Билет до Гавгамел - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Мышев cтр.№ 16

– Не так ты умрёшь, как хотел! Тебе придётся вынести все виды пыток, какие могут быть придуманы для пленника. Ты ответишь за мою рану!

Но поверженный Бетис, взирая на меня надменным и бесстрашным взглядом, не произнёс ни слова.

Тогда я воскликнул:

– Ты молчишь упорно и не желаешь склонить колена и просить о пощаде? Но я заставлю тебя прервать молчание и исторгну из твоего рта если не слова, то хотя бы стоны!

Я был в ярости, чем встревожил даже своих приближённых, не видевших меня таким прежде. Я приказал через пятки ещё дышавшего Бетиса продеть ремни и привязать к колеснице. Кони потащили его вокруг города. Я был отомщён и горд придуманной казнью, ведь так же поступил бы сам великий Ахиллес, от которого я веду свой род!

Впереди был Египет. Жители Чёрной земли, пострадавшие некогда от персов, приняли меня как освободителя. Я проделал трудный путь по бескрайней пустыне к храму бога Амона. Четыре дня нас мучили страшная жажда и палящий зной, но снова боги оказались милостивы ко мне, послав спасительный дождь с грозой. Мы ловили с жадностью капли влаги ртами. Боги послали мне стаи воронов, которые летели перед знаменем впереди, указывая мне дорогу.

Там, в Египте, меня настигли неприятные известия. Сын Пармениона, юноша Гектор, которым я особенно дорожил, желая догнать меня, когда я спускался по реке, посадил с собой на маленькое судно больше людей, чем оно могло выдержать, и лодка перевернулась. Намокшая одежда тянула Гектора на дно, но он всё же сумел добраться до берега. К несчастью, там он, не получив ни от кого помощи – его люди выбрались на берег в другом месте, – испустил дух. Отягчало горе моё и известие о гибели Андромаха, наместника царя в Сирии, которого сожгли заживо самариты. Надо было отомстить за него. Я поспешил в Сирию и казнил жестоко виновных.

Лазутчики доносили мне, что Дарий, узнав, что из Египта я повернул на восток, колебался. Он знал, что, куда бы он ни направился, я обязательно последую за ним. Великий царь собрал в Вавилоне все свои военные силы. Прибыли бактрийцы, скифы, индусы, и от других народов пришли отряды.

Не всем хватало оружия, оно собиралось с большим трудом. Тела воинов покрывали панцири из железных пластинок, скреплённых между собой рядами, к дротикам добавлялись щиты и мечи. Пехотинцам были предоставлены табуны необъезженных коней. В войско прибыло двести серпоносных колесниц, на которые Дарий возлагал большие надежды. Это было страшное оружие для тех, кто видел его впервые.

Дарий готов был пойти на всё, чтобы остановить моё великое продвижение на Восток. Он приказал опустошать и выжигать земли, по которым должен был пройти я, надеясь, что из-за нехватки провианта я вынужден буду прекратить войну. Глупец!

В детстве я мечтал стать космонавтом. Сейчас об этом смешно вспоминать, но тогда я всерьёз готовился к полёту в космос. Я лазил по деревьям, забираясь на самые верхушки, откуда можно было достать рукой до белоснежных облаков. Прыгал в воду на озере с высоченного трамплина для взрослых. Я шастал по гребню крыши дома до самого конька как по лесной тропе, вызывая ужас у родителей. Однажды я прыгнул с карниза в снежный сугроб во двор к соседке тёте Груне Степановой. Я с большим трудом выкарабкался из снежного плена, нос к носу столкнувшись с огромной рыжей собакой, которая была настолько изумлена моей наглостью, что не тронула меня, а, нервно скуля, отступила вглубь двора.

Я воспитывал в себе смелость – ходил в полночь в старую заброшенную баню на окраине села, на кладбище, спускался осенними непроглядными сумерками на дно Убойцева оврага, в который и днём-то не все мальчишки решались спускаться. Там водились волки и кабаны. Зимними вечерами на лыжах я уходил в дальние лесные дебри. Завывание ветра в чаще казалось воем волчьей голодной стаи, заячьи следы напоминали рысьи, карканье вороны слышалось зловещим криком лешего, засыпанный снегом домишко на заброшенной пасеке избушкой бабы-яги… Знал бы Антоха о моих трусливых сравнениях – не было бы конца его насмешкам.

Я выучил азбуку Морзе – в случае приземления космического корабля в незапланированном месте нужно было уметь связываться со спасательными службами. Я плавал в озере до посинения – корабль мог приводниться в океане. Делал и запускал макеты самолетов и космических ракет. Зубрил математику и физику до умопомрачения – нужно было уметь рассчитывать траекторию старта, полёта на околоземной орбите и приземления. Перечитал все книги о космосе, включая научно-фантастические. Для полёта присмотрел туманность Андромеды. На будущее. Летать вокруг Земли было скучно, а по Луне люди уже гуляли.

Дочитался – испортил зрение. Книги читал в полутьме, для привыкания к космической черноте. Допрыгался – после прыжка с верхушки черёмухи угодил на ограду, сломал правую ногу и ребро. Допускался ракеты – обжёг правую руку. Доучился – математика и физика стали вызывать у меня отвращение. Школу заканчивал в полной растерянности. Срочно переключился на английский язык. Подумывал о том, не сбежать ли мне в Ливерпуль, родину любимых Beatles. Это было равнозначно полёту в космос.

Я не хотел становиться взрослым, прекрасно сознавая, какие проблемы там меня ждут. И уж тем более становиться учителем.

Я стал взрослым. И поступил именно в педагогический институт. Он находился ближе других вузов к железнодорожному вокзалу в ближайшем городе. Прежде я никуда не выезжал из отдалённого от цивилизации села. Когда Антоха Щеглов узнал, куда я поступил, он полгода со мной не разговаривал. Я окончил историко-филологический факультет, на котором готовили учителей истории и английского языка для отдалённых сельских школ. Потом случайно мы с Антохой встретились на дискотеке, и его первой фразой был пассаж: «Ты с ума сошёл! Хоть представляешь, что тебя ждёт в этом аду? Забыл, что мы вытворяли со своими бедными учителями?»

Я, конечно, не забыл, но верил, что я-то уж буду не таким, детки мои будут внимать моей ангельской речи, раскрыв свои рты, и сидеть, вслушиваясь в тихое жужжание мух под потолком. Они будут слушать записи Beatles, Scorpions, Eagles на языке оригинала и благодарить меня, как своего гуру. Они послушно последуют за мной в увлекательные дебри древней истории многострадального человечества. Как я ошибался!

Через полгода Антон пригласил меня в пивбар: «Ладно, дело твоё. Ты хоть представляешь – на что себя обрекаешь?» Нет, тогда я ещё не представлял. Сам Антоха поступил на биологический факультет в университет, чем меня тоже несказанно удивил. «Собираешься всю жизнь за бабочками бегать с сачком?» – отомстил я ему. Всё село над ним потешалось, когда он в детстве целыми днями носился по лугам, ловя бабочек для своей коллекции. И прозвище у него соответствующее: Карл Линней. Почему?

Однажды мы с ним пришли в библиотеку. Я попросил у библиотекарши Марии Ивановны книгу «Незнайка на Луне» – уже тогда я начал готовиться к полёту в космос. А Антоха попросил книгу Карла Линнея «Философия ботаники». У Марьи Ивановны глаза полезли на лоб: «Кого-кого?» Придя в себя, поинтересовалась: «Зачем она тебе, сынок?» Книги такой, конечно, в сельской библиотеке не оказалось, но об этом случае изумлённая Марья Ивановна поведала всем жителям села, с которыми ей пришлось встретиться в тот памятный для Подберёзкина день. Так и прилипло к Антохе: Карл Линней.