Золото Монтесумы - читать онлайн книгу. Автор: Икста Майя Мюррей cтр.№ 87

— Ах! — вырвалось у меня.

И вдруг все сразу словно очнулись.

Медленно подняв руки, Иоланда сняла свой стетсон и смяла его в руках.

— Что ты наделал?! — обрушилась она на отца. — Ты что придумал?! Что ты со мной сделал?!

— Привет, Ио, — невозмутимо обратился к ней Томас. — Моя крутая девочка, мое любимое дитя номер один!

Перекрывая их голоса, мама кричала что-то возмутительное и непристойное.

Но тут Эрик воскликнул в недоумении:

— Лола! Твое лицо!

Со мной что-то произошло, понимаете, и прямо в этот момент. То, чего я никак не ожидала и что было ужасно в своем роде.

Возможно, я шла к этому всю свою жизнь, зачитываясь своими любимыми книгами. Может быть, с любовью собранная коллекция книг об отчаянных бродягах, об антигероях каким-то образом повлияла на мой внутренний мир. Но когда я смотрела в сверкающие черные глаза Томаса и слушала, как он уверял меня в том, что я его дочка, его девочка, истинная правнучка давно утерянной и вновь обретенной семьи, я изменилась. И все это увидели.

Хуже всего мне стало, когда я подняла голову и увидела застывшее на лице Мануэля выражение потрясения.

— О! — только и смог он произнести.

Он опустил взгляд, потому что читал в моей душе.

Во мне проснулась безмерная, щемящая сердце, безумная дочерняя любовь к Томасу де ла Росе.

После случившейся со мной метаморфозы прошли два невероятно трудных дня.

Рано утром 11 июня я и Эрик сидели на полу собора Святого Марка в Венеции. Мы оказались здесь первыми. Если не придавать слишком большого значения ночному сну — а такого греха за нами не числилось, — можно уловить несколько минут уединения даже в самом крупном и посещаемом западноевропейском соборе. Целых два дня мы почти не спали и сходили с ума, очнувшись от наших грез. С тех пор как, к нашему несчастью, мы унаследовали древнее проклятие Волка, на наши взбудораженные головы обрушивались одним за другим удары истории, как всеобщей, так и личной.

После того как я восхищенно взирала на своего родного отца, смертельно ранившего нас с Иоландой стрелой Купидона — в отличие от действительно отравленных стрел, — мы все выскочили из крипты Санта-Мария-Ассунты и оказались во власти бури, разбушевавшейся над Торчелло. Мы добрались по кровавым следам до пустынного берега, где обнаружили пропажу лодки. Мы не знали, удалось ли Марко сбежать или он утонул в этих бурных водах, в которых отражалась дрожащая луна. Чуть дальше виднелись очертания шхуны Томаса, снесенной течением. В общем, наша измученная компания вынуждена была вернуться в церковь и провести бессонную ночь под мозаиками с грешниками и адским огнем.

Следующее утро застало нас на обратном пути в Венецию. Лодку вел рыбак с таким добродушным лицом, что оно полностью опровергло репутацию венецианцев как не очень гостеприимных людей. Затем мы добрели до весьма симпатичного отеля со старомодной хозяйкой, накормившей нас беллини и тюрбо, на которые мы набросились, как голодные шакалы, после чего сонно уставились на сверкающие лазурные воды канала. Поскольку Эрик не хотел, чтобы мои родители узнали о Доменико и Блазеже, мы с Иоландой умолчали о них, повествуя о наших приключениях. Однако вместо того чтобы перечислять наши утраты — любовь, верность, латиноамериканское наследие, золотые календари ацтеков и священные книги друидов, а также наши победы — историческая разгадка головоломки и удачное прочтение криптографических писем, — мы с безумным волнением смотрели на Томаса де ла Росу, воскресшего из мертвых подобно библейскому Лазарю. Он без конца пил, как кит, и с веселой улыбкой рассказывал нам о похождениях моего прадеда. Мануэль бледнел, мама краснела. Иоланда жестоко ругала его, шевеля посеревшими губами, хотя руки ее сами собой тянулись к нему и с необузданным восторгом гладили по лицу. А что касается меня… Из самозабвенного состояния, возникшего при внезапно вспыхнувшей запретной любви к Томасу, меня вывел страх за Эрика. Придя в себя, я увидела, как каждым своим словом и жестом де ла Роса вселяет смятение в съежившегося Мануэля и мою мать. Казалось, этот возникший из небытия человек обладал способностью излучать сатанинскую харизму.

И лишь мой возлюбленный не вписывался в двусмысленный итог нашей экспедиции.

Эрик пребывал в состоянии крайней подавленности и почти ничего не ел. Слушая рассказ Томаса о розысках легендарного меча в Южной Америке, он вначале с горечью бормотал, что король Артур был отъявленным негодяем, а вовсе не героем и что для людей Экскалибур был настоящим бедствием, но в дальнейшем хранил угнетенное молчание. Даже в моменты самой ожесточенной перепалки моих родных он смотрел на нас с мягкой отстраненностью человека, утратившего память.

Я поняла, что нам необходимо как можно быстрее решить наши проблемы с законом и вернуть моего жениха в покой и уют родного дома. Но Эрик оказался не готов к этому.

— Нам нужно вернуться в собор Святого Марка, почтить память древних предков ацтеков, — предложил накануне Эрик. — Перед тем как мы явимся в полицию и все расскажем.

— Нет, прежде всего мы наймем тебе адвоката. Кажется, мне тоже придется прибегнуть к его услугам. Настал момент смело разобраться с нашими проблемами. И постараться вовремя вернуться к свадьбе — ведь до нее осталось всего пять дней.

— Нет, дай мне еще пару дней. К тому же мы просто обязаны посетить собор. У нас только и осталось то золото, что было отпущено на восстановление собора.

— Эрик!

— Прошу тебя, Лола, не спорь.

Таким образом, мы провели наше последнее утро в Италии, сидя рядышком на полу и взявшись за руки. Мы молчали и очень долго смотрели вверх, на небеса, позолоченные украденным золотом.

Над нами парил центральный купол с фреской, изображающей вознесение Христа. Эта великолепная мозаика эпохи Ренессанса была собрана из маленьких круглых пластинок золота. Восседающий на радуге Христос будто плыл на фоне неба и звезд, окруженный четырьмя ангелами и сиренами. Ниже золотистые ветви деревьев с блестящими листьями создавали еще один ореол сияния, вокруг которого разместились фигуры волхвов и святых покровительниц Девы Марии, будто вовлеченных в это дивное священное кружение, обрамляющее магическую фразу на латыни в стиле «Властелина колец»: «FILIUSISTEDIICCIVESGALLILEI» — «Это сын Божий, Иисус, галилеяне».

Я с болью думала о душевном потрясении, пережитом Эриком за последние дни, как вдруг в собор проникли золотые лучи солнца и тепло скользнули по моему лицу как ощутимое благословение. И все мои страхи за Эрика, опасение оказаться в тюрьме мгновенно испарились. И какое имело значение, что мое временное умиротворение было лишь результатом расстройства сознания из-за стремления принять желаемое за действительное, следствием сильного стресса, следствием попавшей в организм белладонны с ее галлюциногенным действием и оптической иллюзией, порожденной исходящим отовсюду розоватым сиянием золота — бесценного наследия, силой отнятого у ацтеков и у всего мира?