Лестница к звездам - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Калинина cтр.№ 4

Потом он почти исчез из моего поля зрения. Мы виделись все реже и реже, деньги он присылал либо по почте, либо отваливал сразу довольно крупные суммы. Дело в том, что у отца не было постоянного заработка — он писал репризы для цирка и эстрады, политические памфлеты, фельетоны. Наши с мамой отношения напоминали хорошо отлаженный механизм: каждый день телефонный обмен новостями, раз в неделю пичканье меня калориями на территории моего бывшего дома, примерно раз в месяц мамино посещение с ревизией и сумкой с «витаминами» моей нынешней обители. В наших с мамой отношениях не было ничего непредсказуемого. С отцом же все развивалось по довольно странному, словно написанному каким-то психопатом сценарию. Или же импровизационно. И то, и другое интриговало.

Однажды — к тому времени я успела закончить институт и приобрести кое-какой, главным образом горький, опыт в делах сердечных — отец позвонил мне среди ночи. За окном выл декабрьский ветер. В моей квартире второй день не было горячей воды.

— Мурзик, у тебя есть загранпаспорт?

— Да. Ты же сам давал мне летом деньги на тур в Лондон.

— Замечательно. Как насчет того, чтоб посидеть под пальмой?

— Всегда готова. Если только она растет не в кадке.

— Заметано. Слышала когда-нибудь про остров Тенерифе?

— Это где-то в Африке?

— Почти угадала. Подъеду завтра утром за паспортом. Встретим Новый год как белые люди.

— Но я совсем на мели, папа.

— Зато мой корабль бороздит Атлантику на всех парусах. Найди две фотографии и можешь собирать чемодан с расчетом на десять дней. Днем плюс двадцать два — двадцать пять, ночью около восемнадцати. Купальники и шляпы приобретем на месте. Спокойной ночи, Мур-Мурзик.

Через две недели мы уже расхаживали по обсаженной могучими пальмами набережной курортного местечка Ляс-Америкас.

Мы остановились в четырехзвездочном отеле с видом на Атлантический океан. Кровать занимала почти полкомнаты и, как можно было догадаться, была предназначена для пылких объятий. Мы же использовали ее сугубо для спанья, хоть нас и принимали за молодоженов или любовников, сбежавших от всех на свете. В этом была своя прелесть, но и обременительность тоже.

Я обнаружила, что стесняюсь переодеваться в присутствии отца, более того, мне делалось не по себе, когда он прикасался на пляже к моим голым ногам или плечам. Сперва это меня удивило, потом повергло в уныние. Я поняла, что обладаю массой комплексов, связанных с тем, что я выросла без отца. Я знала, они будут довлеть надо мной всю жизнь, напоминая о себе в самые неподходящие моменты. Дальше — хуже. Мы танцевали в дискотеке в стиле ретро, прогуливались в обнимку по подсвеченной по случаю новогоднего карнавала разноцветными лампочками набережной, и мне было весело от выпитого за роскошным ужином шампанского и от океана, беззлобно порыкивающего возле наших ног. Но вот мы вернулись в отель, вошли в нашу комнату, в которой надо всей прочей обстановкой доминировала королевских размеров кровать, — и мне показалось, я проваливаюсь сквозь землю от стыда. Отец почувствовал мое состояние.

— Ты ложись, а я выйду на балкон покурить, — сказал он и плотно задвинул за собой штору.

Я приняла душ, натянула пижаму и юркнула под одеяло, стараясь держаться края. Отец погасил свет и только потом стал снимать одежду. Я невольно представила, как он стягивает брюки и остается в одних трусах… Мне опять захотелось провалиться. Это было настоящее наваждение.

— Мур-Мурзик, когда ты была совсем крошкой, мы с мамой брали тебя к себе в кровать. Ты ползала по нам и однажды взяла и напрудила мне на грудь. Ты сделала это с такой кокетливой улыбкой, что я понял: из тебя выйдет замечательная сердцеедка. Я не ошибся, Мурзик, — ты настоящая королева красоты Ляс-Америкас. Если бы не я, за тобой бы волочился длинный шлейф кабальерос. Завтра тебе придется самой позаботиться о себе. Получится?

— А ты что собираешься делать? — полюбопытствовала я.

— Понимаешь, мы приехали сюда отдыхать и расслабляться, верно? Я очень уважаю тихие семейные радости и вместе с тем считаю, что отдых — святое дело. Если потребуются помощь или совет, только свистни. Договорились, Мурзик?

— Да. Спасибо, папа.

— Не за что. Итак, будем развлекаться по полной программе.

Внезапно я почувствовала себя свободной и счастливой.

Весь следующий день я провела наедине с океаном. Болталась по набережной, курила, забравшись с ногами на скамейку и привлекая внимание самцов всех возрастов и пород своим вызывающе гордым одиночеством. Раза два я видела издали отца — он был поглощен ухаживаниями за какой-то дамой в широкополой шляпе и черно-малиновых шортах в обтяжку. Наши дорожки неожиданно скрестились в шикарном магазине на территории отеля «Сантьяго Парк», куда я зашла поглазеть на недоступное мне великолепие.

Отец стоял возле заваленного мужскими сорочками прилавка и с иронией следил за тем, как дама в шортах в обтяжку толкует с продавщицей, демонстрирующей ей товар. Он обернулся, очевидно, почувствовав на себе мой взгляд, улыбнулся мне широко и искренне и помахал рукой. Он сказал что-то даме, и та внимательно посмотрела в мою сторону.

Через каких-нибудь пятнадцать минут мы втроем сидели за столиком кафе под вековой пальмой и потягивали «Туборг».

— Вайолет Ли без ума от тебя, — доложил мне вечером отец, когда мы случайно столкнулись нос к носу в вестибюле отеля. — Все-таки это очень респектабельно — отдыхать в обществе красивой взрослой дочери. Мурзик, ты заметно подняла мой рейтинг у дам определенного возраста и темперамента. Думаю, мое присутствие тоже в какой-то мере способствует твоему успеху у нашего брата. Имеешь чем похвалиться?

— Я приехала отдохнуть, папочка.

Он посмотрел на меня с каким-то особым обожанием.

— Вокруг сверкает и переливается всеми цветами радуги веселый карнавал жизни. Он устроен в ее честь, но она словно ничего не замечает, поглощенная своим внутренним миром. — Он тряхнул головой, словно отгоняя какие-то назойливые мысли, и вздохнул. — Такой была и твоя мать. Это передается по наследству.

— Ты скучаешь по ней, папуля, — утвердительно сказала я. — Не кажется ли тебе, что ты ее выдумал?

Он собрался было мне ответить, но тут в вестибюль вошла Вайолет Ли, и за какую-то долю секунды его истинное выражение лица скрылось под знакомой мне маской искателя приключений и удовольствий.

В самолете он вдруг сказал мне:

— В наших женщинах есть тайна. Во всех до единой.

И словно в изнеможении откинулся на спинку кресла.

— Вайолет Ли очень искренний человек. Мне кажется, она привязалась к тебе по-настоящему.

Отец издал какой-то странный звук и притворился спящим. Когда мы уже были на подступах к Москве, спросил неожиданно:

— Они будут тебя встречать?

— Да. Игорь тоже. Мама не водит машину.