Плутония - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Обручев cтр.№ 32

Передние ноги были значительно короче задних, так что животное двигалось, высоко подняв свой крестец. Когда голова и ноги этого животного скрывались в высокой траве, оно напоминало целый холм, достигавший почти пяти метров в вышину. Массивное туловище его было покрыто панцирем из круглых пластинок, более крупных на спине и боках, мелких на крестце, ногах и брюхе. Туловище оканчивалось недлинным, но толстым хвостом, который служил опорой для задней части тела. От конца морды, представляющего острый клюв, до начала хвоста животное имело около восьми метров.

– Ну и чудовище, ну и чудовище! – шептал Громеко, рассматривая, как и остальные, необыкновенное животное, которое медленно передвигалось вдоль берега озера, пожирая траву и кусты.

– Что это за зверь? – спросил Папочкин.

– Это, должно быть, трицератопс, представитель отряда динозавров, – ответил Каштанов, – к которому принадлежали различные исполинские ящеры.

– Так это пресмыкающееся! Разве были рогатые пресмыкающиеся? – воскликнул Макшеев.

– Отряд динозавров представляет очень разнообразные формы как хищных, так и травоядных ящеров, крупных и мелких, живших начиная с триаса и кончая мелом.

– Итак, мы уже очутились в меловом периоде! ^[25] – воскликнул Папочкин. – И чем дальше мы будем плыть по реке, тем больше должны встречать таких чудовищ.

– Хорошо, если они будут столь же безобидны, как это, – заметил Громеко. – А наткнуться на хищную тварь таких размеров – благодарю покорно! Растерзает, прежде чем успеешь выстрелить.

– Большие животные обычно неповоротливы, – возразил Каштанов. – По-моему, сабельные тигры гораздо опаснее этих исполинов.

– Нужно бы заставить его поднять голову, – сказал Папочкин, – или выманить на более чистое место. Я уже сделал два снимка, но на обоих не видно ног и конца морды.

– Не выстрелить ли в него? – предложил Макшеев.

– Нет, он или испугается и убежит, или бросится на нас. Такую махину, пожалуй, и разрывная пуля не скоро свалит с ног.

– Пустим на него Генерала!

Дрожавшую и ворчавшую собаку после уговоров и понуканий удалось заставить напасть на чудовище. Она бросилась с громким лаем в его сторону, остановясь все-таки на почтительном расстоянии. Но эффект нападения собаки был совершенно неожиданный. Чудовище ринулось в озеро, разбрызгивая целые потоки воды, и скрылось во взбаламученной илистой пучине.

Все рассмеялись при виде этого позорного бегства, а Генерал, гордый победой, подбежал к берегу и начал неистово лаять на мутные волны, расходившиеся кругами. Через некоторое время среди озера показались два рога и воротник ящера, высунувшего голову, чтобы подышать. Папочкин, державший аппарат наготове, вынужден был ограничиться снимком головы, потому что ящер, глотнув воздуха и видя, что его странные преследователи стоят на берегу, опять погрузился в воду.

На другом озере Генерал выгнал из густых зарослей целую стаю странных птиц. Они достигали величины очень крупного лебедя, но имели более длинное тело, более короткую шею и очень длинный острый клюв, усаженный острыми мелкими зубами. Птицы великолепно плавали и ныряли, охотясь за рыбой. Одну из них удалось подстрелить.

Рассмотрев ее, Каштанов решил, что это, должно быть, гесперорнис, зубастая бескрылая птица мелового периода, близкая по строению тела к современным пингвинам. Крылья ее были в зачаточном состоянии и совершенно скрывались в мягком волосообразном оперении.

После трехдневного плавания через страну сухих степей путешественники достигли ее южной окраины, где растительность сразу изменилась. Берега реки покрылись зеленой чащей хвойных деревьев, саговых пальм и папоротников многочисленных видов, большей частью совершенно новых, достигавших высоты человеческого роста. Высокие заросли растений, похожих на камыши, росли в воде вдоль берега, а плоские отмели были покрыты хвощами высотой в полтора метра и с поперечником больше двадцати пяти миллиметров. Из глубины зарослей неслось неумолкавшее стрекотание, а над водой кружились странные насекомые. Они походили на стрекоз, но в размахе крыльев достигали почти сорока сантиметров; тело их, отливавшее металлическим блеском, имело сантиметров двадцать в длину; одни были золотисто-желтые, другие стально-серые, третьи изумрудно-зеленые, четвертые темно-голубые, пятые огненно-красные. В солнечных лучах они порхали, реяли, гонялись друг за другом, издавая мелодичный треск, напоминавший щелканье кастаньет.

Пораженные этой красивой картиной, путешественники сложили весла. Лодка медленно плыла по течению, а гребцы любовались невиданным зрелищем. Папочкин достал сачок и после долгих попыток поймал одну стрекозу; но, когда он вынимал ее из сачка, она пребольно укусила палец зоолога своими челюстями, и растерявшийся ученый выпустил ее из рук.

Сплошной зеленый барьер, окаймлявший берега, не позволял причалить, и путешественники, утомленные долгим плаванием, тщетно искали глазами хотя бы небольшую чистую лужайку для ночлега.

Между тем голод давал себя уже чувствовать, а зеленые стены хвощей становились все гуще и гуще.

– Эх, нужно было остановиться в конце степи! – сказал Громеко.

– В другой раз будем умнее, – засмеялся Макшеев.

Километр проходил за километром, а зеленые стены не прерывались. Наконец за поворотом реки, на левом берегу ее, показалась низкая зеленая полоска. В воду выдавалась длинная узкая коса, переходящая затем в отмель и поросшая только хвощами. За неимением лучшего решили остановиться здесь и расчистить себе площадку. Лодки ввели в заливчик между косой и берегом, вытащили охотничьи ножи и вступили в бой с хвощами. Но это оказалось нелегким делом: толстые стебли, жесткие от обильного содержания кремнезема, плохо поддавались ударам ножа, а срезанные оставляли колючие пеньки, на которых нельзя было ни сидеть, ни лежать.

– Попробуем вырвать их с корнем, – предложил ботаник. – Они не должны крепко сидеть в мягком речном наносе.

Совет оказался хорошим: хвощи легко выдергивались из почвы, и через полчаса путешественники расчистили мягкую площадку для палатки и костра. Но костер не из чего было разводить: зеленые хвощи не горели. Нельзя было не только приготовить ужин, но даже сварить себе чай. Кроме того, из хвощей поднялись целые рои растревоженных комаров, в двадцать миллиметров величиной, спастись от которых можно было только дымом костра.

– Постойте, – сказал Громеко. – Совсем близко, подплывая сюда, я заметил торчавший из чащи ствол сухого дерева. Нужно его добыть!

Вооружившись топорами и веревкой, Громеко и Макшеев отвязали одну из лодок от плота и поплыли вверх по реке. В сотне-другой шагов от стоянки они увидели толстое засохшее дерево с несколькими ветвями, торчавшее в зеленой чаще; но дерево это оказалось на такой высоте над водой, что его нельзя было достать ни рукой, ни топором.