Агония обреченных - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Кулемин cтр.№ 5

Бредли был поражен услышанным, эмоций, однако, он не выразил. Многолетний труд разведчика-нелегала научил.

— Для этой цели нами подобран бывший агент ФБР Роберт Мэхью, — продолжал Эдвардс. — Он продолжает поддерживать тесные связи с крупными мафиози; в данной ситуации это нам на руку. Ваша задача: встретится с этим Мэхью, и заручиться его согласием на операцию. Он сейчас в Нью-Йорке, — Эдвардс достал из папки фотографию и передал Бредли. — Там на обратной стороне номер телефона.

Бредли внимательно изучил снимок и вернул его Эдвардсу.

— А это те, с кем он поддерживает тесные связи. — Эдвардс передал еще несколько фотографий. — На обороте имена, клички. Но это вам так… Для информации. К этим милым ребятам вас никто не допустит. После того как вы добьетесь от него согласия, немедленно связываетесь со мной для получения дальнейших инструкций. Это все.

Бредли также внимательно рассмотрел снимки руководителей коза ностра и тоже вернул их. Пока рассматривал снимки, ощущение испытывал двоякое; эти люди могли убить человека, как комара; не сами, конечно.

— Сколько у меня времени для работы с Мэхью?

— Времени, Бредли, у вас нет. Его у нас у всех нет. Отложите все дела и приступайте немедленно.

* * *

Выслушав доклад председателя КГБ Александра Шелепина, Хрущев долго молчал, нервно постукивая пальцами по столу, затем поднял взгляд и спросил:

— Какая еще у вас есть информация по поводу возможной агрессии США против Кубы?

Шелепин пожал плечами:

— Какой-то угрожающей нет, Никита Сергеевич.

— А что по этому поводу думает Алексеев?

«Алексеев» был псевдоним Александра Ивановича Шитова, резидента КГБ в Гаване, работающего там под «крышей» советника по культуре и представителя ТАСС. Шитов сыграл важную роль в установлении дипломатических отношений между Советским Союзом и Кубой в мае 1960 года; он обладал несомненным доверием; к его мнению прислушивались. Между ним и Фиделем Кастро сложились дружеские отношения. Позже, по просьбе кубинского лидера, Шитов был назначен послом СССР на Кубе.

— Он готовится к отъезду в Бразилию. Мы ему дали «добро» на встречу с президентом Куадросом; у них давно налажен контакт, хорошие взаимоотношения. Но… Никита Сергеевич, Алексеев не верит в возможность такой агрессии. Он считает, что Кастро полностью контролирует ситуацию.

Хрущев поднялся из-за стола, прошелся по кабинету, постоял у окна, затем резко повернулся:

— И я не верю. Не ве-рю. Не может быть, чтобы Кеннеди пошел на этот шаг… Особенно сейчас, когда ведутся переговоры о двухсторонней встрече на высшем уровне. А это?.. — Хрущев резко махнул рукой. — Это так… Бряцание оружием. Они им уже бряцали… в октябре прошлого года и в январе нынешнего. И что? Что из этого вышло? — Хрущев вернулся за стол, помолчав, спросил: — Кого вы оставите вместо Алексеева?

— Нашего посла в Гаване Кудрявцева.

— Хорошо, — Хрущев удовлетворенно кивнул. — Надо успокоить наших кубинских товарищей. Мы подумаем, как это сделать. В обиду мы их не дадим.

Позже, чтобы успокоить Гавану, Кастро — в строго конфиденциальном порядке — был ознакомлен с выдержками беседы Хрущева с Льюэллином Томпсоном, послом США в Москве, касающимися Кубы.

«Мы не согласны с позицией США в отношении Кубы. Соединенные Штаты считают своим правом создавать военные базы буквально у границ Советского Союза. У нас же на Кубе нет никаких баз, а просто складываются дружественные отношения с этой страной». — «…в Соединенных Штатах уже раздаются крики о том, что Советский Союз создает на Кубе чуть ли не ракетные базы, что Куба — советский сателлит…»

…Вернувшись от Хрущева к себе, Шелепин вызвал начальника Первого главного управления — внешняя разведка — Сахаровского.

— Александр Михалыч, необходимо запросить расширенную и более точную информацию, касающуюся внешней политики США в отношении Кубы, — мягко, в своей обычной манере распорядился Шелепин. — Если понадобится, задействуйте для этого все имеющиеся у нас каналы.

Встреча состоялась в ресторане фешенебельного отеля «Хилтон Плаза»; Мэхью сам назначил Бредли там встречу. «Спросите у метрдотеля, вас ко мне проводят».

Разговор был недолгим — минут двадцать, не больше. Мэхью внимательно выслушал Бредли и тут же заявил:

— Мне все ясно, мистер Дэвис (этим именем Бредли представился Мэхью), руками организации вы, ЦРУ, хотите решить свои проблемы на острове…

— У этой, как вы говорите, организации, мистер Мэхью, есть вполне определенное название — коза ностра, — с довольно заметным нажимом перебил Бредли, — Давайте называть вещи своими именами. Это, во-первых. А во-вторых… Проблемы, о которых вы упомянули, разве они не касаются тех мафиози, которые были вынуждены свернуть свой бизнес и бежать с Кубы? Это не мы, ЦРУ, а вы в первую очередь заинтересованы в решении этих проблем, не мы, а вы понесли колоссальные убытки, не нас, а вас вышвырнули из ваших борделей, гостинец и казино кубинские коммунисты. Не вас лично, может быть, но вы понимаете, о ком я говорю. Так что проблемы эти скорей ваши. Мы всего лишь хотим устранить коммунистическую угрозу со стороны Кубы, которая нависла над нашей страной, и предлагаем вам, как патриотам, принять в этом участие. Устранение Кастро — это ведь еще не свержение режима. Это всего лишь часть — хоть и серьезная часть — большой программы.

— Мистер Дэвис, вы неправильно меня поняли…

— Я вас правильно понял, — вновь перебил Бредли Мэхью. — И хочу, чтобы вы поняли тоже правильно. Сейчас мы обсуждаем серьезный вопрос, чтобы ссориться по пустякам. Скажите, вы, лично вы, согласны с моим предложением? Это меня интересует лишь потому, что в коза ностра вы имеете определенный вес.

Мэхью задумался, затем ответил:

— Мне нужно подумать.

— Сколько вам нужно для этого времени?

— Семь часов. Через семь часов я буду ждать вас здесь же.

«Хвост» за собой Бредли обнаружил сразу же и без труда; его «вели» грамотно, но эти люди не были профессионалами его уровня; оторвался он легко. Пройдя метров пятьсот, Бредли взял такси и доехал до своего бывшего офиса — нью-йоркского Управления безопасности ЦРУ. Как вошел туда Бредли, люди Мэхью видели, как вышел — нет. Они прождали два с половиной часа, а когда поняли, что их подопечный ушел, ретировались.