Сержант и капитан - читать онлайн книгу. Автор: Иван Коновалов cтр.№ 13

— Красные! Обошли!

Солдаты в панике бросились с дороги. Побежала и Офицерская рота. Мои туда же.

— Куда?! Рота, стой! Перестреляю! — крикнул я, ударил с силой рукояткой револьвера по первой же бегущей мимо меня спине и выстрелил в воздух. Семечкин рядом со мной молча колотил побежавших было прикладом. Такого отборного мата от офицеров я давно не слышал. В офицерской роте, как я узнал позже, вовсе случился конфуз. Часть офицеров тоже ударилась в панику. Тем, кто не дрогнул, пришлось, мягко говоря, применить физические средства к бежавшим офицерам.

Но это была еще не паника, до настоящей паники оставались секунды. Это была краткая вспышка безотчетного страха. Ее легко можно подавить. Если действовать крутыми мерами. Старые добровольцы, и офицеры и солдаты, знали, что это такое и как с этим бороться.

В итоге, разобрались. Бесформенная толпа, мчавшаяся на нас, оказалась первым батальоном, разбегающимся в разные стороны. Смущение было всеобщим. Сражение закончилось. Не в нашу пользу.

12 октября 1919 года (продолжение). Кромы мы потеряли. Первый батальон потерял пятьдесят человек, наш третий — трех легко раненых. Ничтожные потери, учитывая, что нас вышибали со стратегически важной позиции. Но как оценивать моральное поражение? Они нас не разбили. Но доказали, что отныне мы будем лишь отступать. О наступлении на Москву можно забыть.

Спать я не ложился. Просто зашел в избу, выбранную для нас Семечкиным, снял шинель, сел на лавку в полном обмундировании и заснул. Через час встал с лавки и вызвал всех командиров взводов. Первый взвод отправил на позиции, остальные в резерве. Потом нашел обоз, забрал, безо всякого удовольствия, свою находку. Заглянул внутрь, все было на месте. Не ошибся я в Лавочкине. Либо он внутрь и не смотрел, либо я только себя считаю человеком чести.

С саквояжем я отправился к командиру батальона. Рядом с его избой возились связисты. Тянули провод.

Павлов устало приветствовал:

— Капитан Корнилов, благодарю Вас за вчерашнее спокойствие вашей роты. Хотите чаю?

Я не отказался. Принесли настоящий, душистый чай и блюдечко с мелко поколотым кусковым сахаром. Это от души. После вчерашней беготни лучшее вознаграждение из всех возможных.

Вошел прапорщик, начальник команды связистов, и доложил, что связь со штабом полка установлена. Павлов посмотрел на меня:

— Вы хотели мне о чем-то доложить. Давайте, пока не позвонили…

Тут же запищал аппарат. Командир полка Наумова интересовался, как настроение в батальоне.

— Начиная с меня, у всех скверное, — ответил честно капитан Павлов. Я подтверждающе закрыл глаза.

Он положил трубку. И я рассказал ему всю историю о саквояже от начала до конца.

— Этого только нам не хватало, — заключил Павлов, выслушав меня до конца. — Что прикажете с этим делать?

Я развел руками.

— Послушайте, капитан, при всей своей ценности, для нас этот баул ничто. Его надо увезти в Ставку. И сделаете это вы. Честно говоря, больше некому это поручить. Вы нашли, вы ее и увозите.

Я согласился со всем, кроме одного:

— А моя рота, господин капитан? Я должен буду ее оставить? Сначала я принял взвод во втором батальоне, затем роту в третьем. Теперь вы мне вы приказываете исчезнуть из полка. Значит, так, я поеду в Ставку, когда ситуация станет немного стабильнее. Моя рота без меня, конечно, не погибнет, но где вы сейчас найдете для нее командира.

— Хорошо, что вы предлагаете? — устало отмахнулся Павлов.

— Не знаю, мне кажется, лучше всего выкинуть все это в Недну и забыть, от греха подальше.

— Тогда зачем вы мне рассказали обо всем этом?

На фоне того, что происходит с полком, с первым армейским корпусом, с фронтом, с Добровольческой армией, наш разговор казался смешным. Отдавал бульварным романом. Наступление на Москву, в которое мы так верили, провалилось, какие уж тут сокровища. Лишняя головная боль, да и только.

— Я доложил вам, как командиру третьего батальона, согласно субординации. Не прятать же мне свою находку. Или вы думаете, что я на такое способен?

— Не обижайтесь, ради бога, голубчик. — Павлов подлил чаю в мой стакан. — Нервы. Нервы, сейчас у всех нервы. Думаю, вы правы. Вы прекрасный офицер, человек чести и не оставите батальон в такое трудное время. Сделаем так. Вы его не выкидывайте в речку. Пользы от этого пока никакой. Закопайте где-нибудь или спрячьте в каком-нибудь доме. Как в авантюрном романе. Сейчас мы в неопределенном положении. То отступаем, то наступаем, — он поморщился, как от кислого. — Но я все еще надеюсь, что обстановка выправится и наступление возобновиться. Тогда и разберемся с вашей находкой, и пользу от нее получим. Вы же будете знать, как ее найти. Ну, а обернется дело против нас, и вышибут красные наш корпус за Дон и дальше, или вы будете убиты в бою, так, по крайней мере, большевикам она не достанется. Как вам мой план?

Я помедлил с ответом.

— Детство вспомнил. Стивенсон, Буссенар, Мэр-риэт, Жаколио. Мальчишкой бредил дальними странами, зачитывался этими их книгами. Коралловые острова, злобные пираты, благородные искатели приключений. Никогда не думал, что буду закапывать настоящий клад.

Я встал, надел фуражку, приложил руку к козырьку:

— Разрешите исполнять.

Павлов поднялся, пожал мне руку и тут же склонился над картой:

— Да, и побыстрее. И сразу в роту, голубчик. Будьте готовы к любым действиям.

13 октября 1919 года. Ночь прошла спокойно. С небольшой перестрелкой прошел и день. Оба батальона отвели к станции Дьячье. Шесть рот оставили перед станцией для прикрытия, в том числе и мою, в деревне Зиновьево. Усталость такая, что даже офицеры ее не скрывают, что уж про солдат говорить. Неохотно выходят в боевое охранение. Послал двух рядовых в разведку, Мальцева и Плотицына. Оба бойцы со стажем. Присоединились к нам год назад. Были в Красной армии, под Армавиром сами перешли к нам, даже в плен не попадали. Смелые были люди. А что сейчас? Стоят, с ноги на ногу переминаются, глаза прячут и твердят, что видели красных, и все. Для таких сообщений и в разведку ходить не надо. О том, что случилось два дня назад, я больше решил не вспоминать.

И уложил все, что связано с закладкой тайника, в полстраницьп, чтобы, в случае, если меня тяжело ранят или мы попадем в окружение, вырвать этот листок и уничтожить до того, как он попадет в руки красных.

Бывший мой второй батальон, который я оставил с корниловцами, расквартировался рядом в селе Караськово. Хотел навестить поручика Бочкарева, а заодно проведать свой бывший взвод. Но не мог оставить роту, не покидало ощущение, что красные опять ударят.

Стоп. Никита словно налетел на невидимую стену. Он перегнул тетрадь пополам, как подзорную трубу, направил ее на солнце и внимательно осмотрел корешок между страницами. Так и есть. Еле заметный след. На ярком солнце кусочки оторванной страницы были хорошо видны. Капитан Корнилов вел дневник слишком подробно, чтобы опустить увлекательные детали про спрятанные сокровища, если, конечно, это сокровища. Хотя что же конкретно его солдаты нашли в Кромах, он нигде на страницах дневника не упомянул. Значит, все было на той заветной страничке, которую капитан Корнилов все-таки вырвал.