Красный космос - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Савеличев cтр.№ 108

– У Колумба была команда, – сквозь слезы улыбнулась Зоя. Она и не заметила, что начала плакать. То, что говорил Антипин, в полной мере относилось и к ней. Она тоже изменилась. Навсегда. И то, что ее теперешний облик не отличался от облика той Зои, – всего лишь привычка.

– Я пришел это тебе рассказать и попросить… – теплая железная рука осторожно сжала пальцы девушки. – Если будешь… если окажешься… в общем, при любой оказии появляйся на «Красном космосе». Буду очень рад тебя увидеть. Даже тектотонические организмы испытывают одиночество, – в голосе Антипина отчетливо слышалась грустная улыбка.

Звездный странник. Космический отшельник. Антипин ушел, а Зоя все сидела в кресле и смотрела на то место, которое только что занимал этот огромный железный человек. Он шагнул через порог, и словно не только в каюте, но и в душе Зои опустело. И в сердце. Конечно, она будет навещать его! Рассказывать, что происходит на Земле, Марсе, Венере, словно он сам этого не знает, будто не находится на постоянной связи с ЦУПом, не консультирует космистов, ученых, специалистов. Но даже самое глубокое погружение в работу не заменит обычной человеческой потребности просто поговорить, поболтать.

Почему же он уходит?

Стал другим и боится, что на Земле ему не окажется места? Но ведь это чепуха! Че-пу-ха! Земля огромна, на ней найдется место каждому. Особенно сейчас, когда народ США и народы других капиталистических стран осознали, что некротизм и заигрывание с некрополем приведут к огромной беде и даже гибели. Им теперь нужна поддержка всего коммунистического мира, чтобы устроить настоящую жизнь! Жизнь, в которой не алчность, а альтруизм – движитель самых прекрасных порывов человека, жизнь, где творится, изобретается и сочиняется не то, что можно продать на потеху публике и где мера таланта измеряется количеством единиц и нулей на банковском чеке, а только то, что приносит пользу всему обществу. Кому-то ведь нужно заниматься и этим!

И Зоя вдруг поняла, что Антипин так и не смог смириться со своей новой жизнью. Новой жизнью в новом теле. Может, в чем-то правы эти церковники-мракобесы, когда толкуют свои религиозные мантры о душе? Тело – вместилище души, куда она влита, как вода в бутылку. Измените тело – изменится та форма, которую душа занимает.

И вновь в дверь каюты осторожно постучали. На этот раз это оказался Армстронг собственной персоной. Почти неузнаваемый без своего скафандра-холодильника, с обычным человеческим лицом, с которого сошла одутловатость гниющего трупа, с глазами, в которые вернулся блеск жизни, и они уже не напоминали тусклые пуговицы, небрежно вдавленные в сырое тесто.

– Йоу! – Армстронг весело помахал рукой, но тут же сделался серьезным, почувствовав настроение Зои.

– Только не говори, что и ты решил отправиться на «Красном космосе» к звездам, – сказала Зоя.

– Э-э… – Армстронг почесал пальцем идеально выбритый подбородок. Бриться ему теперь наверняка тоже доставляло удовольствие. – А как ты знаешь? То есть… как ты об этом узнала? Догадалась?

– Антипин рассказал, – буркнула Зоя.

– Нет, Антипин не мог рассказать. Он еще сам об этом не знает. Не знает, что у него будет попутчик… соратник… помощник… – русский Армстронгу давался с некоторым трудом, отчего он вслух подбирал нужные слова.

– Дон Кихот и Санчо Панса.

– Похоже, – согласился Армстронг и доверительно наклонился к Зое: – Но я надеюсь, что Антипин не безумец… не сумасшедший… как в этих наших голливудских фильмах, где все гении являются сумасшедшими и грезящими о мировом господстве?

– Тогда – Железный Дровосек и Страшила.

– Ты преувеличиваешь мою мудрость, – снова засмеялся Армстронг. – К тому же нам понадобится Дороти… – он вдруг сделался серьезным. – Или ты все же решила… решила отправиться с нами?

Зоя покачала головой:

– Я останусь на Земле. Буду вас навещать, когда соскучусь. Напрашиваться в гости.

Армстронг хлопнул в ладоши:

– Отлично! А если честно, мне не терпится отправиться осваивать космос коммунизма. Некрокосмос… – Армстронг помрачнел. – Даже вспоминать о нем не хочется… хочется забыть этот кошмарный сон… Неужели мы такое делали? Я делал? Все эти концлагеря, разбросанные по всей стране… черное масло…

– Ты ни в чем не виноват, – попыталась утешить его Зоя, хотя понимала, что говорит неправду. И Армстронг это понимал.

– Может… может, еще и поэтому я не могу возвратиться, – тихо сказал он. – Мне не хватит смелости посмотреть в глаза тем, кого я… – он помолчал, покусывая губы. И затем спросил: – А ты все же – на Землю?

– Да, – сказала Зоя и посмотрела на окно, будто там уже можно было разглядеть приближающийся бело-голубой шар родной планеты. – Там для меня много работы. Очень много работы. Чтобы избавить Солнечную систему от некрополя, потребуются усилия всех людей. Всех, когда-то живших на Земле… Понимаешь?

– О, небо! Ты – крышка черная гигантского котла, где человечество горит, как груда праха! – процитировал кого-то Армстронг, помолчал и добавил: – Работа – это главное для человека. И если ее много на Земле, то и главное – на Земле.

– Главное – на Земле, – повторила Зоя.

Шумели сосны. Пахло недавно прошедшим дождем, лесом и еле-еле – морем.

Солдат открыл глаза. И с удивлением понял: запахи не обманули – действительно лес, высоченные деревья макушками будто взбивают крем облаков в синей голубизне небесной кастрюли. Захотелось протянуть руку и зачерпнуть пальцем этой наверняка сладкой густоты. Но мокрая трава изрядно подмочила гимнастерку, и если он не хотел промокнуть насквозь, то негоже разлеживаться, особенно сейчас, в октябре…

Стоп. Почему он решил, что сейчас октябрь? И вообще, почему он здесь, в каком-то лесу, в котором наверняка рыщут фрицы…

Последняя мысль оказалась особенно беспокоящей. Солдат одним рывком сел, затем вскочил на ноги и шагнул к ближайшему валуну, на котором уже почти не различался след срикошетившей от него пули.

Срикошетившей пули?

Солдат потрогал выбоину, настолько застарелую, что в ней поселился звездчатый лишайник. Выбоина как выбоина. Сотни причин могли оставить ее на огромном боку валуна, лежащего здесь, посреди соснового леса…

Леса?! Откуда здесь лес?

Он осторожно осмотрелся и увидел другие валуны. Некоторые настолько глубоко вросли в почву, что поверх торчали только их вершины, прикрытые зелеными моховыми пилотками. Или фуражками. Солдат улыбнулся от пришедшего в голову сравнения. Но что-то продолжало его беспокоить. Что-то здесь неправильно. Как будто и впрямь откуда-то из глубины леса к нему приближаются, берут в кольцо серо-зеленые тени фрицев и сейчас умиротворяющую тишину разорвет крик на немецком:

– Руки вверх! Сдавайся, русский солдат!

И подчиняясь тому, что уже сильнее его, – привычке воевать, которую война воспитывает в каждом, кто попал в ее полымя, за считаные дни и, похоже, навсегда, он упал плашмя на траву, заработал руками и ногами, ужом забираясь в гущу валунов, не обращая внимания на промокшую на груди и животе гимнастерку. Черт с ней! Главное – укрыться. Оружие! Где винтовка? Да разве ее сейчас найдешь!