Небьющееся сердце - читать онлайн книгу. Автор: Инна Бачинская cтр.№ 5

Встав как-то утром, по своему обыкновению, поздно, с тяжелой после вчерашнего перебора головой, он потащился в кухню с целью пошарить в холодильнике на предмет чего-нибудь холодненького. В коридоре он услышал воркующий голос жены, доносившийся из кухни, на цыпочках приблизился и заглянул. Картина, открывшаяся его глазам, настроила его на сентиментальный лад: у Марты на коленях сидел кудрявый малыш, трехлетний сынишка разгильдяйки-соседки Ирки из тридцать пятой квартиры, и жена кормила его с ложечки какой-то дрянью. Арнольд уже не в первый раз подумал, что неплохо бы иметь своего пацаненка, Павлушу, Павла Арнольдовича. Или девочку, дочку, Марийку, в честь бабушки. Мария Арнольдовна! Звучит очень даже. Несмотря на многочисленные амуры со стервидными блондинками, матерью своего ребенка он не представлял никого, кроме Марты. В минуты расслабленности он иногда думал, что ему повезло с женой: звезд с неба, правда, не хватает, простовата, но надежна, что немаловажно в наше подлое время, порядочна и, главное, доверчива, как… как… слон! Почему слон? Так он видел: жена Марта, доверчивая, как слон. Качество, безусловно, удобное, но вызывающее некоторое презрение. Таково гнусное свойство человеческой натуры: презирать тех, кого обманываем. Являясь домой под утро в самом истерзанном состоянии после бурно проведенной ночи, Арнольд нес запредельную чушь про обсуждение нового проекта, неприехавшее такси, камни с неба и летающую тарелку… да что угодно! Арнольду с его буйной фантазией выдумать причину опоздания было парой пустяков. Марта всему верила.

Мысль о ребенке посещала его в последнее время все чаще.

«Пора, – думал он, – время идет, чем раньше, тем лучше… родители и дети должны дружить… хотя бы вначале…»

Он представил себе, что у Марты на коленях не чужой мальчик, а их собственный, и Марта, разумеется, балует его и позволяет «ходить головой», как говаривала его бабка, а он, Арнольд, притворно сердится и…

Перед мысленным взором его возникала картина-видение прехорошенького домика где-нибудь в закрытом поселке, в лесу, увитого диким виноградом, а перед домиком – поляна гибридных чайных роз, таких, какие он видел у одного крутого партнера. Две из целой коллекции запали ему в душу, и он даже названия их запомнил, хотя всю свою жизнь был равнодушен к цветам: «Святой Патрик» и «Мария Магдалина». Обе желтые, но «Святой Патрик» просто желтая, глубокого и насыщенного желтого колера, а «Мария Магдалина» – по краям желтая, а внутри оранжево-горящая, глаз не отвести! И целая поляна – одни желтые розы, все в масть, кустов пятьдесят или сто, или двести! Даже в пасмурный день поляна будет залита солнцем. И он, Арнольд, в свободное от работы время будет ухаживать за своими красавицами, помня их всех по именам. Окучивать их (или это только картошку окучивают?), поливать, срезать сухие ветки и цветки. А потом долго сидеть на веранде, попивая легкое винцо, у ног его будет лежать громадный смоляной ротвейлер, любимая сука Ритка, и тут же – возится двухлетний сын Павел… или даже двое. Марта будет суетиться с ужином, а в воздухе будет разлито офигительное благоухание сотен цветущих розовых кустов. Эх, сорвать бы банчок!

И вот, похоже, кое-что наметилось, нашелся возможный партнер, и стрелка забита – у Арнольда дома, поближе к Марте. А у этой дуры, видите ли, сеанс. Утром Арнольд сказал жене, что у них к обеду будет гость. Марта ответила, что до ухода все приготовит.

– До ухода? – неприятно удивился Арнольд. – Куда это ты намылилась?

– На встречу с духовным отцом.

– Ты же говорила, что вы не собираетесь!

– Мы собираемся маленькими группами, по три человека.

– Один раз можно пропустить.

– Нет!

По тону Арнольд понял, что спорить бесполезно. Мягкая и покладистая Марта иногда становилась тверже кремня. Арнольд чертыхнулся. Как же без Марты? Как многие игроки, он был суеверен, боялся черных кошек, попов и старух в черном и никогда не назначал встречи на тринадцатое число. Все в нем бунтовало при мысли, что Марта была его талисманом – бабские бредни, чушь собачья… но как-то так само собой выходило, что в ее присутствии он чувствовал себя увереннее.

Марта ушла, и сделка, разумеется, сорвалась. «Блин!» – подвел итоги Арнольд. Сел в любимое кресло и задумался, грызя ногти, что служило признаком напряженного мыслительного процесса.

– Дура! Боже, какая дура! – сказал он вслух, вспомнив о жене. – Корова! Все из-за нее! Рванула к своему Льву… Льва… как его там, духовному наставнику. Знаем, чем они там… – Мысли его приняли неожиданное направление: – А что, если… спуталась? Точно!

Она же переменилась в последнее время – все время молчит, думает о чем-то, а он, дурак (вот уж кто настоящий дурак!), ничего не замечал. Ничегошеньки! Точно, спуталась. Ах ты, святоша! Ах ты, змея! Да если это правда… Убью, убью на месте! Обоих!

Продолжая терзать себя в том же духе еще некоторое время, несчастный Арнольд дошел до состояния, когда уже не оставалось ничего другого, как прибегнуть к известному сеансу психотерапии.

В будний день кафе закрывалось в одиннадцать, и к этому времени в нем, как правило, не оставалось посетителей. А если и оставались, то Зинаида быстро их спроваживала. В субботу и воскресенье они закрывались позднее, а если были заказы гулять свадьбу или день рождения, то, бывало, и за полночь. Было уже без пятнадцати одиннадцать; официантки сидели за одним из столиков – ритуал, неукоснительно соблюдавшийся в конце рабочего дня, несмотря на усталость и поздний час. Зинка наливала в стаканы кому вино, кому покрепче, Надежда Андреевна приносила закуски.

– Расслабимся, девочки! – говорила Зинка, и Оля послушно брала стакан с легким белым вином. Она работала в кафе всего полтора месяца, пить совсем не умела, была неловкой и все время боялась сделать что-нибудь не так. «Наша книжная мышка» – прозвала ее Надежда Андреевна, Надя, которую Оля упорно называла по имени и отчеству из-за ее возраста – той было около пятидесяти. Раньше Оля работала в библиотеке, а потом ее сократили, и она два месяца искала работу, пока не устроилась в кафе официанткой.

– Оля, давай, выпроваживай своего кавалера, ночь на дворе, – сказала громко Надежда Андреевна.

Кавалер, молодой человек по имени Витек, сидевший за Олиным столиком, услышал ее слова и, поняв, что речь идет о нем, дернулся и засуетился. Он краснел, как мальчик, не умея поддержать легкий разговор, посмеяться, ответить шуткой на шутку. Не глядя на Олю, он неловко достал деньги и положил на стол. Поднялся и, не дожидаясь сдачи, пошел к выходу.

– Пожалуйста, возьмите сдачу, – сказала Оля ему вслед. Витек, не оборачиваясь, дернул плечом, что означало: «не надо», и вышел, не попрощавшись.

– Не понимаешь своего счастья, Ольга, – сказала Зинаида. – Чем не жених! Не пьет, не курит, заработок очень даже, машина, дом, да таких днем с огнем не сыщешь!

– И по бабам, видно, не ходок, – вставила Надежда, – робкий. Сейчас такие большая редкость.

– Что не ходок, это – факт! А может, он больной? Импотент? Косяки кидать, ну, там, цветочки нюхать, а как до дела…