– Миша, Миша, я же понимаю, – услышал Жилин голос Юрковского.
Быков, сгорбившись, сидел перед рацией, обеими руками вцепившись в стойку бесполезного микрофона. Он мог только слушать, и пытаться понять, что происходит, и ждать, и надеяться. Вернутся – изобью в кровь, думал он. Этого паиньку штурмана и этого генерального мерзавца. Нет. Не изобью. Только бы вернулись. Только бы вернулись. Рядом – руки в карманы – молчал угрюмый Жилин.
– Камни, – жалобно сказал Михаил Антонович, – камни…
Быков закрыл глаза. Камни в Кольце. Острые, тяжелые. Летят, ползут, крутятся. Обступают. Подталкивают, отвратительно скрипят по металлу. Толчок. Потом толчок посильнее. Это еще ерунда, не страшно, горохом сыплется по обшивке ползучая мелочь, и это тоже ерунда, а вот где-то сзади надвигается тот самый тяжелый и быстрый, словно пущенный из гигантской катапульты, и локаторы еще не видят его за пеленой пыли, а когда увидят, будет все равно поздно… Лопается корпус, гармошкой складываются переборки, на миг мелькнет в трещине забитое камнем небо, пронзительно свистнет воздух, и люди становятся белыми и хрупкими, как лед… Впрочем, они в скафандрах. Быков открыл глаза.
– Жилин, – сказал он. – Иди к Маркушину и узнай, где второй космоскаф. Пусть приготовит для меня пилота.
Жилин исчез.
– Миша, – беззвучно позвал Быков. – Как-нибудь, Миша… Как-нибудь…
– Вот он, – сказал Юрковский.
– Ай-яй-яй-яй-яй, – сказал Михаил Антонович.
– Километров пять?
– Что ты, Володенька! Гораздо меньше… Правда, хорошо, когда камней нет?
– Тормози понемногу. Я буду готовить бакен. Эх, зря я рацию сломал, дурак…
– Что же это может быть, Володенька? Смотри, какое чудище!..
– Он их держит, видишь? Вот они где, Пришельцы. А ты ныл!
– Что ты, Володенька? Разве я ныл? Я так…
– Как-нибудь стань, чтобы его, спаси-сохрани, не задеть…
Наступило молчание. Быков напряженно слушал. Может быть, и обойдется, думал он.
– Ну, чего ты куксишься?
– Не знаю, право… Как-то мне все это странно… Не по себе как-то…
– Выйди под лапу и выброси магнитную кошку.
– Хорошо, Володенька…
«Что они там нашли? – думал Быков. – Что еще за лапа? Что они там копаются? Неужели нельзя побыстрее?»
– Не попал, – сказал Юрковский.
– Подожди, Володенька, ты не умеешь. Дай я.
– Смотри, она словно вросла в камень… А ты заметил, что они все одинаковые?
– Да, все пять. Мне это сразу странным показалось…
Вернулся Жилин.
– Нет космоскафа, – сказал он.
Быков даже не стал спрашивать, что это значит – нет космоскафа. Он оставил микрофон, поднялся и сказал:
– Пошли к швейцарцам.
– Так у нас ничего не получится, – сказал голос Михаила Антоновича.
Быков остановился.
– Да, действительно… Что ж тут придумать?
– Погоди, Володенька. Давай я сейчас вылезу и сделаю это вручную.
– Правильно, – сказал Юрковский. – Давай вылезем.
– Нет уж, Володенька, ты сиди здесь. Толку от тебя мало… мало ли что…
Юрковский сказал, помолчав:
– Ладно. А я еще несколько снимков сделаю.
Быков поспешно пошел к выходу. Жилин вслед за ним вышел из рубки и запер люк в рубку на ключ. Быков на ходу сказал:
– Возьмем танкер, по пеленгу выйдем к этому месту и будем их ждать там.
– Правильно, Алексей Петрович, – сказал Жилин. – А что они там нашли?
– Не знаю, – сказал Быков сквозь зубы. – И знать не хочу. Пока я буду говорить с капитаном, ступай в рубку и займись пеленгом.
В коридоре обсерватории Быков поймал распаренного дежурного и приказал:
– Мы сейчас идем на танкер. Снимешь перемычку и задраишь люк.
Дежурный кивнул.
– Второй космоскаф возвращается, – сказал он.
Быков остановился.
– Нет-нет, – сказал дежурный с сожалением. – Он будет не скоро, часа через три.
Быков молча двинулся дальше. Они миновали кессон, прошли мимо бамбукового стульчика и по узкому, тесному колодцу поднялись в рубку танкера. Капитан Корф и его штурман стояли над низким столиком и рассматривали голубой чертеж.
– Здравствуйте, – сказал Быков.
Жилин, не говоря ни слова, прошел к рации и принялся настраиваться на волну космоскафа. Капитан и штурман в изумлении воззрились на него. Быков подошел к ним.
– Кто капитан? – спросил он.
– Капитан Корф, – сказал рыжий капитан. – Кто ви? Потшему?
– Я Быков, капитан «Тахмасиба». Прошу мне помочь.
– Рад, – сказал капитан Корф. Он посмотрел на Жилина.
Жилин возился над рацией.
– Двое наших товарищей забрались в Кольцо, – сказал Быков.
– О! – На лице капитана изобразилась растерянность. – Как неосторожно!
– Мне нужен корабль. Я прошу у вас ваш корабль.
– Мой крабль, – растерянно повторил Корф. – Идти в Кольцо?
– Нет, – сказал Быков. – В Кольцо только в крайнем случае. Если случится несчастье.
– А где ваш крабль? – спросил Корф подозрительно.
– У меня фотонный грузовик, – ответил Быков.
– А, – сказал Корф. – Да, этто нельзя.
В рубке раздался голос Юрковского:
– Погоди, я сейчас вылезу.
– А я тебе говорю, сиди, Володенька, – сказал Михаил Антонович.
– Ты очень долго копаешься.
Михаил ничего не ответил.
– Это они в Кольце? – спросил Корф, показывая пальцем на рацию.
– Да, – сказал Быков. – Вы согласны?
Жилин подошел и стал рядом.
– Да, – сказал Корф задумчиво. – Надо помогать.
Штурман вдруг заговорил так быстро и неразборчиво, что Быков понимал только отдельные слова. Корф слушал и кивал. Затем он, сильно покраснев, сказал Быкову:
– Штурман не хочет лететь. Он не обязан.
– Он может сойти, – сказал Быков. – Спасибо, капитан Корф.
Штурман произнес еще несколько фраз.
– Он говорит, что мы идем на верную смерть, – перевел Корф.
– Скажите ему, чтобы он уходил, – сказал Быков. – Нам надо спешить.
– Может быть, господину Корфу тоже лучше сойти? – осторожно сказал Жилин.
– Хо-хо-хо! – сказал Корф. – Я капитан!