним. – Посмотрим, кто из нас будет глотать пыль!