Отель "У погибшего альпиниста". Стажеры. Улитка на склоне - читать онлайн книгу. Автор: Аркадий Стругацкий cтр.№ 46

– Ага, – сказал я. – Не успел он подключиться, упал, да так ловко, что свернул себе шею. Вывернул ее, понимаете ли, на сто восемьдесят градусов…

– Вы совершенно напрасно язвите, – сказал Симонэ. – Это у них квазиагонические явления. Выворачиваются суставы, несимметрично напрягаются псевдомышцы… Я ведь так и не успел вам сказать: у госпожи Мозес тоже была свернута шея…

– Ну ладно, – сказал я. – Квазимышцы, псевдосвязки… Вы же не мальчик, Симонэ, вы должны понимать: если пользоваться арсеналом мистики да фантастики, можно объяснить любое преступление, и всегда это будет очень логично. Но разумные люди в такую логику не верят.

– Я ожидал этого возражения, Петер, – сказал Симонэ. – Все это очень легко проверить. Отдайте им аккумулятор, и они в вашем присутствии снова включат Олафа. Ведь хотите же вы, чтобы Олаф снова был жив…

– Не пойдет, – сказал я сразу.

– Почему? Вы не верите – вам предлагают доказательства. В чем дело?

Я взялся за свою бедную забинтованную голову.

Действительно, в чем дело? Для чего я слушаю этого болтуна? Дать ему в руки винтовку и погнать на крышу как доброго гражданина, обязанного содействовать закону. А Мозесов запереть в подвале. И Луарвика туда же. Подвал бетонированный, прямое попадание выдержит… И Барнстокров туда же, и Кайсу. И будем держаться. А в самом крайнем случае я этих Мозесов выдам. С Чемпионом шутки плохи. Дай бог, чтобы он согласился на переговоры…

– Ну, что же вы молчите? – сказал Симонэ. – Сказать нечего?

Но мне было что сказать.

– Я не ученый, – медленно проговорил я. – Я – полицейский чиновник. Слишком много вранья накручено вокруг этого чемодана… Погодите, не перебивайте. Я вас не перебивал… Я готов во все это поверить. Пожалуйста. Пусть Олаф и эта баба – роботы. Тем хуже. Госпожа Мозес уже совершила… то есть ее руками уже совершено несколько преступлений. Такие страшные орудия в руках гангстеров – слуга покорный. Если бы я мог, я бы с удовольствием выключил и госпожу Мозес тоже. А вы предлагаете мне, полицейскому, вернуть гангстерам орудия преступления! Понимаете, что у вас получается?

Симонэ в затруднении похлопал себя по темени.

– Слушайте, – сказал он. – Если налетят гангстеры, нам всем конец. Ведь вы наврали насчет почтовых голубей? На полицию ведь рассчитывать не приходится, так? А если мы поможем бежать Мозесу и Луарвику, у нас хоть совесть будет чиста.

– Это у вас она будет чиста, – сказал я. – А у меня она будет замарана по самые уши. Полицейский своими руками помогает бежать бандитам.

– Они не бандиты! – сказал Симонэ.

– Они бандиты! – сказал я. – Они самые настоящие гангстеры. Вы же сами слышали показания Хинкуса. Мозес был членом банды Чемпиона. Мозес организовал и произвел несколько преступно дерзких нападений, нанеся государству и частным лицам огромный урон. Если вам угодно знать, Мозесу полагается не менее двадцати пяти лет каторжной тюрьмы, и я обязан сделать все, чтобы он получил эти двадцать пять лет.

– Черт возьми, – сказал Симонэ. – Вы что, не понимаете? Его запутали! Его шантажом втянули в эту банду! У него не было никакого выхода!

– В этом будет разбираться суд, – сказал я холодно.

Симонэ откинулся на спинку кресла и посмотрел на меня прищурившись.

– А вы, однако, порядочная дубина, Глебски, – сказал он. – Не ожидал.

– Придержите язык, – сказал я. – Идите и занимайтесь своими делами. Что там у вас в программе? Чувственные удовольствия?

Симонэ покусал губу.

– Вот тебе и первый контакт, – пробормотал он. – Вот тебе и встреча двух миров.

– Не капайте мне на мозги, Симонэ, – сказал я зло. – И уходите отсюда. Вы мне надоели.

Он поднялся и пошел к двери. Голова его была опущена, плечи ссутулились. На пороге он остановился и сказал, полуобернувшись:

– А ведь вы пожалеете об этом, Глебски. Вам будет стыдно, очень стыдно.

– Возможно, – сказал я сухо. – Это мое дело… Кстати, вы стрелять умеете?

– Да.

– Это хорошо. Возьмите у хозяина винтовку и идите на крышу. Возможно, нам всем скоро придется стрелять.

Он молча вышел. Я осторожно погладил вспухшее плечо. Ну и отпуск. И чем все это кончится – неясно. Черт побери, неужели это действительно пришельцы? Уж больно здорово все совпадает… «Вам будет стыдно, Глебски»… Что ж, может быть, и будет. А что делать? Хотя в общем-то, какая мне разница, пришельцы они или нет? Где это сказано, что пришельцам разрешается грабить банки? Землянам, видите ли, не разрешается, а пришельцам – можно… Ладно. Что же мне все-таки делать? Того и гляди начнется осада, а гарнизон у меня совершенно ненадежный.

На всякий случай я снял телефонную трубку. Ничего. Мертвая тишина. Все-таки скотина этот Алек. Не мог запастись аварийной сигнализацией. А вдруг сейчас бы у кого-нибудь приступ аппендицита? Торгаш несчастный, только бы ему деньги тянуть с клиентов…

В дверь снова постучали, и я снова поспешно схватился за люгер. На этот раз меня почтил вниманием сам господин Мозес, собственной персоной, – он же оборотень, он же венерианец, он же старая брюква с неизменной кружкой в руке.

– Сядьте у двери, – сказал я. – Вон стул.

– Я могу и постоять, – пророкотал он, глядя на меня исподлобья.

– Дело ваше, – сказал я. – Что вам нужно?

Все так же вызверяясь, он отхлебнул из кружки.

– Какие вам еще нужны доказательства? – спросил он. – Вы губите нас. Все это понимают. Все, кроме вас. Что вам от нас нужно?

– Кто бы вы ни были, – сказал я, – вы совершили ряд преступлений. И вы за них будете отвечать.

Он шумно потянул носом, подошел к стулу и сел.

– Конечно, мне, наверное, уже давно нужно было обратиться к вам, – сказал он. – Но я все время надеялся, что как-нибудь обойдется и мне удастся избежать контакта с официальными лицами. Если бы не эта проклятая авария, меня бы здесь уже давно не было. Не было бы никакого убийства. Вы нашли бы связанного Филина и размотали бы клубок всех преступлений, которые совершил Чемпион с моей помощью. Я клянусь, что все убытки, которые принесло вам мое пребывание здесь, будут возмещены. Частично я возмещаю их немедленно – я готов вручить вам ассигнации государственного банка общей суммой на миллион крон. Остальное ваше государство получит золотом, чистым золотом. Что вам еще нужно?

Я смотрел на него, и мне было нехорошо. Мне было нехорошо, потому что я ему сочувствовал. Я сидел лицом к лицу с явным преступником, слушал его и сочувствовал ему. Это было какое-то наваждение, и, чтобы избавиться от этого наваждения, я сухо спросил:

– Это вы изгадили мой стол и наклеили записку?

– Да. Я боялся, что иначе записку сдует сквозняком. А главное, я хотел, чтобы вы сразу поняли, что это не мистификация.