13 минут - читать онлайн книгу. Автор: Сара Пинборо cтр.№ 38

Хейли

14.16

Дженни

14.16

Хейли

14.16

Дженни

14.17

Хейли

14.17

Дженни

14.17

Хейли

14.18

Дженни

Взято из

МАТЕРИАЛОВ, СОБРАННЫХ ИНСПЕКТОРОМ КЕЙТЛИН БЕННЕТ:

ВЫДЕРЖКА ИЗ ДНЕВНИКА НАТАШИ ХОУЛЕНД

На репетиции мы мало читали пьесу. Мистер Джонс сказал, что это по сути игра характеров. Эти люди на самом деле существовали. Джон Проктор погиб, потому что не захотел пойти против своих убеждений. Он не мог признаться в том, чего не делал, даже чтобы спастись.

Я считаю, что Джон Проктор должен был хорошенько подумать, прежде чем совать свой член служанке-подростку между ног.

Мистер Джонс ходил взад и вперед, пока рассказывал, и все девочки восхищенно смотрели на него, приоткрыв рты, – подсознательно готовые к тому, чтобы переспать с ним или что-то вроде того (боже, я стала более грубой после того, как умерла), будто он был каким-то голливудским сердцеедом. Мистер Джонс зацепил даже мальчишек. Он обладает всем, чего они хотят. Уверенность, легкость. Пьеса была сексуально заряжена, и помещение буквально вибрировало от этой энергии. Иногда мне кажется, что в школах больше сексуального напряжения, чем где-либо еще. Даже я иногда это чувствую. Как тут, в зале.

Мы стали репетировать общую сцену, где мне нужно было вести своих танцовщиц. Тех девочек, которых Эбигейл Вильямс берет с собой в лес, чтобы наложить заклятие на бедную Элизабет Проктор. Когда мы попытались сымпровизировать то, что они делали, я размышляла над тем, сколько во всем этом иронии, и хотела сказать Дженни: «Ох, подтекст!», когда она подошла, нервная и робкая, как и ее персонаж Мэри Уоррен. Руки, подергиваясь, висели вдоль туловища, а глаза были опущены, хотя мы еще не начинали играть, но я сомневаюсь, что Дженни знает, что такое подтекст. Я вспомнила о той поляне в лесу – нашей поляне. Окурки, обертка от шоколадного батончика. Пока я болтала с Мейси и Эллой (Рут Путнем и Мерси Льюис – обе изливали на нас с Дженни свой восторг, будто, получив эти роли, они стали почти что Барби), могу поспорить, Дженни тоже об этом думала. У нее покрасневшие глаза. Слезы? Недостаток сна? Наркотики? Зная Дженни – а я ее знала, – это, скорее всего, наркотики, но, может, и всё вместе. Может, мне снилась темнота, а ей – лес.

Я осмотрелась в поисках Хейли – за это время насчитала тринадцать тонких деревянных панелей на стене, – она была в другом конце зала, репетировала с Джеймсом Энсором. Им нужно было сымпровизировать ненаписанную сцену, где Элизабет узнает о романе Проктора с Эбигейл, то есть со мной. Она подняла глаза, будто почувствовала, что я смотрю на нее, и нерешительно улыбнулась, а я задалась вопросом, часто ли она смотрит в мою сторону. Шутки ради я не ответила ей тем же. Она побледнела. Мне было это видно даже на таком расстоянии.

Они мои Барби. Тут моя власть. Пока еще.

Бекка сидела в сторонке за столом, чертя схемы на большом листе бумаги. Ханны рядом с ней не было. Она была где-то за кулисами, перебирала костюмы в шкафу и доставала заготовки для мизансцены и панелей. Тем не менее я слышала, как она говорила Бекке, что будет делать. Интересно, они ругались? Ханна пыталась быть жесткой, но она всегда чувствовала чужую боль.

Бекка метнула взгляд вверх, наверное, к занавесу и такелажу, раздумывая, что она может с этим сделать. Она на самом деле очень креативная, хоть у нее все и основывается на логике – как раз то, что нужно нашему театру. Так как это школа исполнительских искусств, музыкальное и драматическое отделения приносили больше всего прибыли. Местные любительские труппы (насколько это трагично? Печальные обломки людей, цепляющихся за давно ушедшие мечты) использовали наш зал для своих летних выступлений, когда школьники были на каникулах.

Во время перерыва, когда остальные сбились в кучку, я подошла к ней. Сказала, что это хорошо выглядит, хотя не совсем понимала, что передо мной. Она делала зарисовки углем, и это было, как будто ты видишь дизайнерский эскиз платья и пытаешься представить, как эта вещь будет выглядеть в реальности.

– Я думаю сделать сцену в центре, – сказала она, – чтобы зрители сидели со всех сторон. Тогда основной состав все время будет на сцене, и актеры, когда они не задействованы, просто будут отходить в сторону и наблюдать за происходящим.

– Это круто, правда, – сказала я, действительно так считая. – Это умно. Акцентирует внимание на том, что общество всегда наблюдает за каждым.

Она улыбнулась.

– Правда, нужно, чтобы еще мистер Джонс это утвердил.

– Что это?

Мы обе подняли глаза на Хейли. В ее тоне звучало скорее любопытство, чем недовольство.

– Вот здесь. – Подойдя ближе, она ткнула пальцем в то место на эскизе, где находился угол сцены.

Бекка терпеливо объяснила, что так она обозначила осветитель. Она бросила на меня заговорщицкий взгляд, в котором читался намек на наш тайный союз.

– Нужно будет сделать так, чтобы источники света были расположены по сторонам квадрата. С этим не должно быть проблем, Кейси может этим заняться, она классно все делает на высоте. А первую линию осветительных приборов мы можем оставить на месте – вдруг директор захочет провести здесь какое-то мероприятие до спектакля.

Бекка была на коне, чувствовала себя комфортно в своей стихии, но я видела, что Хейли ее не понимает. Логическое мышление – не ее конек, так что для нее это были просто наброски на бумаге.

– Я собиралась пойти перекурить, – сказала она. – Пойдешь? – Она не смотрела на меня, но у нее на скулах появились ярко-розовые пятна.

– Конечно, – ответила Бекка через мгновение. – Почему бы нет?

Она была хороша. Даже не оглянулась, когда они неторопливо побрели к выходу. Я посмотрела на Дженни. Они с Хейли в ту же секунду обменялась взглядами.

У всего этого был подтекст, тут, в этом гуле театра. Внутри нас жужжали секреты.