Знакомьтесь: мистер Муллинер - читать онлайн книгу. Автор: Пелам Вудхаус cтр.№ 41

– Вы говорите о «Благоухании цветов», о том, как Эдгар спас тонущую Мод?

– Я говорю о всяком и каждом произведении моей тетушки. – Он посмотрел на собеседницу с интересом, так как нашел разгадку тайны, которая некоторое время его мучила. Едва он увидел эту девушку, как она показалась ему смутно знакомой. И теперь Джеймсу вдруг открылось, почему она вызвала у него особую антипатию. – Знаете, – сказал он, – вас ведь можно принять за одну из героинь моей тетушки. Вы именно такая девушка, каких она любила описывать.

Ее лицо просияло.

– Вы правда так думаете? – Она запнулась. – А знаете, что я все время чувствую? Я чувствую, что вы совершенно такой, каким мисс Розоуэй рисовала своих героев.

– Ну, знаете! – сказал Джеймс брезгливо.

– Нет, но это правда! Когда вы выпрыгнули из окна, я поразилась! Вы же вылитый Клод Мастертон из «Вересковых холмов».

– Я не читал «Вересковых холмов»! – отрезал Джеймс, содрогаясь.

– Он был очень сильным, молчаливым, с глубокими темными глазами, в которых таилась печаль.

Джеймс не стал объяснять, что печаль в его глазах затаилась как раз потому, что его мутит от ее общества. И ограничился сардоническим смехом.

– А потому, я полагаю, – сказал он, – сейчас появится автомобиль и собьет вас, а я бережно отнесу вас в дом и положу… Берегитесь! – крикнул он.

Но было поздно! Она уже лежала у его ног, как подстреленная птичка. Секунду назад из-за поворота вылетел большой автомобиль, который словно умышленно придерживался не своей стороны дороги. Теперь он исчезал вдали, и толстый краснолицый джентльмен на заднем сиденье перегибался через спинку. Он обнажил голову – не для того, чтобы благородным жестом выразить свое почтение и сожаление, но потому, что прикрывал шляпой задний номер.

Собачка Тото, к несчастью, осталась цела и невредима.

Джеймс бережно отнес девушку в дом и положил на диван в утренней гостиной. Он позвонил, и вошла румяная экономка.

– Пошлите за доктором, – сказал Джеймс. – Несчастный случай!

Экономка нагнулась над девушкой.

– Ох-охонюшки! – сказала она. – Бог да благословит ее милое личико!

Садовник, номинальный владелец Уильяма, был выдернут из салатной рассады и отправлен за доктором Брейди. Отделив свой велосипед от Уильяма, закусывавшего левой педалью, он отправился выполнять поручение. Приехал доктор Брейди и через положенное время вынес свой приговор:

– Переломов нет, но сильные ушибы и, разумеется, шок. Ей придется пока остаться тут, Родмен. Перевозки она не перенесет.

– Остаться здесь?! Никак невозможно. Это нарушение всех приличий!

– Ваша экономка послужит дуэньей. – Доктор вздохнул. Солидный мужчина средних лет с бачками. – Такая пленительная девушка, Родмен, – сказал он.

– Как будто, – не стал спорить Джеймс.

– Прелестная, пленительная девушка. Дитя эльфов.

– Чего-чего?! – в изумлении вскричал Джеймс.

Подобная поэтичность была совершенно не в духе доктора Брейди, насколько он его знал. Единственный раз, когда в прошлом им довелось побеседовать, доктор говорил исключительно о воздействии избытка белков на желудочный сок.

– Дитя эльфов, нежное волшебное существо. Осмотрев ее, Родмен, я с трудом удержался от слез. Ее изящная ручка лежала на одеяле, будто белая лилия на зеркальной поверхности тихой заводи, а ее милые доверчивые глазки были устремлены на меня.

Он пошел к калитке, пошатываясь, все еще умиленно бормоча, а Джеймс тупо смотрел ему вслед. И медленно, будто черная туча, заволакивающая летнее небо, в сердце Джеймса заползла леденящая тень неведомого страха.

Примерно неделю спустя мистер Эндрю Маккинон, старший партнер известного литературного агентства «Маккинон и Гуч», сидя у себя в кабинете на Чансери-лейн, задумчиво хмурился, глядя на телеграмму, которую держал в руке. Он позвонил.

– Попросите мистера Гуча зайти ко мне! – С этими словами он вернулся к штудированию телеграммы. – А, Гуч! – сказал он, когда вошел его партнер. – Я только что получил странную телеграмму от молодого Родмена. Кажется, ему необходимо срочно увидеться со мной.

Мистер Гуч прочел телеграмму.

– Писалась под воздействием сильнейшего душевного возбуждения, – согласился он. – Не понимаю только, почему он сам не приехал, если дело такое срочное?

– Занят окончанием романа для «Проддера и Уиггса». Полагаю, не хочет отвлекаться. Что же, погода хорошая, и, если вы присмотрите за делами здесь, я, пожалуй, отправлюсь туда на автомобиле и позволю ему угостить меня обедом.

Когда автомобиль мистера Маккинона приблизился к перекрестку в миле от коттеджа «Жимолость», он заметил у живой изгороди отчаянно машущую ему фигуру и велел шоферу остановиться.

– Добрый день, Родмен.

– Благодарение Богу, вы приехали! – сказал Джеймс. Мистеру Маккинону показалось, что молодой человек выглядит зеленовато-бледным и похудевшим. – Вы не согласитесь пойти дальше пешком? Мне необходимо кое-что объяснить вам.

Мистер Маккинон вылез на дорогу, и Джеймс, взглянув на него, ощутил прилив бодрости и мужества от одного его вида. Литературный агент был угрюмым, насквозь практичным шотландцем: когда он входил в кабинеты издателей, чтобы обговорить условия договора, те отворачивали лица, опасаясь лишиться последней рубашки. Чувствительность была неведома Эндрю Маккинону. Редакторши светской хроники тщетно расточали на него свои чары, и далеко не один глава издательства просыпался ночью в холодном поту от собственного крика: ему снилось, будто он подписывает договор с Маккиноном.

– Ну-с, Родмен, – сказал он, – «Проддер и Уиггс» согласились на наши условия. Я как раз писал вам об этом, когда принесли вашу телеграмму. Мне пришлось с ними нелегко, но я настоял на двадцати процентах с последующим увеличением до двадцати пяти и на авансе в двести фунтов в день выхода романа.

– Отлично, – сказал Джеймс рассеянно. – Отлично! Маккинон, вы помните мою тетушку Лейлу Дж. Розоуэй?

– Помню ли? Я же был агентом Лейлы Розоуэй всю ее жизнь.

– Ах да, конечно! В таком случае вы знаете, какую дрянь она писала.

– Автор, – сказал с назиданием мистер Маккинон, – который ежегодно гребет по двадцать тысяч фунтов, дряни не пишет.

– Ну во всяком случае, вы знаете ее поделки.

– Как никто.

– Умирая, она завещала мне пять тысяч фунтов и дом – коттедж «Жимолость». Теперь я в нем живу. Маккинон, вы верите в дома с привидениями?

– Нет.

– Тем не менее клянусь вам, коттедж «Жимолость» именно такой.

– Там водится дух вашей тетушки? – с удивлением спросил мистер Маккинон.

– Во всяком случае, коттедж находится под ее влиянием. На него наложено заклятие, злые чары – своего рода миазмы слащавой сентиментальности. И они овладевают всеми, кто переступает его порог.