– Да, мы не такие маленькие были… – Галя вздохнула и покачала головой, перевязанной полотенцем. – Мы с мальчишками почти никогда и не разговаривали. Презирали.
– А у нас таких игр развивающих не было… – поддержал её Боря и тоже вздохнул.
– Всё бы ничего, только вот этот вор… – опять вздохнула Галя.
– Будем ждать, Галя. И достойно держать оборону, – решительно сказал Боря. – Думаю, вызвать подкрепление мы всегда успеем. Но ты понимаешь, что у нас нет выбора? Вор опасный, вор людей ворует. Если нашим детям об этом прямо сказать, они тут же панику поднимут. Так что изображаем, что это всё игра. Вор украл Арину понарошку. Тем более что «зорьки» эти меня смущают.
– Точно, Боря, какой же ты умный! – воскликнула Галя. – Игра, значит, играем! Ищем «зорьки», ждём вечера, а дети пусть не пикают!
Так они и сделали. Весь свой отряд они держали возле корпуса, никуда не пуская и постоянно пересчитывая по головам. Только несколько посланцев бегали просить «зорьки». А остальные играли в групповые развивающие игры «Назови предмет» и «Почемучка».
В богатой Индии прочитали финскую просьбу, составили свою бумагу и дали денег. Финляндия по их документу обязалась вернуть четыре тысячи «зорек» плюс проценты, которые должны были набежать, за день до Всемирной ярмарки. Костик и девочки поклялись обязательно всё отдать.
Таким образом получилось, что выкупать заложника будет всё государство. И никакое тайное братство тут совершенно ни при чём.
– Если Арины тут нет, значит, она за территорией, – сообщил друзьям Костя, который незаметно отделился от играющих и только что побывал на чердаке. – Да и зачем ей на чердак возвращаться. Это опасно.
– Как же нам ей верёвку и всё остальное передать? – прошептала Зоя, которая только что проявила активность в игре и была похвалена Галей.
За территорию ходить было строго запрещено. Все это знали. Арине больше некуда было деваться, кроме как бегать там, вдоль забора. И никому в лагере не показываться. Ведь её же похитили…
– Надо быстро подземный ход прорыть! – предложил Антоша.
– Мыльченко, ещё раз услышу про подземный ход… – Костя поднёс кулак к носу Антоши. Бить бы он его не стал, да и другим никому не позволял. Но иногда очень хотелось. Как сейчас, например.
– Да я так только предложил…
– Надо просто взять да и перебросить верёвку и кляп на ту сторону. Арина подберёт! – предложила Зоя Редькина.
Это было глупое предложение – подобрать верёвку и кляп мог кто угодно. И употребить в своём собственном хозяйстве. Но ничего другого делать не оставалось.
Как только ослабла бдительность воспитателей, Братство Белой Руки шмыгнуло за корпус. Прокравшись к той части решётчатого лагерного забора, которая хуже всего просматривалась, ребята перекинули через забор большой красно-оранжевый пластиковый пакет. Его-то Арина точно должна была узнать: в нём она хранила свой любимый свитер.
Не зря кралась Арина вдоль забора. Она сразу заметила свой мешок ядовитого цвета, вынула оттуда верёвку для связывания самой себя, кляп. С благодарностью съела апельсин и кекс, которые оказались в пакете. Их, наверно, догадалась положить туда добрая Редькина. Прогулочным шагом отправилась Арина дальше. И вдруг в нескольких метрах от ворот, ведущих к вагончикам, в которых жил обслуживающий персонал, увидела притормозившие «Жигули». Из кустов выскочил навстречу им завхоз лагеря Петрович – как обычно, умильный, придерживающий пухлыми ручками своё толстое брюшко. Из машины вылез конопатый, коротко стриженный парень в зелёном спортивном костюме. Арина затаилась и стала с интересом наблюдать за ними.
– Ну что, Петрович, давай загружай. Деньги при мне, – проговорил парень.
– Открывай багажник, – сказал Петрович.
Он исчез и вскоре появился с коробкой. Арина присмотрелась и увидела на боку коробки наклейку: «Бабаевский».
«Что это? – подумала она. – Шоколадки, что ли?»
Петрович через пару минут появился со следующей коробкой, на которой было написано: «Вдохновение». Петрович то и дело оглядывался, прислушивался, его добренькие глаза воровато бегали туда-сюда.
– Слышь, Андрюх, давай помоги мне, побыстрее всё загрузим, а то увидит кто. Сам понимаешь, забегали у нас сейчас, засуетились… – пробормотал Петрович. Арине было видно, что его руки с толстыми пальцами нервно подрагивали.
– Спокойно, Петрович, ты делаешь бизнес, не дрейфь. Не в первый раз, напарничек! – усмехнулся Андрей, закуривая сигарету. Что он говорил дальше, Арина не слышала – оба удалились. Когда же Петрович и его сообщник вернулись с коробками и погрузили их в машину, Арине удалось услышать следующее:
– Андрюх, на будущей неделе привезут бананы. Так я тебе большую партию дёшево отдам. Приезжай.
– Круто, – произнёс Андрюха. – Бананы у меня на точке хорошо идут.
– Ну, верное средство! Петрович дерьма не подсунет! И дёшево! Ни на одной базе тебе по такой цене мелким оптом никто не продаст! А тут я! Что б ты без меня?
– Ну жук ты, Петрович. – Андрей снова усмехнулся. – Прохиндей. Не жалко у детишек-то тырить?
– Да пошли они, эти детишки, – махнул рукой Петрович, – их тут в лагере знаешь как закормили. Да и родители харчи регулярно подвозят. Они и не заметят, что мы им чего-то недодаём. Окорочка, чтоб ты знал, они вообще бы жрать не стали. Так, поковыряют мясо и бросают. Я сколько раз видел. Их бы в блокадный Ленинград, жиртрестов… А с накладными у меня проблем не будет. Наш начальник лагеря – лопух. Ему и в голову не приходит, что детская жрачка налево уходит.
«Так вот он какой, северный олень! Ах, Петрович! Понятно, что у тебя за бизнес. Вора искали… А он вот он, – поняла Арина. Ей сразу вспомнилось, как Петрович чуть ли не больше всех бегал, возмущался и требовал наказать вора. – Ишь, губу раскатал на нашу детскую радость, на наш шоколад «Вдохновение». Надо же – вор на месте, а взять с поличным нельзя. Что же придумать?»
– Ну а как, ты решил уже, будешь брать… – начал фразу Петрович, но, поскольку они удалились за следующей партией, что именно Андрюха ответил, Арина не расслышала.
Она выскочила из кустов, быстро вытащила коробку шоколадок «Бабаевский» и спрятала её в лопухах. Но тут же вернула на место. Сразу заметят отсутствие. Нужно по-другому. Услышав, что Петрович и Андрей приближаются, Арина шмыгнула в кусты.
Вскоре багажник был набит коробками. Одна коробка «Вдохновения» даже не влезла, Андрей положил её в салон на заднее сиденье.
«Ну всё, ничего не выйдет, – подумала Арина с сожалением, – сейчас они сядут в машину делить деньги. И ничего у меня не получится».
Деньги Андрюха передал Петровичу на улице, тот быстро пересчитал их и спрятал в карман. Махнул рукой, бросил: «Пока, Андрюх» – и, озираясь, потрусил в лагерь. Андрюха закрыл багажник на ключ, сел в машину, и вскоре она сорвалась с места.