Красный космос - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Савеличев cтр.№ 62

– Да-да, это чудовище, – почти с нетерпением сказал Варшавянский. – Где его ловить, а главное – как искать? Такую мелкую тварь…

Зоя отставила кружку и тоже склонилась над схемой. Вместе с Варшавянским они просмотрели все возможные варианты убежища для чужого. Их оказалось чересчур много. Только в таких ситуациях понимаешь – насколько огромен корабль и как много в нем потаенных мест. Они исчеркали карандашными пометками жилой модуль, перешли к модулю жизнеобеспечения, но тут сработал интерком и голосом Биленкина попросил весь экипаж собраться в кают-компании.

Командир, Гор и Гансовский развернули в кают-компании штаб по поимке чудовища.

– Интересно, интересно, – пососал трубочку Гор, разглядывая не без гордости принесенную Романом Михайловичем схему корабля, испещренную пометками, – великие умы думают одинаково, – вынес вердикт и широким жестом раскатал по составленным в ряд столам подробнейшую проекцию «Красного космоса». Пометок там оказалось гораздо больше. Соответственно, гораздо больше мест, где могло укрыться чудовище.

– Мы тоже кое-что обмозговали, – пояснил Гор. Хлопнул в ладоши: – Так, товарищи, попрошу сесть ближе, каждая группа получит инструктаж, и никто из вас не уйдет обиженным.

Группы сформировали в следующем составе: Варшавянский и Громовая, Гор и Биленкин, Паганель и Армстронг. Гансовский оставался в штабе поиска чудовища, то есть в кают-компании, отмечая на схеме передвижение групп и осмотренные отсеки и закоулки корабля, а Борис Сергеевич расположился в рубке, координируя действия экипажа.

Каждая группа получила схему мест осмотра, портативные сварочные аппараты в качестве оружия, переговорные устройства. Маленький Биленкин лихо водил громоздкой штуковиной из стороны в сторону и извлекал из агрегата яркую вольтову дугу, пока Гор не пригрозил отнять у него игрушку.

Зоя тоже сделала несколько пробных зажиганий, а вот Роман Михайлович таскать на себе сварочный агрегат категорически отказался.

– Да ты у нас прямо Ганди, – усмехнулся Гор.

– Я прикрою, – сказала Зоя, – не беспокойтесь, Аркадий Владимирович.

– Уж об этом я беспокоюсь меньше всего, – заверил Гор.

Зое и Варшавянскому достались модуль жизнеобеспечения и часть склада, где хранились лекарства, медицинское оборудование и прочее хозяйство Романа Михайловича. В первые часы поиска Зоя не выпускала сварочный агрегат из рук, готовясь немедленно пустить его в дело, но накал опасности постепенно снижался, и она перекинула неудобную штуковину за спину, как ружье, но так, чтобы одним движением сдвинуть его на живот и пустить в ход.

Судя по переговорам других групп с командиром, их поиски также не увенчались успехом. Никакого чудовища, никаких его следов.

– Так мы ничего не найдем, – вынес вердикт Биленкин, когда все группы вновь собрались в кают-компании. – Эта тварь слишком маленькая. Притаилась в каком-то закуточке, который и на схеме не отмечен.

– Игорь Рассоховатович, у вас есть предложение? – поинтересовался Гансовский. – Может, выскажете его?

– Продувка, – кратко ответил Биленкин.

– Чего? – переспросил Гор. – Я не ослышался?

– Если ты услышал слово «продувка», то нет, не ослышался, – сказал маленький пилот.

– Ты представляешь, что для этого нужно сделать? – Аркадий Владимирович даже трубочку извлек из кармана куртки. Но в рот ее сунуть забыл.

– Что такое эта самая «продувка»? – спросила Зоя. – Никогда о таком не слышала.

– И лучше бы не слышала, – сказал Роман Михайлович. – Уважаемый Игорь Рассоховатович склонен к варварским методам решения проблем.

– Почему варварским? – Биленкин вскочил со стула. – Почему варварским? Вспомните «Лунную радугу» и эпидемию «серебристой проказы» на ней. Если бы не это варварство, до базы не долетел бы никто. А так – полная стерилизация.

– Уважаемый Игорь Рассоховатович предлагает полную разгерметизацию корабля, – объяснил Зое Роман Михайлович. – Это и называется у космических волков «продувкой».

– Нам придется сбросить чертову уйму кислорода, – сказал Борис Сергеевич.

– Предварительно понизим его содержание до минимума, а потом доберем в атмосфере Марса, – предложил Полюс Фердинатович.

Зоя была уверена, что не сможет проглотить и ложку супа. Особенно здесь. В столовой. Где все и произошло. Конечно, кровь смыли, столики расставили по местам, но память вновь и вновь прокручивала жуткую картину агонизирующего Багряка, распоротого от горла до паха.

– Ты почему борщ не ешь? – Биленкин перестал привычно шумно хлебать и посмотрел на Зою. – Не любишь? Так я тебе могу с щавелем принести, – он кивнул на рядок кастрюль, стоявших на сервировочном столе, к которому каждый подходил и наливал, накладывал то, что ему хотелось.

– Ей не нравится твое чрезмерное хлебание, – сказал Гор. – Нельзя ли это делать не так шумно, не так быстро и не столь брызгообразующе?

Биленкин отхлебнул.

– Как-как ты сказал? Брызго… чего?

– Я с щавелем себе налью, – сказала Зоя и понесла так и не початую тарелку к утилизатору.

Над кастрюльками размышлял Роман Михайлович, открывая попеременно крышки и принюхиваясь к исходящим запахам.

– Аппетита нет? – проницательно заметил Варшавянский.

– Да. Наверное, из-за того, что здесь… – Зоя пожала плечами. – Мне бы такую выдержку.

Роман Михайлович тоже посмотрел на столовую, на все еще препирающихся Биленкина и Гора, глубоко задумавшегося над жареной картошкой Полюса Фердинатовича, на Армстронга, который, конечно же, ничего не ел, а просто сидел за столиком в углу и вертел в руках солонку.

– Я думаю, что они чувствуют то же, что и вы, – сказал Варшавянский. – А у Биленкина вообще нет аппетита. Он потому так и хлебает, чтобы побыстрее отсюда сбежать.

– Так, может… может, надо было всем перебраться в кают-компанию? Хотя бы на время. До тех пор пока… – Зоя тряхнула головой. – Пока все забудется.

– Пожалуй, я возьму суп с щавелем, – Роман Михайлович зачерпнул половником погуще и положил в миску. – Корабль не для того, Зоя, чтобы превращать его отсеки в мемориальные комнаты. Стоит только раз уступить тяжелым воспоминаниям, и вы не заметите, как сюда больше никто не зайдет. Понимаете? Нужно продолжать жить и работать так, будто ничего не случилось.

– Ничего не случилось? – переспросила Зоя злым шепотом. – Здесь погиб… человек… и не просто… его распороли… выпотрошили… а вы говорите… – она хотела еще что-то сказать, но Варшавянский взял ее за локоть, сжал.

– Не поддавайтесь, Зоя, – Роман Михайлович увлек ее за собой к столику. Тому самому столику, который так никто и не занял, хотя теперь он ничем не отличался от других.

Зоя напряглась, хотела остановиться, но ноги несли ее вслед за Варшавянским, и она вдруг ощутила, что сможет это сделать – спокойно сесть, спокойно поставить перед собой тарелку, спокойно намазать хлеб горчицей, столько, чтобы из глаз потекли слезы. Не от жалости, не от тоски, нет! От горчицы. Едкой и злой. Как она сама.