Китайская роза - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Середенко cтр.№ 14

Вильям удивился этой находке. Почему статуя была одета в желтую монашескую мантию, и зачем надо было закрывать капюшоном ее голову. Несколько минут его тревожно мучил этот вопрос. Его сердце внезапно, то ли от продолжительной мрачной тишины, то ли от непонятно откуда взявшегося дикого волнения и догадки, начало отбивать ровный ритм ударов барабана. Тело словно само хотело выскочить наружу и передать страшный сигнал своему хозяину: «Беги!» Но что-то удерживало Вильяма, что-то сковало его ноги и не давало перемещаться. Его мозг перестал соображать и замер в ожидании. Так, в полумраке, в попытках рассмотреть темную и странную статую, нависшую над алтарем, и сумрачных диких поисках выхода сознания из этого оцепенения, он простоял не шелохнувшись, несколько минут, казавшихся вечностью. Его душа хотела кричать, но голосовые связки, словно не принадлежали ему и потому не сокращались. Он судорожно сжал кулак, а затем припал на колено, то ли в знак покорности, то ли пытаясь всмотреться в темное, закрытое капюшоном, лицо монаха. Его глаза, уже привыкнув к темноте, стали отчетливо различать краешек носа, подбородок и щеки статуи. По-прежнему темные глаза монаха грозно смотрели из-под мантии, их нельзя было различить во мраке. Приблизившись еще на дюйм, Вильям увидел все выражение лица и ахнул от удивления. Пятясь назад, он судорожно отпихивал от себя лежащие повсюду сосуды и пиалы. Звон упавших и перевернувшихся предметов привлек внимание Розы. Она мигом подбежала к дверям храма и открыла их настежь.

Лучи солнца пробились сквозь густой мрак, раздвинув его в стороны. Причудливые тени разбежались по полу, прячась в углах и за алтарем. Вильям неотрывно, с диким, не человеческим выражением лица уставился на монаха в мантии. Перед ним сидела с умиротворенным лицом мумия старого давно погибшего и высохшего монаха. Его душа уже давно отошла в иной мир, а его тело застыло в последней позе отдающей дань богам и переправляющей, словно мост, в загробную жизнь. В такой странной позе монах решил увековечить свою жизнь и отдать дань богам принявшим его душу и поселившим ее в безмятежном раю умиротворенного покоя и тишины.

В пещеру они вернулись без приключений. Путь назад был легким, так как путники все время спускались по склонам горы. Весь путь Вильям был угрюм и молчалив, он вспоминал полуразрушенный храм, варварски разбитые многочисленные статуи и здания, также его мысли были заняты фантазией о жизни монахов. Почему они покинули свой храм? Почему один из монахов так и не ушел, а решил покончить с жизнью в вечной медитации перед взором богов на вершине горы в верхнем храме?

Золотые лучи вечернего солнца покрывали желтизной верхушки деревьев. Солнце опускалось, всё также прячась за горизонт, на смену свету и тени вступала в свои владения черная мгла, поднимая желтоватое блюдце луны и зажигая тысячи зерен белого риса — ярких мигающих звезд на темном небосклоне.

Не знаю почему, но на следующее утро мне вдруг вспомнилась одна настенная картина, изображенная в храме, на ней был изображен какой-то военачальник на коне, лихо размахивавший мечом и отбивающий вражеские стрелы. Я много раз со всех сторон размышлял над этим изображением древнего рисунка. И тут до меня дошел скрытый смысл, таившийся и мучающий меня весь день. Эта внезапно открывшаяся истина зажгла во мне какой-то тайный огонь древности. Я понял, что именно меня поразило и привлекло в этой работе художника. Его глаза. Генерал, изображенный на стене храма, имел зеленые глаза. Таким редким для китайцев цветом глаз обладала и Роза. Что общего было у них еще? Человек, носивший титул генерала или императора изображался с зелеными глазами. Почему? Я начал поглощаться этой мыслью, как вдруг мои раздумья были прерваны появлением Розы. Я еще раз посмотрел в ее глаза, словно не верил тому, что знал и так. Какое-то неуловимое и дальнее сходство с картиной меня потрясло.

Она обнюхала меня, как делала это всегда, когда возвращалась, словно повстречала меня в первый раз, затем взяла меня за руку и потянула за собой. Я последовал за приглашением. Мы расположились недалеко от пещеры, где вечернее солнце хорошо освещало поверхность небольшого плоского участка. Это было место, где мы с Розой рисовали на земле буквы. Почти с первых же дней моего пребывания и бодрого здорового присутствия рядом с ней, я задался идеей обучить красивую дикарку английскому языку. Уроки общения с ней не прерывались. Каждый день я не мог отказать себе в удовольствии обучать ее языку. Поначалу были трудности, она восприняла мою затею, как игру. Затем, я решил пойти по ее пути и предложил обучение на основе ею принятой игры. Мы играли, обучаясь. Спустя несколько недель она могла произносить отдельные слоги и узнавать некоторые буквы. Я искренне радовался своим достижениям. Еще бы, иначе и не могло быть, ведь мне попалась отличная ученица. Спустя еще неделю я мог, как проворный труженик и пахарь, который хорошо и добротно вспахал землю, а затем засеял ее, собирать урожай. И этими плодами моей работы были ее первые самостоятельные слова. Она начала называть меня по имени, но в сокращенном и удобном для нее варианте: «Вил». С письмом дело обстояло хуже, чем я рассчитывал. Мне удалось достигнуть лишь уровня узнавания и произнесения десяти букв, остальные буквы ее мозг не желал воспринимать и сравнивал с уже известными ей.

Однажды я смастерил из веток небольшое кольцо с цветком в центре, похожем на розу, и надел ей на указательный палец. Она долго рассматривала свой новый подарок, поднимая палец высоко вверх, то перекручивая его, то обнюхивая, пытаясь уловить новые запахи и необычные для себя ощущения. Это кольцо, сделанное мной из молодых веток какого-то цветущего растения, я не раз видел среди ее вещей, что были дороги для нее, позднее. Вещи, купленные в дорогих магазинах и модных ювелирных салонах никогда не станут бесценными, как те, что мы невольно открываем для себя, оказываясь наедине с природой и ее несметными богатствами, с неописуемыми пейзажами. В мягких весенних ласкающих лучах заходящего солнца ее тело, окрашенное ровным светом, казалось нежным и чистым, отражающим тепло и неотразимую привлекательность, какую никогда не встретишь в грязном, полном пороков и убогой нравственностью городе.

Благодаря моим стараниям мы начали понемногу общаться. Она понимала меня, а я ее. Как то вечером, в ожидании ее возвращения, я все еще осторожно прогуливался около пещеры. Мне хотелось подняться выше на гору, где, несмотря на потепление с приходом весны, держались снежные покровы, окутав верхушки гор, будто остановившейся белой тучей, нависшей над зеленым гигантом. Не успел я и сотни метров пройти вверх, как мое внимание привлекли небольшие следы какого-то хищника. Невольно я вспомнил о снежном барсе. Неужели опять он? Следы были похожи на животное из семейства кошачьих. «Боже мой, сколько же их здесь?» — задал вопрос мой внутренний взволнованный голос. Мои глаза инстинктивно начали искать палку или камень для защиты. Но, как назло, под рукой ничего не было, лишь небольшие земляные камни, которые рассыпались у меня в руке, стоило мне лишь прикоснуться к ним. Я был серьезно этим встревожен и решил возвращаться обратно, там внизу, в пещере я уже давно приготовил для защиты небольшую дубинку. На всякий случай, я пригнулся к земле, чтобы хищник, если он был поблизости, не заметил моего присутствия. «Запах? О, нет! Этот запах», — подумал я.