– Мы подумаем, – так же ровно отозвался сыщик. – Время есть.
Ки исчез. Ласкез сделал вдох. У него, видимо, не получилось скрыть облегчения, смешанного с удивлением, но говорить об этом вслух он не стал. Просто задрал голову, утыкаясь взглядом в два флага на шпиле странной клетки – ярко-красный и черный с символом Син-Ан – восемью стрелами. Оба флага развевались на ветру, но здесь даже ветер будто бы старался вести себя тише.
– Идем.
Пальцы детектива сжали плечо. Ласкез подчинился. Когда они зашагали вдоль стены назад, Роним одними губами шепнул:
– Не оборачивайся. Глаза тебя выдают.
Они вернулись в машину, но детектив не спешил трогаться с места. Заведя мотор, он сидел прямо, неподвижно, будто чего-то ждал. Наконец он посмотрел на Ласкеза, слегка наклонившись к нему.
– Успокоился?
– Я не…
Роним вынул очередную сигарету, но пока просто вертел ее в пальцах. Казалось, он думал. Наконец ровно произнес:
– Он здесь. Все еще здесь. Наверное, мы могли бы даже спросить прямо – у дежурного. И получили бы ответ.
Ласкез вжался в спинку сидения. Не дожидаясь вопросов, сыщик объяснил:
– Они не держат ворота открытыми. Только когда ставят капканы. А в капканы они ловят… – он все-таки сунул сигарету в рот и полез за спичками, – на живца.
Роним приоткрыл окно и выдохнул дым, ладонью рассеял его остатки. Ласкез впервые почувствовал дурноту, а ведь он уже почти привык, что детектив курит.
– Они ждали тебя?… Нас?…
Роним вздохнул.
– Здесь, конечно, может быть и какой-то другой заключенный. У которого тоже есть… друзья, которых поджидают. Но об этом точно надо спрашивать.
– И они… ответят? – не поверил Ласкез.
Машина тронулась и вскоре выехала на дорогу. Начал накрапывать дождь.
– Да, – хмыкнув, Роним сделал еще затяжку и стряхнул пепел в окно. – Они же дружелюбны и удовлетворяют все прихоти граждан. Ответят. Только никакой гарантии, что не спросят, зачем тебе это. И что спросивший об этом не будет лавиби. А ложь – это уже повод к задержанию. Так или иначе…
– Осталось изобрести невероятный план? – с горечью уточнил Ласкез. И, понимая, что не будет заставлять сыщика врать, задал другой вопрос: – Куда теперь?
– Туда, где спокойно.
Серый детектив явно хотел подумать в тишине, а Ласкез решил не мешать. За окном посерело. Даже дома Осевой напоминали тучи, лишь кое-где сверкали одинокие освещенные окошки, реклама и вывески. Ласкез тоже попытался думать. О невероятном плане, об управителе, о Пагсли, но мысли путались. И он стал просто считать пятнышки света. Думая, что, может быть, в Такатане – или на борту Странника – их считает Тэсс.
* * *
Машина выехала к заливу, на высокий участок набережной. Здесь устроили парковку, по крайней мере, была разметка, но сама площадка пустовала. Места отчертили так, чтобы автомобили могли встать капотом к воде. Так Роним и сделал, пробравшись в дальний ряд. Здесь он опустил стекла.
Ветер усилился, стал еще более соленым и прохладным. Но то ли Ласкез постепенно привыкал, то ли машина была развернута так, что порывы ветра не попадали в салон. Открывшийся вид – на холодный и голый Небесный сад, на мутную линию его края, на пенящиеся волны и изгибающийся сбоку участок косы – не давал обращать внимание даже на особенно настойчивые дуновения.
По пути они купили себе трэм и áцу – что-то вроде местных бутербродов с рыбой, на белом лóбесовом хлебе, которые подавались горячими, и внутри них ощущались сладкие кольца поджаренного лука. Бино, учуяв запах, немедленно просунул голову между передними сидениями, и Роним скормил ему сразу половину своего бутерброда.
– Так что?…
Голос детектива заставил Ласкеза, смотревшего вперед и выискивавшего в заливе хоть один корабль, повернуть голову.
– Что?
Роним тоже вглядывался вдаль. Он – впервые за время долгой прогулки – почти казался расслабленным и улыбался.
– Твое будущее. Что ты собирался делать после Выпуска? Думал об этом?…
Ласкез сделал маленький глоток из стакана.
Трэм уже не обжигал горло, но был приятно теплым.
– Что я собирался делать? Найти тебя.
– А дальше?
Он уставился на свои колени. Потом снова на воду.
– Дальше пристроить Тэсси. Она Зодчий. Она заслуживает чего-то очень хорошего.
– Зодчий, – задумчиво повторил Роним. – Вот как… ты не говорил.
– Это открылось после того, как вы улетели. И… в общем, она может стать хорошим инженером-конструктором. Сама собрала беспилотник. Она…
– А ты? – перебил сыщик. Ласкез хмыкнул:
– А я обычный. И я хотел бы стать…
Он глубоко вздохнул. Бино ткнулся носом ему в плечо, и он не глядя протянул доги остатки ацу. Тот начал громко жевать; как ни странно, лязганье мощных челюстей над ухом немного успокаивало. Ласкез мысленно махнул рукой на все, в чем сомневался эти несколько дней, и закончил:
– …как ты. Пойти в Серый Корпус. Конечно, без всякой помощи… я сам поступлю, я занимаюсь для этого… Сам как-нибудь добуду документы и… вот.
Он замолчал. Заставил себя улыбнуться и небрежно прибавил:
– Понимаю, глупость.
Ласкез повернул голову. Роним смотрел оценивающе и задумчиво. Наконец на его лице тоже появилась слабая улыбка.
– Глупо звучит только идея с документами. Это не так просто. Но с этим мы разберемся.
– Отец моего друга вроде бы задействовал свои знакомства, я даже оставил след, мы должны были встретиться, и тогда я бы получил их, но теперь…
Я вообще не знаю, что с нами будет. Но озвучивать это лишний раз не хотелось.
– …теперь, думаю, ему не до того.
Роним все еще улыбался:
– Не торопись. И даже если ты прав… мне «до того». И Пагсли. Хотя он тебя едва знает. Ты не пропадешь.
Больше он ничего не сказал. Даже не закурил, просто отвернулся к воде. Его лицо по-прежнему было спокойным, кажется, он выбросил из головы лишние мысли или спрятал их достаточно глубоко. Пальцы рассеянно теребили шерсть на массивном лбу Бино, тянущего морду вперед.
– Знаешь, я не выбирался сюда уже несколько юнтанов.
За окнами продолжал идти дождь. Впереди шумел океан. На краю неба вдруг появился маленький силуэт корабля с белыми – не алыми – парусами. Ласкез подумал, что смог бы полюбить этот город. Когда-нибудь. Если…
…Если все закончится.
8. Кто-то другой
– Знаешь, почему они тренируются вечером?