Одинокий фонарь - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Смолина cтр.№ 20

Вздохнул, постоял.

Скрип пола все приближался за моей спиной, затем крякнула старенькая тахта, всколыхнув и меня.

– Не делай так больше, пожалуйста, – тихо сказал он. – Я могу отдать тебе на растерзание дом, себя, свое сердце… Но не делай меня беспомощным в том, что для меня свято. В конце концов, это я должен обеспечивать нас полноценным отдыхом, а не ты. И это должно происходить с обоюдного согласия, как бы тебе не показалось это трудным.

Болят плечи. Немилосердно болят. Усталость и апатия навалились разом. Наверное, в жизни каждой пары наступает момент, когда опускаются руки. Когда борешься из последних сил за то, чтобы быть вместе, вкладываешь в него всю себя. А в результате… Сама и виновата. Во всем.

– Мы остаемся? – спросила, в отупении разглядывая естественный узор на лакированных бревнах.

Макс тяжело вздохнул.

– Если тендер завтра провалится, я тебе не смогу этого простить. Но, надеюсь, будет так, как ты сказала.

Молчу. Выжидание почти прожигает спину. Макс подождал еще немного, вздохнул и… ушел.

Через двадцать минут терзаний у меня начали свинцовой тяжестью наливаться веки. Шесть часов езды, предыдущая бессонная ночь и психологическая напряженность придавили тяжелым сонным покрывалом.

Когда я открыла глаза, то увидела в окне большую, как блин, и яркую луну. Я и забыла, какая она бывает вдали от мегаполисов. Обычно смог скрывает ее грязной дымкой, и луна словно прячется подальше, повыше. А здесь эта огромная царица просто потрясала своей невинностью и чистотой. Кроме вида прекрасной луны даже сквозь закрытое окно было слышно, как ухает в лесу сова, как стрекочут кузнечики и изредка доносятся самые разные голоса птиц.

Как же здесь тихо…

Я обернулась в надежде найти обиженного гусара рядом с собой, но вторая половина постели пустовала. Вот так. Кажется, – все. Хотела сделать лучше… Но ведь он к концу разговора уже говорил шутливо? Нет, ругался, конечно, грозился, но о том, чтобы уехать и окончательно расстаться разговора не было? Или?..

Опустив ноги на ковер, я наткнулась на сброшенные вечером туфли, тут же ощутив, что силиконовые резинки на чулках здорово мешают жить! Туфли были в комьях земли, и, кажется, им пришел конец, судя по надломанному у основания каблуку. Раньше я бы расстроилась, – дорогие ведь, любимые. Но сейчас было не до них.

Быстро спустившись вниз и никого там не обнаружив, я немного напряглась. Может, гулять ушел? Луна, озеро… Он же говорил, что его дядя любит рыбачить!..

Схватив свой смартфон, я обнаружила на его светящемся дисплее сообщение от Макса и внутренне сжалась:

«Мы оба зашли слишком далеко. Сумки из багажника я принес, захочешь увидеться до утра, – приходи на мостки, только оденься теплее и прихвати вина».

Джинсы, кроссовки и новенькая толстовка с капюшоном делали ночь немного уютнее. Бутылка холодила руку, и лишь надоедливый визг комаров отвлекал от того, чтобы сжиматься все сильнее с каждым неспешным шагом, сделанным в сторону озера. Иногда некоторые вопросы просто хочется оставить без ответов. Потому что ответы могут оказаться слишком жестокими…

Переодетый в удобные вещи, которые я собрала в сумку, Макс сидел чуть поодаль от мостков с удочкой. Нахохленный, задумчивый, в накинутом на голову капюшоне ветровки. Я постояла в нерешительности.

– Клюет? – тихо осведомилась, стараясь не шуметь.

Он неопределенно кивнул, никак не реагируя на то, что я уселась на корточки рядом, поставив на землю бутылку со стаканчиками. Его молчание раздавливало и оглушало.

– Знаешь, когда я последний раз вот так рыбачил? – спросил вдруг задумчиво.

– Нет, – затаилась, удивленно рассматривая его лицо.

– Мне было лет пятнадцать. Мы с дядькой жили в приморском мелком городишке, выходили в море. Да я и один частенько рыбачил вместо уроков. Жутким прогульщиком был… Зато как потом радовалась мать, когда я приносил деньги за проданный на рынке улов, какие вкусные штуки готовила… – ностальгическая улыбка появилась на лице, озаренном светом луны. – Знаешь, как дядька горой за меня стоял, если в школе начинались проблемы с учебой?.. – повернулся ко мне. – Даже отец таким не был…

Он вздохнул, сощурив глаза, и посмотрел в яркое, бескрайнее полотно звездного неба.

– И ведь, – ты представляешь? – столько раз была возможность приехать к нему за пятнадцать лет… Но я выбирал дорогие отели зарубежья, экскурсии, командировки. Все обещал, что скоро обязательно приеду. Даже верил в это сам, не задумываясь. А потом окончательно ушел в работу с головой. Только дядька так и не дождался – умер два года назад. Едва ли не единственный по-настоящему близкий и дорогой человек. Так жаль…

Совсем не специально получилось, что я потянулась погладить мужское плечо, а в результате угодила в объятия. Он стиснул меня, как игрушку, горячо выдыхая в шею, отираясь лицом о мое, жестко оглаживая спину и не давая ни шанса хотя бы изменить неудобную позу. Но я и не пыталась, хотя сдавливать синяки на плечах – сомнительное удовольствие!..

Просто не понаслышке знала, что даже у самых сильных и волевых людей в душе бывает сокрытая боль за близких, которую они вынуждены в себе носить. Не позволять проявлять себе слабость даже в деталях, не признавать очевидных чувств и улыбаться, улыбаться миру, чтобы никто никогда не догадался, что и у таких людей бывает самая настоящая боль. И только иногда, совсем чуть-чуть приоткрыть вдруг железный заслон, если кто-то очень-очень близкий окажется рядом…

А потом вдруг лег спиной на траву вместе со мной. Молча вглядывался в мое лицо, расслабленно оглаживая щеки руками. Теплый, немного поблёскивающий взгляд поселил во мне растерянность. Я никогда не видела его таким. Словно с человека сдернули покров, и он под ним оказался совершенно иным. Возможно, слишком нежным и ранимым, но стоит ли судить по нескольким минутам?

– Ты знаешь, что я еще ни на ком так не срывался? – сощурился, мягко улыбнувшись.

Еще бы комары в попу не впивались…

– Я бы и не хотела этого знать, – виновато улыбнулась, пряча взгляд.

– Прости, – хрипло шепнул, прижимая мою голову к своей груди. – Прости, девочка… Я так виноват перед тобой!.. – поцеловал в макушку, лоб, лицо. – Так грубо сорвался, дурак… Думал, не простишь, уедешь!..

– А я еще и не простила!

– И правильно сделала, – нашел губами мои.

Где-то в глубине леса одиноко ухнула сова. Наверное, завидовала жарким поцелуям и тесным объятиям.

– Авантюристка моя, – выдохнул в макушку, целуя волосы.

Я улыбнулась, ощущая, что комок обиды действительно тает. До конца, к сожалению, не исчез, но начало меня устраивало.

– Знаешь, я немного поспала… Если сейчас выехать, то к утру ты будешь на работе, – неуверенно предложила. – Или давай я тебе ключи дам. Ты еще успеешь…