Серьезные отношения - читать онлайн книгу. Автор: Анна Берсенева cтр.№ 5

Да, может, и хорошо, что придется ехать в издательство самой. Ирина дорожила возможностью работать дома, то есть не участвовать в неизбежных и почти всегда неприятных отношениях «начальник – подчиненный». Она прекрасно помнила родительские разговоры на эту тему, и ей трудно было представить, чтобы подобная тема стала главной в ее жизни. Но в том состоянии растерянности и подавленности, в котором она оказалась сейчас, работа один на один с собою была ей в тягость.

К тому же издательство находилось в тихом переулке у Покровских Ворот, и бывать там Ирина любила. Она вообще любила старый Центр, в котором выросла, и ей жаль было, что новую квартиру Игорь купил на Юго-Западе. Конечно, дом хороший, даже не дом, а целый замкнутый квартал, из которого, если иметь в виду бытовые надобности, можно вообще не выходить: магазины, кафе, парикмахерская, фитнес и даже теннисный корт здесь свои, и соседи тоже свои, то есть не лезут с задушевностями, вежливо здороваются во время редких встреч в просторном подъезде и не бьют зеркала в лифтах.

Но того, что было в старых переулках возле Сретенки, Солянки, Рождественки и той же Покровки, – в этом новом удобном квартале, конечно, не было и в помине.

Ирина никогда не знала, как правильно называются прозрачные, насквозь пронизанные угасающим солнцем дни середины сентября, – бабьим летом или просто теплой осенью. Кажется, бабье лето наступает позже, чуть ли не в октябре, ненадолго сменяя уже начавшиеся дожди и холод. Или все-таки прямо в сентябре?

«О чем думаю? – рассердилась она на себя. – Сразу, позже… Не все ли равно?»

Сейчас ей особенно неприятно было, что она думает о неважных мелочах. Она понимала, что такие мысли лезут в голову от душевной пустоты.

А осень, как ее ни назови, сквозь какое свое настроение на нее ни смотри, была прекрасна без оговорок. Деревья сияли первым, самым чистым золотом, на город словно световая паутина была наброшена, и Ирине казалось, что она разрывает эту паутину на ходу с такой легкостью, какая бывает только во сне.

Она вышла из метро на «Китай-городе» и медленно пошла по Маросейке к Покровским Воротам. Вот, например, Петровка, на которой прошло ее детство, изменилась теперь разительно: превратилась в обычную лощеную улицу с безликой дороговизной магазинов. А здесь, на Маросейке, еще чувствовалось очарование живой неточности, случайной свободы – в расположении домов, в несхожести того, для чего эти дома предназначены. В глубоких арках виднелись старые дворы, и это были обычные московские дворы, в которых шла обычная жизнь, не посвященная извлечению ежесекундной пользы из всего и вся.

«Неплохо живу. – Ирина усмехнулась. – Могу себе позволить не думать о пользе».

Она заглянула в очередную арку, мимо которой шла. Очень уж хорошо было дерево, видневшееся в ее невысоком проеме. Как оно называется, вяз, что ли? Да, кажется, именно у вяза такие узкие перистые листья, они рано желтеют, и от этого дерево выглядит прозрачным золотым росчерком на густо-синем осеннем небе.

Переведя взгляд с неба на землю, Ирина увидела, что под вязом стоит Игорева машина. Уже полгода она была у него, новый, темно-серый со стальным отливом «Фольксваген». Но тряпичная кукла у заднего стекла сидела та же, что и семь лет назад. Кукла была из Ирининого детства, она приносила удачу, Ирина ее даже на контрольные по физике брала. И когда-то сама посадила ее под стекло в первой Игоревой машине, в «Жигулях». С тех пор машина была уже третья, но он пересаживал куклу в каждую новую из присущего всем водителям суеверия: пусть сидит, может, и правда к удаче.

Так что даже к номеру машины можно было не приглядываться: кукла смотрела на Ирину знакомыми синими глазами. И Ирина смотрела на нее с улицы так, будто кукла могла объяснить, что она делает в этом дворе и что делает здесь ее хозяин.

Но никаких объяснений не понадобилось. Дверь подъезда открылась, и во двор вышел Игорь. Дверь была слишком тугая, наверное, потому он и вышел первым. И придержал ее перед девушкой, которая появилась вслед за ним. Она явно вышла не для того, чтобы куда-то идти, а просто чтобы проводить его, потому что была одета в халат и тапочки. Тапочки были необычные – войлочные, но на каблучках-рюмочках.

Да и во всем облике этой девушки было что-то необычное. Может, оттого, что она была невозможно маленькая, макушкой только-только доставала Игорю до груди. Но при этом выглядела не ребенком, а вот именно маленькой женщиной, с не детским, а женским очарованием. Непонятно, как Ирина разглядела все это за несколько мгновений, но разглядела же как-то. И мягкое женское очарование, и каблучки на домашних тапках.

Волосы этой маленькой женщины были распущены, и видно было, какие они красивые, светлые до неправдоподобия, но не крашеные, а свои. Крашеные иначе выглядят в лучах осеннего солнца – не сияют так ясно.

«На ясный огонь, моя радость, на ясный огонь…» – зачем-то мелькнуло у Ирины в голове.

Вечно они появлялись некстати, все эти обрывки хороших или просто сентиментальных стихов!

Девушка повернулась в профиль, и сразу стало понятно, что она беременна. Месяце, наверное, на шестом. Она была не только маленькая, но и очень тоненькая, и живот был поэтому особенно заметен.

В следующее мгновение Ирина узнала эту девушку. Она, может, и в первое мгновение ее узнала бы, если бы не распущенные по плечам волосы. Когда эта девушка приходила в ее дом, волосы у нее были заплетены в две косички. Ирина еще подумала тогда, что она сделала такую прическу не специально, не для придания себе трогательности, а по какой-нибудь простой и понятной причине – торопилась, выбегая из дому, что ли.

Отбояриться от демонстрации дорогущего пылесоса Ирине не удалось. И кто просил маму давать ее телефон этой назойливой фирме! Мама была идеальным потребителем, именно на ее готовность верить любой ерунде, если она сообщается убедительным тоном, рассчитывали создатели рекламы. Она верила в то, что надувной резиновый диван ничем не отличается от настоящего, что от повешенной в квартире чудо-люстры не только не покроются серым налетом обои, но и очистится воздух, что буро-зеленый порошок помогает одновременно от несварения желудка и от головной боли… Правда, до сих пор она ограничивала свою доверчивость своим же собственным бытом, но вот не устояла и волей-неволей натравила на дочку цепких, как пиявки, продавцов американского пылесоса, который, как ей объяснили по телефону, делает квартиру экологичнее альпийских лугов.

– Мама, мне не нужна их демонстрация, у меня нет на это времени, и я не собираюсь покупать пылесос! – Ирина была так сердита, что, вопреки обыкновению, у нее даже голос дрожал. – Он же как машина подержанная стоит!

– Тебя никто и не заставляет его покупать. Во всяком случае, сразу. – Маме казалось, что она приводит обезоруживающие аргументы. – Но в принципе ты можешь иметь это в виду. Ирочка, да ты сама увидишь! У нас в квартире чисто, ты знаешь, и пылесос хороший. Но если бы ты видела, какую пыль они выкачали из нашего дивана… Даже не пыль, а черную грязь, мне просто дурно стало! И этим мы дышим каждый день. По-твоему, здоровье не дороже подержанной машины?