Моя сестра - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Адамс cтр.№ 34

– Когда?

– Когда я убила свою собаку. После этого ты сказала, что не хочешь видеть меня больше.

Я вспоминаю удовлетворение, которое чувствовала, подслушав, как спустя пару месяцев после нашего провального воссоединения тетя Джемайма говорила моему отцу, что он должен был ожидать такого от Элли. Что он не должен был позволять ей общаться с животными вовсе. Как я была довольна, что жизнь моих родителей идет под откос, все из-за Элли и мертвой собаки.

– Ты правда забила ее до смерти?

– Нет. Я придавила ее камнем и вскрыла.

Услышать это из ее уст, как констатацию факта, чудовищно, и в то же время волнующе.

– Я была рада тому, что ты убила ту собаку, потому что думала, что тебе удалось расстроить наших родителей.

– Хорошо, ведь я сделала это для тебя. Тетя Джемайма переехала и они не позволили бы мне навестить тебя. Я сделала это, чтобы расстроить их. После того случая, она хотела снова отправить меня к врачам, чтобы те попытались меня вылечить, но он не позволил. После того, что случилось в первый раз. – Она останавливается на минутку, смотрит в окно, вдаль. – Не повезло тебе, пожалуй. Если бы они меня туда отправили, твоя мечта сбылась бы. И ее тоже.

– Какой прошлый раз? Какая мечта? О чем ты вообще?

– О психиатрической больнице. Психушка, – говорит она, постукивая пальцем по виску. – У них есть лекарства, которые заставляют тебя говорить то, что ты предпочел бы оставить в секрете. – Она вытаскивает из-под обкусанного ногтя кусочек грязи и вертит его в руках. – Когда я была там первый раз, они это все записывали, пока меня не забрали обратно. Это мне еще повезло, правда. Хотя бы мне повезло. А вот для тебя, пожалуй, не так удачно, но иначе не уверена, что они бы меня вообще оттуда вытащили.

– Я ничего не поняла, Элли. – И я думаю, мне уже все равно. – Кроме того, что ты действительно убила собаку. Я всегда сомневалась.

– Конечно, убила. Но ты это и так знала. И поэтому сказала тете, что не хочешь видеть меня больше. Так они сказали мне, во всяком случае.

– Я не помню.

– Возможно, это еще одна их ложь. Я всегда на это надеялась. Когда я отыскала тебя несколько лет спустя, ты, кажется, мне обрадовалась. Может, они тогда все-таки соврали. – Что я понимаю, так это то, что она всегда нуждалась во мне не меньше, чем я – в ней. Она поворачивается ко мне и стискивает мои руки. Крепко, почти до боли. Но на ее лице нет гнева, это отчаяние. – Останься.

Я машу головой:

– Я должна уехать.

– Но ведь не уехала до сих пор. Если ты это серьезно насчет того, чтобы никогда меня больше не видеть, сделай для меня всего одну вещь. Ты нужна мне, Айрини. Мы только что похоронили мою мать. Мне так одиноко. Пойдем куда-нибудь вместе. Немного выпьем. Еще ведь не поздно.

– Мне нужно на самолет.

– Место, о котором я подумала, совсем близко. Мы можем поехать туда с вещами, и ты успеешь в аэропорт вовремя. Обещаю. Мы попрощаемся там. – Она пытается улыбнуться, не в силах скрыть свое состояние, что заставляет меня впервые в жизни почувствовать к ней жалость. Прильнув ко мне, она гладит меня по лицу. – Это будет здорово: как в голливудских фильмах или что-то вроде того. – Она почти плачет, произнося это.

– Сегодня утром ты сказала, что я свободна от тебя. Что ты больше не будешь меня искать. Что ты теперь знаешь, как чувствовал себя наш отец, и что он бы все равно выбрал тебя, и что без меня все лучше. – Я чувствую, как к глазам подступают слезы. – Что изменилось?

– Всего один бокал. На прощание. Последнее хорошее воспоминание. – Она прижалась ко мне и кажется удручающе разбитой. – Друг о друге. – Весьма ограниченный опыт нашего общего прошлого говорит мне, что из этого не выйдет ничего хорошего. Но как я могу отказать? В такой день, как я могу сбежать от нее снова?

– Только один бокал. Из запечатанной бутылки, – предупреждаю ее. – Не думай, что я не помню, что ты сотворила с бедной девочкой из моей школы. – Я упоминаю Марго Вульф, и она кажется обиженной, машет головой.

– Меня там даже не было. Я была в другом месте.

– Это был твой план. Ты знала, что так выйдет. Я была слишком юна, чтобы понять.

– Ты была достаточно взрослой, чтобы знать, какими будут последствия твоих действий, и результатом ты была более чем довольна. – Она с удовольствием наблюдает за тем, как я поморщилась, вспоминая, что наделала. – Это был один из лучших моментов твоей школьной жизни. Но, можно подумать, я поступила бы так с тобой. Ты же моя сестра.

Мы покидаем дом в пять часов, и направляемся в город. Я опять в своем «чувствительном» джемпере, Элли в крутых леггинсах и футболке, которая предназначена совсем не для спорта. Я готова к любым эксцентричным выходкам и хватаюсь за дверную ручку еще до того, как мы выезжаем на большую дорогу. Однако она успокоилась, притихла. Честно сказать, это не похоже на нее.

Когда мы паркуемся у паба в приграничном Хоике, городке неподалеку, уже 17:20, дует ветер, тучи сгущаются перед грозой. Она приостанавливала машину и меняла свое решение три раза, но, наконец, остановилась на пабе «Черная бузина». Элли спокойна и сосредоточена, почти не реагирует ни на что, как будто тоже понимает, что чему-то пришел конец. Я подбадриваю ее, указывая на свободный столик, и она идет следом за мной. Предлагаю пиво в бутылках, она соглашается. Говорю ей, что служба в церкви прошла очень хорошо, и она улыбается, сказав, что его преподобие – хороший человек. Все это время она жжет спички из коробочки с названием паба. Зажигает одну, смотрит на пламя, ждет, пока оно догорит до конца спички перед тем, как бросить в пустой стакан. Она проверяет свою устойчивость к огню и, выводя огнем узоры по руке, случайно задевает пламя, воздух заполняется запахом жженых волос. Я не понимаю, что за притворщица сидит передо мной, и это заставляет меня нервничать.

Молчание тем временем становится гнетущим, и я не могу придумать хоть какую-то банальность, чтобы ее заполнить. Поэтому я выбираю что-то близкое к реальности:

– У вас с отцом все нормально будет, когда я уеду? – Опасный вопрос, потому что, если она ответит, что нет, то даже не знаю, что я тогда скажу. Не то чтобы я позову ее с собой в Лондон. И не то чтобы я собираюсь возвращаться, чтобы ее проведать.

– Думаю, да, – говорит она, и я облегченно выдыхаю. Она обращает на это внимание, но делает вид, что не заметила. – Так или иначе, с этого момента все будет лучше. Когда он придет в себя, ему тоже будет легче.

– Что ему будет легче?

– Без нее. Между ними всегда были натянутые отношения. Прежде всего, потому, что такие отношения были с ней у меня. – Она поднимает на меня глаза и видит, что я жду пояснения. Она бросает сгоревшую спичку на подставку для пивной кружки и смотрит, как та начинает дымиться. Я гашу ее кулаком, но она даже не замечает. – Она винила меня, понимаешь. Всегда знала, что со мной что-то не так. Едва ли это секрет. – Она зажигает новую спичку, и мы обе смотрим на пламя, она держит спичку ровно между нами.