Переход - читать онлайн книгу. Автор: Эндрю Миллер cтр.№ 8

Когда беседа затихает и Хендерсон расслабленно откидывается в кресле, кадровичка вопрошает:

– Если бы вы были напитком, то каким?

После паузы Мод отвечает:

– Водой.

– Со льдом и лимоном? – спрашивает Хендерсон.

– Нет, – говорит Мод.

– Обыкновенной водой? Чистой?

– Да.

Хендерсон усмехается. Кадровичка что-то записывает на планшете.

– Есть к нам вопросы, Мод? – уточняет Хендерсон.

Она спрашивает о клинических исследованиях в Кройдоне.

– А, ну да, – отвечает он. – Лягушата. Epipedobates. Красиво, да? Вещество похоже на никотин. Может, в итоге выяснится, что курение нам все-таки полезно. – Он улыбается Мод. – Вряд ли я выдам военную тайну, если скажу, что это одно из любимых детищ Джоша Феннимана. Если добьемся прорыва, последствия – и человеческого плана, и финансового – будут, понятно, немалые.

Откуда-то, из чьей-то сумки или кармана, доносится слабый электронный перезвон. Хендерсон переводит взгляд на кадровичку. Та глядит на Мод.

– У нас, – говорит кадровичка, – официальной политики на этот счет нет, но можно я спрошу? Что у вас написано на руке?

И она указывает на полслова, торчащие из-под манжеты куртки. Мод расстегивает пуговицу и задирает рукав. Кладет руку на стол, будто Хендерсон или кадровичка сейчас будут брать у нее кровь. Женщина склоняется ближе, но руки держит на коленях. Она ходила на полдневные семинары по допустимым и недопустимым межличностным контактам. Хендерсон ведет пальцем в дюйме над черными чернилами, над белой кожей. Вслух читает слова.

– А, – говорит он. – Ну да. Да, понял.

После второго собеседования через две недели и рекомендации профессора Кимбер («Мод надежна, бесконечно предприимчива и отличается целеустремленностью, которая позволяет ей все проекты доводить до конца»), невзирая на сомнения кадровички («По-моему, она заносчива. Как она поладит с людьми?»), Мод предлагают работу. Она соглашается.

За полтора месяца до Рождества, после семи месяцев романа Мод и Тим поселяются вместе. Он находит квартиру – на холме над своим прежним жилищем, второй этаж, укромная загогулинка улицы. От дороги дом загораживают три платана – вымахали до самых крыш. Этот дом и окрестные (прежде, видимо, принадлежавшие богатым и, вероятно, модным семьям) некий ценитель скорее арендной платы, нежели архитектуры, перестроил в многоквартирники, но большие подъемные окна остались и пропускают отфильтрованный листвою свет, что мерцает на закате и ветвистыми тенями расписывает стены в глубине квартиры. Тим вносит депозит, нанимает фургон. Фургон почти целиком набит его вещами; несколько коробок Мод впихнуты напоследок у задней двери. Все это – и отношения, и переезд – Тиму видится неизбежным, и пока они таскают вещи вверх по лестнице, он твердит:

– Такое ощущение, будто это неизбежно, правда?

После первого раза Мод соглашается почти без паузы.

Они устраивают новоселье. Тим играет фламенко (не на «Лакоте» и не на копии «Лакота», а на блестящей кипарисовой гитаре из севильской мастерской Андреса Домингеса). Среди гостей – бывший Тимов сосед по квартире, Эрнесто, и его подруга с иссиня-черными волосами. Подруга Эрнесто под гитару танцует фламенко, как сама его понимает, потом садится на стол и смотрит на Мод, пристально вглядывается, наклоняется к Эрнесто и шепчет:

– Ella, la novia. Una bruja.

– Una bruja? Qué va! Es como una chica que trabaja en una pastelería ^[13].

Пришла и профессор Кимбер – разрез на платье до бедра, в волосах шелковая камелия. Принесла две бутылки просекко и букет мелких тепличных желтых роз. А еще прихватила трех-четырех мотыльков – все вроде в здравом уме, невинные, нежные, совсем не хищные. Когда вечеринка уже выдыхается, мотыльки улетают домой, а Тим остается с профессором наедине.

– Поздравляю, – говорит она, легонько чокаясь с ним бокалом, а в ответ на его «спасибо» интересуется: – Ну и какая она, по-вашему, Том? Очень хрупкая или очень сильная?

– Тим, – говорит он, – а не Том.

Профессор улыбается:

– Надо думать, в конце концов вы поймете. В конце концов мы все поймем.

На Рождество их приглашают к его родителям. Тим отваживает их обещанием приехать на будущий год, и в Рождество они с Мод в одиночестве жуют консервированные сардины, персики в коньяке, шоколадные медали. Тим купил ей несколько прелестных мелочей. Маленькую брошку с антикварной жадеитовой саламандрой. Дюжину браслетов тонкого чеканного серебра. Полированную палисандровую шкатулку для безделушек (хотя безделушек у нее не имеется). Сборник китайской поэзии, где на каждой второй странице влюбленные мелкие чиновники уезжают в далекие провинции. И горшок цветущего зимнего жасмина.

Мод дарит Тиму яхтенный нож с открывашкой и свайкой.

– Красота, – говорит Тим, умалчивая о двух других ножах, что валяются где-то в ящике. – Идеальный подарок.

В канун Нового года, когда морозный воздух путается в ветвях платана, Тим готовит пир на двоих. Сначала дюжина устриц, гнездившихся в плетеной корзине на узком балконе; затем татарский бифштекс – вручную нарубить отборное филе, замешать сырое яйцо, добавить порезанный лук-шалот. Мод никогда не ела татарский бифштекс, но с радостью попробует. В голову не приходит, от чего бы она шарахнулась. Пудинг из саго? Телячьи мозги? Судя по тому, как она выбирает блюда в ресторанах, никаких предпочтений у нее, похоже, нет. И Тиму нравится, как напористо она подъедает все до кусочка, а в конце кладет рядышком нож и вилку – мертвого рыцаря и его даму.

Потом они сидят на диване и пьют джин. Бокал за бокалом. В комнате уютно, слабо пахнет морепродуктами, морем.

– Ты когда-нибудь делала такое, за что тебе стыдно? – спрашивает Тим.

– Нет.

– Делала кому-то больно – ну, нарочно?

– Нет.

– Воровала?

– Нет.

– Врала родителям?

Она пожимает плечами:

– Я не все им рассказывала.

– Ага-а! А чего не рассказывала?

– Ну, не всё.

– Например?

– Где была. С кем была.

– А с кем ты была?

– Когда?

– Не знаю. Когда где-то была.

– Мы напились, – говорит она.

– Конечно, напились, – отвечает он. – Ты когда-нибудь целовалась с девушкой?

– Что?

– С девушкой целовалась?

– С чего такой вопрос?