Через Сибирь - читать онлайн книгу. Автор: Фритьоф Нансен cтр.№ 35

Суббота, 6 сентября.

Разница между высоким восточным берегом и низким западным тут сразу бросается в глаза. Поскольку дело мы имеем с мягкими породами берегов, то объяснить это можно исключительно вращением Земли, о чём я уже много говорил выше.

Я сижу и раздумываю над этим, а мы продолжаем идти вдоль берега вверх по Енисею. Первым указал на эту особенность русских рек естествоиспытатель фон Бэр ^[66]. Он объяснил это вращением Земли, но эта гипотеза вызвала, как и следовало ожидать, многочисленные возражения. Я очень хорошо помню одну статью, которую прочитал и автором которой, по-моему, был немецкий океанограф Цеприц ^[67]. Так вот, в этой статье он при помощи математических расчётов пытается доказать, что вращение Земли отражается на текущей речной воде тем, что вода принимает некоторое наклонное положение. Только поэтому, по его мнению, уровень воды у правого берега выше, чем у левого. Но на самом деле это не имеет никакого значения, а разрушительная работа течения должна, по мнению немецкого профессора, быть одинакова у обоих берегов.

Если я не ошибаюсь, он утверждал именно это. Но он допустил огромную ошибку, говоря, что речная вода течёт с одинаковой скоростью в любой реке на любой глубине по всей широте реки и в любой точке земного шара. В действительности это не так. Река не может течь через озеро, если по всей ширине озера будет одинаковая сила течения. Наоборот, в силу вращения Земли течение непременно будет отклоняться к правому берегу озера, и чем севернее озеро расположено, тем сильнее будет отклоняться течение. То же самое будет происходить и в широкой реке. Вода течёт в ней с разной скоростью. Струи, текущие быстрее, уйдут к правому берегу, а значит, течение там будет сильнее. Если же вспомнить, что разрушительная сила воды возрастает в шестой степени к скорости течения, то станет понятно, что речное течение достигает наибольшей глубины именно у правого берега, который и подмывается намного больше левого.

Если же река относительно узкая, но глубокая, это не так заметно, ибо нет особой разницы в скорости течения на всей её ширине. Однако если речь заходит о такой большой и полноводной реке, как Енисей, разница между берегами резко бросается в глаза, а разрушение берега происходит очень быстро из-за его мягкости и рыхлости.

Твёрдых пород тут практически нет, везде песок и глина. Во многих местах я видел горизонтальные обвалы берега — так разрушаются эти материалы. Большая часть песка и глины осталась здесь с недавних, с точки зрения геологов, времён — когда тут было дно морское. В этих местах очень много останков морских животных, которые свидетельствуют об этом. Затем море отступило (или поднялось дно?), и ранее покрытые водой равнины выступили на поверхность. В некоторых местах эти равнины и в наши дни покрыты речными отложениями.

Кое-где глина удивительно тёмного цвета. Похоже, такой оттенок ей придаёт уголь или торф. Но последнее менее вероятно.

На всём протяжении Енисея по его берегам раскиданы валуны — иногда очень большие, в половину роста человеческого. На обрывах, наверху, таких валунов практически нет — то есть их не видно выше уровня половодья. Зато очень часто они попадаются на отмелях у самой воды. Не видел я валунов и «внутри» обрыва, поэтому у меня нет оснований предполагать, что они были вымыты водой из земли. Значит, камни попали сюда в позднейшие времена. Примечательно, что их больше у восточного — правого — берега.

Некоторые из них очень угловатые и похожи на обломки утёса или скалы, как будто были принесены сюда во время ледникового периода. Другие явно отшлифованы водой. Но не до такой степени, как бывает отшлифована галька. Я могу найти лишь одно удовлетворительное объяснение их появлению здесь: камни принесены сюда речным льдом, по крайней мере самые крупные из них. Однако некоторые экземпляры такого размера, что трудно представить, как их тащило льдом. Некоторые глыбы, как я уже говорил, почти достигают высоты человеческого роста. Тут надо вспомнить, что лёд может притащить и не такие грузы, особенно весной, во время ледохода, когда из льдин вырастают настоящие торосы, которые стремительно уносит вниз бешеное течение. Именно в это время лёд может сдвинуть с места практические любые «грузы» и протащить их по дну или по берегу на некоторое расстояние. И если за один ледоход камни сдвигаются на небольшой отрезок, то с течением лет они могу преодолеть большое расстояние. Более мелкие камни, вмёрзшие в лёд, потоком во время половодья может унести сразу очень далеко. Откуда эти камни притащил лёд и какой именно путь они проделали, сказать не могу, поскольку у меня не было возможности исследовать их геологическую природу, а также вообще заняться изучением имеющихся здесь пород. Однако могу утверждать наверняка, что их принесло издалека, поскольку на большом отрезке верхнего течения Енисея горных пород не встречается ^[68].

Даже местное население считает эти громадные глыбы чуть ли не чудом и никак не может объяснить, откуда они тут взялись. Миддендорф пишет, что ниже Дудинки, не очень далеко от Енисея, лежит просто фантастических размеров камень, которому самоеды приносят жертвы, потому что, по их словам, «камень столь огромен, что никто, кроме Творца, не мог его принести в тундру». Это очень напоминает наши норвежские верования: все громадные камни в горах разбросаны великанами, или йотунами.

Прекрасное солнечное утро. Голубое ясное небо. Как же хорошо и почти жарко сидеть на солнышке на палубе парохода!

Почти незаметно по мере продвижения на юг по берегам прибавляется деревьев. Наконец показывается настоящий лес. Деревья, конечно, невысоки и довольно тоненькие, но это всё-таки лес из лиственницы и совсем небольшого количества ёлок. Встречаются и берёзки, но уже успели совершенно пожелтеть. Осень здесь начинается очень рано.

Лес, в который мы постепенно вплываем всё дальше и дальше, один из самых больших во всём мире. Он простирается от Енисея и до чернозёмной полосы и степей на юге, значительно южнее Байкала. То есть по прямой линии его протяжённость более 2000 километров с севера на юг. С запада на восток он идёт от Уральских гор до Тихого океана и Камчатки, то есть на протяжении 6000 километров. Сплошной лесной ковёр зовётся тайгой и прерывается лишь множеством широких и медленно несущих свои воды рек.