– Ну, нет, в гольф я больше не играю, – заявил Хьюго. – Совершенно бессмысленная трата времени!
– Ладно, виноват, – согласился Майкл. – У кого есть более светлые мысли?
– Мы не опускаем руки, Майкл, – заговорила Лейси. – Того, что мы раскопали, достаточно для заключения, что Грег Майерс не врет или почти не врет. Теперь уже нельзя дать задний ход.
– Я этого и не предлагаю, во всяком случае, пока. Но у нас есть всего три недели. После этого мы либо предъявляем Макдоувер иск, либо уведомляем Грега Майерса, что, исходя из собранных нами сведений, эта жалоба не имеет судебной перспективы. Думаю, все мы с этим не согласны: имеет! Значит, будет иск, потом повестки с целью получить ее судебные дела. Судья, конечно, спрячется за стену из адвокатов и станет опротестовывать каждый наш запрос. Допустим, мы все-таки получим ее дела – и прежние, и нынешние. Будем требовать ее личные финансовые счета, если у нас не появится оснований подозревать ее в хищении, подкупе или растрате.
– Мы знаем свои полномочия, – сказал Хьюго.
– Еще как знаем, Хьюго! Я просто прошу немного меня потерпеть. Я пытаюсь осмыслить наше положение. Я – босс, мне можно. Или тебе снова захотелось на гольф?
– Только не это!
– Любой, кому хватает хладнокровия, чтобы орудовать под прикрытием таких хитроумных оболочечных компаний, додумается не хранить свою бухгалтерию в легкодоступном месте.
Лейси и Хьюго послушно кивали: они терпели своего босса, как он велел.
Наступила тишина. Майкл все расхаживал и чесал затылок. Хьюго пытался пришпорить свою мозговую деятельность при помощи сильнодействующего тонизирующего напитка. Лейси уткнулась в блокнот, напряженно размышляя. Тишину нарушал только стук клавиш – это мучила свой ноутбук Сейделл.
– А вы чего помалкиваете, Сейделл? – обратился к ней Майкл.
– Мне что, я простая помощница, – отозвалась она и, кашлянув, продолжила: – Я нырнула на глубину одиннадцати лет и просмотрела тридцать три строительных проекта в округе Брансуик: поля для гольфа, торговые центры, жилые комплексы, мини-молл в Си-Столле, даже кинотеатр-мультиплекс на четырнадцать залов. Многие связаны с багамской «Найлан Тайтл», но, помимо нее, есть еще десятки оффшорных компаний, владеющих другими оффшорными компаниями, а еще там фигурируют компании с ограниченной ответственностью, принадлежащие иностранным корпорациям… Лично я думаю, это явно указывает на чьи-то старания держать все в тайне. Чую запашок! Никогда не видела, чтобы столько оффшорных компаний проявляли такой острый интерес к захолустью вроде округа Брансуик. Я сравнила его с другими округами флоридского «отростка» – с Окалусой, Уолтоном, даже Эскамбией, к которой относится Пенсакола. Всюду строят гораздо больше, чем в Брансуике, но при участии куда меньшего числа оффшоров, чем в нем одном.
– Что там с этой «Найлон Тайтл»? – поинтересовался Хьюго.
– Ничего. Законы и правила на Багамских островах совершенно непроницаемы. Без ФБР с этим не разобраться.
– ФБР мы пока не привлекаем, – напомнил Майкл. – Вы давно не говорили с Майерсом? – спросил он Лейси.
– Давно. Мы разговариваем только тогда, когда возникает охота у него самого.
– А пора бы! Самое время предупредить мистера Майерса, что его жалоба под угрозой. Если мы не получим новой информации, причем быстро, то как бы не пришлось ее похоронить.
– Вы серьезно? – вскинула голову Лейси.
– Пока еще нет. Но на него нужно надавить. Он – единственный, кто располагает инсайдом.
Чтобы Майерс откликнулся, потребовалось два дня звонить на три разных сотовых номера. Когда он наконец удосужился перезвонить, Лейси показалось, что он рад слышать ее голос. По его словам, он сам уже подумывал о новой встрече, потому что располагал свежей информацией. Лейси попросила его назначить более удобное место. Сент-Огастин, конечно, полон очарования, но до него им три с половиной часа езды. У них напряженный график, а у него, видимо, нет. По очевидным причинам Майерс предпочитал держаться подальше от «отростка». Его слова «у меня там полно врагов» прозвучали почти как похвальба. Сошлись на Мехико-Бич – городке на берегу Мексиканского залива, к юго-востоку от Таллахасси, в двух часах езды.
Встретились в местной забегаловке у пляжа, заказали креветки на гриле. Майерс стал подробно описывать свои рыбацкие достижения в водах Белиза и ныряние с аквалангом на британских Виргинских островах. Он еще сильнее загорел и немного похудел. Хьюго уже не в первый раз поймал себя на зависти к его беззаботному образу жизни: яхта, отсутствие финансовых проблем… Возможность пить пиво из холодной запотевшей кружки тоже вызывала у Хьюго зависть. Лейси это чувство было чуждо, Майерс ее все больше раздражал. На его приключения ей было искренне наплевать. Ей требовались факты, подробности, доказательства достоверности его иска.
– Как продвигается расследование? – спросил Майерс с набитым ртом.
– Еле-еле, – ответила Лейси. – Босс на нас давит: хочет больше грязи, иначе отправит вашу жалобу в утиль. Часы-то тикают.
Он перестал чавкать, вытер тыльной стороной ладони губы и снял темные очки.
– Какой утиль?! Зря я, что ли, поклялся? В собственности Макдоувер четыре кондоминиума, полученные в качестве взятки.
– Как это доказать, когда все зарыто в оффшорах? – вступил в разговор Хьюго. – Мы уперлись в толстую стену. Вся бухгалтерия на Барбадосе, Большом Каймане, в Белизе, по всей карте оффшоров. Сколько ни забрасываем удочку – никакой поклевки. Показать под присягой, что она хозяйка компаний, владеющих кондоминиумами, – это только половина дела. Теперь надо это доказать, Грег.
Майерс улыбнулся, хлебнул пива и сообщил:
– Доказательства есть. Подождите.
Лейси и Хьюго удивленно переглянулись. Грег подцепил вилкой еще одну креветку, окунул ее в соус и отправил в рот.
– Вы не будете есть?
Юристы принялись без всякого аппетита тыкать пластмассовыми вилками в свои тарелки. Майерс, похоже, сильно проголодался, его мучила жажда, но, кроме того, он явно тянул время. За соседний столик села странная пара – так близко, что серьезный разговор стал невозможен. Когда официантка принесла Майерсу вторую кружку пива, пара удалилась.
– Сколько еще ждать? – не выдержала Лейси.
– Я готов. – Грег сделал еще глоток и снова вытер рот. – В первую среду каждого месяца судья уезжает из своего офиса в Стерлинге на час раньше обычного и едет двадцать минут в один из своих кондо на «Рэббит Ран». Оставляет свой «лексус» на подъездной дорожке, идет к двери. Две недели назад на ней было синее платье без рукавов и туфли от Джимми Чу, в руках сумочка «Шанель», та же, с какой она уехала с работы. Подойдя к двери, Макдоувер отперла ее своим ключом. Доказательство владения номер один. У меня есть фотографии. Примерно через час рядом с «лексусом» остановился «мерседес»-внедорожник, с переднего пассажирского места вылез мужчина. Водитель остался сидеть. Пассажир направился к двери дома. У меня есть и его фотографии. Да, леди и джентльмены, наконец-то мы можем полюбоваться на неуловимого Вонна Дьюбоза! В руках у него была набитая чем-то коричневая кожаная сумка. Нажимая на звонок, он смотрел по сторонам с совершенно беззаботным видом. Дьюбоз пробыл внутри тридцать шесть минут. Вышел с той же самой сумкой, но, судя по тому, как он нес ее теперь, она изрядно полегчала. Но это только догадка. Дьюбоз снова сел в машину и уехал. Через четверть часа так же поступила и Макдоувер. Эти встречи происходят, как я сказал, по первым средам каждого месяца. Можно предположить, что договоренность об этом графике жесткая и не требует специальных звонков и мейлов.