Моя сестра - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Адамс cтр.№ 69

Я заглядываю в гостиную, где когда-то стоял гроб, и вижу, что обстановка практически не изменилась: диваны отодвинуты в стороны, подушки с цветочным узором разложены по три штуки и будто только что взбиты. Все картины на месте, окна наполовину закрыты шторами, сверху висят ламбрекены, дряблые, похожие на обвисшие веки. Я отхожу, направляясь к кабинету. Полиция была здесь. Маленькие стикеры украшают телефон и книжные полки, следы порошка для снятия отпечатков пальцев остались на дверных ручках. Опускаю взгляд и вижу на руке пятно от порошка. На дальней стене картинная рама раскрыта, как дверь, открывая доступ к сейфу за ней. Он пуст, его содержимое было в машине Антонио. Я вытираю руку об ногу, оставляя кабинет позади.

Поднимаюсь по лестнице. На перилах пятно крови, рядом с ним – желтый стикер. Я двигаюсь дальше, подхожу к спальне отца. Думаю, не зайти ли, не порыться в его вещах. Возможно, я могла бы найти что-то, принадлежащее матери, платье, пахнущее ей, что-нибудь из любимой бижутерии, не заслужившей места в сейфе. Возможно, я найду связку писем, адресованных мне, которые она писала на протяжении лет, но никогда не решалась отправить. Но сейчас, я не уверена, что сама бы решилась прочесть их, поэтому я закрываю дверь и иду по коридору дальше.

Я открываю еще две комнаты, обе кажутся давно не использованными, и только потом подхожу к последней. Открываю дверь, вижу кровать на двоих, простыни смяты и разбросаны. Вижу пятна крови, всего лишь несколько капелек. Это кровь не после борьбы или драки. Это такие раны, которые женщина примет с улыбкой. Они появляются от боли, которую по нашим заявлениям мы любим, потому что думаем, что она делает нас привлекательнее для наших мужчин. К корпусу кровати прицеплены наручники, следы крови остались на краях, там, где они должны врезаться в кожу. И красные пятна на подушке.

Комната не соответствует дому, как французское нижнее белье – женщине, не слишком увлеченной уходом за собой. Над кроватью изображение Элли, пафосный черно-белый портрет, лицо, покрытое тенью, смотрится выигрышно. Она отклоняет голову назад, голые руки соблазнительно закрывают грудь. Напоминает Мадонну из восьмидесятых. И комната тоже, этот псевдогламурный пластик тех лет, много нежно-персикового цвета и занавесок, лампочки вокруг зеркала. Как машина времени. Я представляла иначе.

На маленьком комоде прямо за дверью стоит плеер, рядом с ним диски. Я беру в руки часть из них, просматриваю. «Мадам Баттерфляй» Пуччини. Любимая мелодия матери. Я открываю коробку, но она пуста, тогда я включаю плеер и нажимаю на «старт». Вскоре, как я и ожидала, комнату заполняет женское сопрано, исполняющее скорбный припев. Я слушаю, вспоминая историю: мать прощается с ребенком, надеясь, что он запомнит ее лицо. Я задумываюсь, сколько же раз моя мать слушала это. Она думала обо мне, молилась, чтобы я помнила ее? Что имела в виду Элли, когда говорила, что это было любимым произведением матери даже до всего? До чего? До нашего расставания?

Я оставляю музыку на небольшой громкости, сажусь на кровать, избегая пятен крови. Отклоняюсь назад, откидываю голову, глазами уставившись в потолок. Я чувствую его запах, как будто он здесь. Имбирь с кардамоном, пряный аромат, который я чувствовала на его шее так много раз. Я знаю, что он был здесь, терся об нее и простыни, оставляя этот запах. Я тянусь к лампе и включаю ее. Тот же черный порошок покрывает прикроватную тумбу, отпечатки видны на стекле и на пластмассовой ручке телефона бежевого цвета. По этому телефону она звонила ему, уговаривая приехать? Отсюда ли она звонила мне по разным поводам. Рядом с телефоном стоит тарелка, переполненная черными палочками от сожженных почти целиком спичек. Я приподнимаю пальцем наручник, свисающий с кровати, и смотрю на портрет.

– Где ты? – спрашиваю я.

Я открываю ящик тумбочки, ищу что-то, что может дать мне подсказку. Внутри пара журналов, один из которых называется «Элль», что неудивительно. Заголовок? «Как начать все заново», и подзаголовок: «Что нужно, чтобы начать жизнь с чистого листа». Набор кремов для тела, по меньшей мере, пять упаковок крема для рук и капли для глаз. Пара браслетов. Коробка спичек притаилась под перевернутой коробкой из-под украшений. Далее – вибратор и лубрикант.

Несколько рамок, обе с фотографиями Элли. На одной, детской, она пристально смотрит в камеру. Не улыбается. Я достаю ее, пытаюсь поставить, но ножка не стоит. Я поднимаю рамку и понимаю, что задняя часть рамки еле держится. Тяну за край, и внутри обнаруживаю еще три фотографии. Полароид. На них она, обнаженная; здесь, в спальне. На одной она улыбается в камеру. На второй она на четвереньках, фотография крупным планом сзади с пальцем, заехавшим в кадр. На третьей она прикована наручниками, ее тело извивается перед тем, кто находится по ту сторону объектива. Я бросаю их обратно в ящик, то ли расстроенная, то ли смущенная. Она сделает что угодно для кого угодно, лишь бы быть желанной. Не такие уж мы и разные. Но я задумываюсь, не Антонио ли сделал эти фотографии, и, если это он, то, вероятно, это докажет полиции, что она действовала более чем добровольно. Я смотрю на кончик пальца, попавший в кадр. Он принадлежит Антонио? Возможно. Снова достаю фотографии и кладу их в карман своих джинсов.

Когда я встаю, то замечаю что-то на полу. Почти полностью скрытое под тумбочкой, только краешек торчит. Я наклоняюсь, подцепляю его пальцами, плечом толкая тумбу, и достаю карточку. Все спрятанное может быть полезным.

Я вытаскиваю карточку из-под тумбы и уже узнаю синие буквы и имя. «Грегори Уотерсон, инвестиционный банкир», – произношу я вслух, вспоминая, что у меня есть визитка Мэтта. Я достаю ее из кармана пиджака, у нее загнулись уголки, она испачкалась. Встаю и выключаю музыку в момент сокрушительной кульминации. Ни о чем не думая, я достаю телефон и набираю номер.

– Здравствуйте, это Мэтью Гатри. – Он отвечает только после второго звонка. Он, кажется, чем-то отвлечен, на фоне раздается шум.

– Мэтт, это я, Айрини. – Некоторое время он ничего не говорит, и вдруг я чувствую себя глупо, что позвонила. Как будто я не поняла, что он дал мне визитку только из вежливости, и есть неписаное правило, по которому я не должна была звонить. – Мы встречались пару недель назад, вместе с моей сестрой, Элли. – Шум на фоне стихает, и я слышу щелчок двери.

– Айрини, я прекрасно помню, кто ты. Я просто не думал, что ты позвонишь. Но я рад твоему звонку.

– Мэтт, у меня проблема с сестрой.

– Ага, знаю. – Я слышу скрип стула, когда он садится на него. – Я слышал об этом в новостях, и полиция была вчера у меня дома, хотели поговорить со мной.

– Что они хотели узнать?

– Это насчет ночи, когда мы были вместе. О том, что Элли подсыпала тебе наркотик. – Он тяжело вздыхает. – Я думал, они хотят арестовать меня по подозрению в изнасиловании. Думал, они считают, что я причастен ко всему произошедшему.

Я верчу визитку в руках, стучу ею по шкафчику.

– А полицейские обращались к Грегу?

– Да. Он подавлен. Он пытается помочь, но сейчас уехал на выходные с невестой. Он не виделся с Элли с того дня в отеле. Где ты? Ты звонишь из Лондона?