Преисподняя XXI века - читать онлайн книгу. Автор: Джуниус Подраг cтр.№ 73

Каден учила меня английскому, помогая уразуметь, что значат слова, смысл которых мне не могло помочь постичь даже вживленное в мою голову демонами магическое зерно.

Когда мы брели по набережной, она сказала:

— Ох, как же мне в прежние времена нравилась Рыбачья верфь… Я была здесь десятилетней девочкой, а потом еще раз, в свой медовый месяц.

«Медовый месяц»? Это выражение я знал.

— Так ты замужем?

Она покачала головой:

— Была замужем. Это было большой ошибкой для нас обоих. Интересы карьеры призывали меня в один штат, его — в другой, а поступиться карьерой ради семейных отношений не хотели ни он, ни я. Сейчас я даже не знаю, где он и что делает. Впрочем, я ничего не знаю и о большей части моих друзей, даже живы ли они. Так что семьи, близких у меня нет: и теперь мне начинает казаться, что оно и к лучшему.

Мне было приятно узнать, что она больше не замужем: это избавляло от необходимости убивать ее мужа. Айо! Я уже подумывал о том, как забраться ночью к ней в комнату — и в постель. Должны же даже в преисподней быть какие-то удовольствия.

— Почти все, что не занято Зональным управлением, пострадало от бунтов, пожаров и землетрясений. — Она указала на оставшиеся после разрушительных катастроф развалины и обломки. — Вот там были когда-то старые ресторанчики и просто прилавки, на которых можно было купить сэндвич с крабом. Здесь, — она указала она обугленный остов более современного здания, — выпекали особый хлеб на опаре, сан-францисский. Такого больше нигде не было: что-то здешнее, может, воздух, может, залив, океан, не знаю уж, что именно, придавало ему неповторимый вкус. Ox, Tax, — простонала она, схватив меня за руку, — как бы мне хотелось угостить тебя сэндвичем с крабом на куске настоящего сан-францисского хлеба… Это было восхитительно!

За нами следовали двое вооруженных людей. Заметив, что я смотрю на них, Каден сказала:

— Не беспокойся, они тебя охраняют. Следят за тем, чтобы никто не причинил тебе вреда.

Я покачал головой:

— Тюремная стража. Одиночное заключение. Нора. Зона строгого режима. Побег из Алькатраса. Скала. Тюрьма. Большой дом. Вверх по реке.

Она покатилась со смеху.

— Они сами не знали, что делают, когда позволили тебе смотреть телевизор. Ты все усваиваешь куда быстрее, чем они думают. Это напоминает мне один старый фильм…

— А я знаю, какой. «Человек, который упал на Землю». Дэвид Боуи, 1976 год. Он там смотрел шесть или семь телевизоров одновременно. Там показывают совсем голых, и мужчин, и женщин. В конце концов его схватили и ввергли в преисподнюю. Не стоило ему доверяться демонам, которые притворялись его друзьями. Я этот фильм три раза смотрел.

— Пару лет назад я посоветовала бы тебе не морочиться этим телевизором: сотня каналов, а смотреть нечего. Люди называли телевизор «ящик для дураков» или «зомбоящик», а то, что по нему показывают, — «великой пустошью». Но сейчас, когда в пустошь, населенную зомби, превращается весь мир, возможность валяться на диване и пересматривать старые фильмы и шоу воспринимается совсем по-другому. Для психического здоровья это куда полезнее, чем нынешняя реальность, которая страшнее любого фильма ужасов. — Она зашелестела страницами. — Офицер Зонального управления дал мне тут брошюру по истории Алькатраса…

Я склонился к ней поближе, вдыхая аромат роз, в то время как она на ходу знакомила меня с написанным на страницах. Хотя странный язык, называемый английским, я уже выучил в достаточной степени, чтобы разговаривать с людьми и понимать их, с чтением и письмом дело обстояло иначе. Если я что и понимал, то на «примитивном» уровне — этим словечком, «примитивный», они характеризовали меня, еще когда я находился в лаборатории, в пластиковом пузыре. Интересно, а какое слово было бы самым подходящим для обозначения их полнейшей неспособности читать и писать на моем языке?

Я шел с ней рядом, куда более увлеченный ее ароматом, чем словами, которые я, по мысли Каден, должен был молча прочитывать, пока она произносит их вслух. Впрочем, скоро до нее дошло, что ничего я не читаю.

— Ладно, так и быть, сама все расскажу. Слушай. Когда-то там находился старый форт, потом его преобразовали в федеральную тюрьму, а затем устроили туристический аттракцион. Там, на Скале, сиживало множество знаменитых злодеев. Роберт Страуд ^[45], Аль Капоне, заправила мафии в Чикаго, Келли Пулемет ^[46] и другие любители пострелять в людей.

— Почему у вас слава так часто связана с насилием?

— Что ты имеешь в виду?

— Ваши телепередачи, фильмы — почти все они про людей, совершающих насилие по отношению к другим. Жестокие преступники убивают людей, жестокие полицейские убивают преступников, насилие следует за насилием, и порой уже невозможно разобрать, кто хороший, а кто плохой. Взять хоть эту бумагу с нацарапанными на ней словами. Она прославляет всех тех, кто жил на этом острове, где сначала была крепость, предназначенная для войны, а потом узилище для убийц. То есть делает то же самое, что и ваш телевизор… рассказывает о людях, которые вредят людям.

— Но их же ловят.

Я пожал плечами:

— Вовсе не всегда. И потом: те, которые их ловят, зачастую не лучше их самих, да и ловят их уже после того, как дали им возможность причинить людям много зла. Сей Мир тоже почитает самых сильных людей, ими восхищаются, но они должны принести клятву богам не грабить и не обижать слабых под страхом увечья.

Каден покачала головой:

— Тах, мне трудно объяснить тебе, каковы мы. Тебя породила культура, в которой лидерство принадлежит самым сильным физически. Мы до последнего времени выше ценили разум, но теперь все летит кувырком. Очень часто физическая сила дает возможность контролировать ситуацию, как в твое время. Я уже говорила тебе раньше: выживает сильнейший.

Мы прошли чуть дальше, к группе строений. Большая часть из них лежала в руинах, но центр комплекса был, очевидно, совсем недавно восстановлен и приведен в пригодное к использованию состояние.

— В прежние времена это был знаменитый Пирс 39, часть большого туристического аттракциона. Как раз здесь продавались билеты на экскурсию по Алькатрасу. Пирс был славным местечком, хоть и более современным, чем остальная верфь. Ему малость недоставало этого небрежного духа старины.

Мы вступили на территорию комплекса, и она, осмотревшись, сказала:

— Похоже, тут теперь рекреация.

— Рекреация?

— Зона отдыха, место, где солдаты могут расслабиться. Поиграть в электронные игры и все такое.