Загадка туристического агентства - читать онлайн книгу. Автор: Антон Иванов, Анна Устинова cтр.№ 13

Поняв это, Пашков почти совсем успокоился.

— Пойдем, Машка, по сигарете выкурим, — предложил он.

— Бросила, — коротко отвечала Моя Длина.

— Когда? — изумился Лешка.

Вся компания тоже с большим удивлением посмотрела на Машку.

— Сегодня, — поморщилась девочка. — До окончания конкурса ни одной сигареты. Иначе у меня будет плохой цвет лица.

— Он у тебя, Машка, всегда хороший, — пылко заверил Пашков.

— Не вмешивайся, Ребенок. Мне виднее, — осадила его Школьникова. — И вообще, Катька, — повернулась к подруге она. — Нам пора. Только-только успеем забежать домой. Скоро ведь репетиция.

— А мы чего будем делать? — посмотрел на остальных Женька.

Выяснилось, что у всех сегодня есть какие-то дела дома. Женька был очень разочарован. Он катастрофически не переносил одиночества.

— Ничего, — обратился к нему Темыч. — Посидишь и почитаешь «Господ Головлевых». У нас послезавтра опять литература. И Роман тебя обязательно спросит.

— Типун тебе на язык! — замахал на него руками Женька.

— Мое дело предупредить, — хмуро произнес Темыч. — А там делай, как знаешь.

— Придется читать, — с трагическим видом заявил долговязый мальчик. — Ладно. Пошли, ребята.

И Катя, Таня, Темыч и Женька заспешили домой. Их многоэтажка находилась в конце Большой Спасской улицы. Катя и Женька жили во втором подъезде, а Таня и Темыч — в четвертом. Лешка пошел дворами к себе на Садовое кольцо. Моя Длина, крикнув вслед Кате, чтобы та не задерживалась, поспешила в Докучаев переулок. А Олег, пройдя вверх по Портняжному, свернул во двор, обнесенный металлическим забором, за которым высилась двенадцатиэтажная башня из розового кирпича.

У Олега в квартире Компания с Большой Спасской собиралась чаще всего. Во-первых, до нее было рукой подать от школы. Во-вторых, просторная гостиная Беляевых свободно вмещала семь человек. И, в-третьих, родители Олега по будним дням с утра до вечера пропадали у себя в фирме, и никто не мешал ребятам вынашивать самые рискованные планы.

Подобных планов у Компании с Большой Спасской за минувшие два с половиной года возникало множество. В начале восьмого класса Олег и его друзья умудрились раскрыть самое настоящее преступление. С той поры с ними что-то случилось. Как с ужасом говорили по этому поводу Андрей Станиславович и его фронтовой друг по Афганистану майор милиции Владимир Иванович Василенко, ныне работающий в отделении милиции на Сретенке, «эти семеро словно притягивают к себе криминал». Так или нет, но с той поры расследования Компании с Большой Спасской продолжились. Последнее, двадцатое по счету, дело ребята завершили совсем недавно.

Множество раз Андрей Станиславович и Владимир Иванович, к помощи которых Олег и его друзья обращались в критических ситуациях, умоляли их больше не заниматься самодеятельностью, а попросту сообщать «обо всех подозрительных случаях». Компания с Большой Спасской обещала, что в следующий раз именно так и поступит. Однако потом все повторялось сначала. Ибо, по мнению ребят, прежде, чем отрывать от дела майора Василенко, нужно убедиться, что случай и впрямь подозрительный. Ну, а пока они убеждались, преступление оказывалось раскрыто.

Из родителей больше всех негодовал папа Олега, Борис Олегович. Он вообще отличался большой эмоциональностью, а потому после каждого расследования метал громы и молнии в адрес «оболтуса сына», который вместе «с другими оболтусами» вознамерился, по мнению Беляева-старшего, «свернуть себе шею во цвете лет» вместо того, чтобы учиться, поступить в институт, а защитив диплом, унаследовать фирму, ради будущего процветания которой он, Беляев-старший, просто из кожи вон лезет.

Именно на работу к отцу и направился сегодня после уроков Олег. Откуда оба они поехали к старому приятелю Бориса Олеговича. По словам Беляева-старшего, это был единственный человек, которому он мог доверить свои зубы. Вернулись отец и сын домой лишь к восьми вечера. У Бориса Олеговича еще не отошел наркоз. Поэтому он разговаривал лишь левой половиной рта, что немало встревожило его жену, Нину Ивановну.

— Боренька, что с тобой? — осведомилась она.

— Со мной повный повядок, — прошамкал муж.

— Ты уверен? — не оставляло волнение Нину Ивановну.

— Зуб вывечиви и запвобивовави, — сообщил все тем же уголком рта Беляев-старший.

Олег, не выдержав, засмеялся. Борис Олегович, шамкая и коверкая слова, разразился гневной тирадой. По его мнению, в этом доме все, кроме него, совершенно лишены сочувствия к ближнему. Стоит, мол, человеку сделать «какой-то паршивый наркоз», как все готовы до потери пульса над ним издеваться.

— Да кто над тобой издевался? — удивился Олег. — Просто ты так смешно говоришь!

Тут Беляев-старший почувствовал, что анестезия неожиданно отпустила.

— Ладно, — уже вполне нормально произнес он. — Раздеваемся, и ужинать.

— Вот видишь, Боренька, — ласково улыбнулась Нина Ивановна. — Все хорошо. А ты волновался.

— Я никогда не волнуюсь, — без тени сомнения проговорил муж. — И вообще, я самый спокойный человек в этом доме.

И с этими словами глава семейства Беляевых отправился в спальню снимать костюм.

После ужина Олег, удалившись к себе в комнату и плотно затворив дверь, решил исполнить важную дипломатическую миссию. Конфликт Пашкова с Ахметовым мог вылиться во множество неприятностей. Олегу хотелось добиться заключения мира. Однако, едва связавшись по телефону с Маратом, он понял: миссия невыполнима. Во-первых, Ахметов предупредил, чтобы в школе его завтра не ждали. Механическая инвалидная коляска уже куплена, однако бедного Марата подвергли на всякий случай полному обследованию и даже сделали томографию.

— Они говорят, у меня легкое сотрясение мозга, — объяснил Ахметов. — Поэтому надо несколько дней полежать.

«Теперь Пашков уж точно попух», — с грустью отметил про себя Олег, а вслух произнес:

— Слушай, ты вроде башкой-то не ударялся.

— Как это не ударялся? — возразил Марат. — Там ведь, на боксе, как получилось. Я обо что-то споткнулся, начал падать. Схватился за провод, но все равно упал. А на меня сверху телекамера плюхнулась. И прямо по башке. Но у меня так все остальное болело, что я на башку даже не обратил внимания. А теперь вот чувствую: вроде немного кружится. Ты, Олег, кстати, как Пашкова завтра увидишь, передай от меня большое спасибо.

— Знаешь, Марат, — все же предпринял попытку мирного урегулирования Олег. — Конечно, Лешка — болван, но ты на него не сердись. Он ведь зла тебе не желал.

— Вот чудик! — засмеялся Марат. — Да я на него теперь совсем и не сержусь. Я серьезно ему благодарен. Не урони он меня сегодня, я бы с этим сотрясением продолжал ходить. И возникли бы осложнения. А тогда, врачи говорят, на боксе можно было бы ставить точку. В общем, Олег, еще несколько дней полежу, а потом ждите.