Путешествие на берег Маклая - читать онлайн книгу. Автор: Николай Миклухо-Маклай cтр.№ 84

Апрель

Я сидел около дома, любуясь вечерним освещением далеких гор и леса кругом. Пришел Саул-боро и сел возле меня, но долго ничего не говорил. Наконец, он собрался и сказал: «Маклай, сколько у тебя жен, детей, внуков и правнуков?» Я посмотрел на него и невольно улыбнулся. Он говорил очень серьезно и смотрел на меня вопросительно. «Где?» – спросил я. «Я не знаю, – ответил Саул, – в России, на луне», – поправился он. «У меня ни жены, ни детей нет», – сказал я.

Саул недоверчиво засмеялся. «Маклай не хочет говорить, – добавил он. – Ну так скажи, помнишь ли ты, когда это дерево было очень маленьким? – спросил он, указывая на громаднейший Саlорhilum inophilum, росший неподалеку и которому было, наверное, несколько сот лет. – Ты, может быть, посадил его?»

Поглядев на Саула и не доверяя что-то его серьезности, я пожелал знать, почему он думает, что я так стар? «Да ты никогда не бегаешь, не хочешь плясать, когда все старики у нас пляшут; жен здесь не хочешь брать; седых волос на голове много, и ты не хочешь, чтобы тебе их выдернули». В этот вечер Саул ушел от меня очень недовольный тем, что Маклай ничего не хочет ему сказать.

Экскурсия на о-ва Били-Били, Ямбомбу и некоторые острова архипелага Довольных людей. Из Били-Били я отправился на остров Ямбомбу. Дорогой туда остановился у островка Урему, или Урембу, как другие его называют. Здесь собственноручно посадил в разных местах на берегу 12 кокосовых пальм и приказал Каину помнить, что здесь посадил их Маклай, прибавив, что в следующий мой приезд я построю себе дом вместо Айру в Урембу.

На этом островке никто никогда не жил; только по вечерам слетается сюда, как и на Били-Били, множество голубей, которые остаются здесь до следующего утра, когда они снова массами летят в леса. Каин называет часто поэтому Урему Мулики-амб (дом голубей). «Мулики» означает на диалекте Били-Били голубь, а «амб» – дом.

На материке, против о. Урему, в море впадает речка Ио-Гуму, довольно значительная. Небольшое селение находится в верховьях ее. Урему и Ямбомба ограждают небольшую гавань, которая может быть довольно удобной для небольших судов.

В Ямбомбе я встретил очень радушный прием. Все, казалось, были рады моему приезду. Бирамор проводил меня в свой «дарем» (что значит на диалекте Ямбомба – буамбрамра). Видел у него топор, ручка которого была образцом папуасской резьбы. Это был первый и единственный экземпляр, виденный мною на берегу Маклая. Заметил также висевший на шнурке пробуравленный, плоский, круглый камень.

На мои вопросы: «Откуда, кто сделал?» туземцы отвечали: «Из моря», «Не знаем», «Это сделано не людьми». Однако нашелся один, который пояснил, что «наме-наме» (давно-давно) людям Ямбомбы привезли этот камень с о. Карагу ^[51], который находится очень далеко от Ямбомбы, что теперь люди Ямбомбы не только не ездят туда, но не знают даже, где он находится. Люди Ямбомбы не знали, для чего служили эти камни. ^[52]

Группа туземцев работала над новой пирогой, именно – пришивала длинную планку у одного борта ее. Несколько соответственных отверстий было сделано в краях пироги и доски; в них продевалась крепкая лиана, которую туземцы называют «урамер», много раз, пока отверстия, сантиметров около четырех в диаметре, не были совершенно заполнены оборотами лианы.

Одно подобное закрепление отстояло от другого приблизительно на полметра, и все скважины и отверстия были законопачены наскобленными и размоченными внутренними слоями коры «дым». Работы было немало, но прежде было еще больше, потому что, не имея гвоздей, туземцы должны были делать отверстия каменными орудиями, вследствие чего отверстия были больше; теперь же они обтачивают большие гвозди в виде долот и очень искусно делают небольшие четырехугольные отверстия.

Они очень обрадовались, когда я им показал, что, накалив гвоздь на огне, они могут прожигать отверстия разного диаметра, смотря по толщине гвоздя, в бамбуке и не слишком толстых досках. Они очень серьезно просили меня поселиться на о. Урему, надеясь, вероятно, на помощь, которую я могу оказать им своими столярными инструментами. Подаренные мне при отъезде старые кокосовые орехи с ростками я прибавил к тем, которые посадил сегодня утром на о. Урему.

Вернувшись на Били-Били, я сказал Мебли, что подниму его очень рано, чтобы отправиться на о-ва Довольных людей.

10 мая

За неименем часов я пожертвовал свечой с пометками, соответствующими часам и получасам. Проснувшись, когда моя свеча-часы показывала половину первого часа ночи, я встал и разбудил Мебли, но прошло более часа, пока было все готово и мы могли сдвинуть «дынгу» в море. Ветер был слаб, и к рассвету мы были не далее, как милях в двух на юго-восток от о. Тамб – крайнего острова группы.

Тамб и Матарен имеют улеу, обращенный к лагуне, между тем как о. Певай кругом окаймлен скалами, так что пристать к нему неудобно. Проход между островами Тамб и Матарен чист, между тем как между Певай и Митебог находится риф.

Мы высадились на о. Тамб. Он весь покрыт лесом и не имеет воды. Кроме больших деревьев, здесь встречается один вид пандануса, а также один кустарник, который при положительном отсутствии здесь тропинок очень затрудняет передвижение по острову. После завтрака Гассан очень тщательно собрал все объедки и, свернув их, положив камень в середину и обвязав все гибкой лианой, бросил связку далеко в море, для того чтобы дурные люди, найдя наши объедки, не заговорили их и не причинили нам вреда.

С о. Тамб мы направились к о. Митебог. Везде глубина была значительной, но могла представлять много удобных якорных стоянок. Пролив между материком, мысом Год-Аван и о. Митебог был достаточно глубоким для судов больших размеров. На о. Митебог две деревни: Митебог и Гада-Гада. Жители последней – переселенцы с другого острова, который они покинули вследствие войны с жителями о-вов Тиары. Семейные хижины все построены на сваях, даремы ^[53] же – прямо на земле, как на Били-Били, Тиаре и т. д.

На конце конька, над входом, красовалась большая, из дерева вырезанная рыба. Люди здесь были особенно любезны, упрашивали остаться ночевать у них, на что я не согласился потому, что Гассан предупредил меня, что очень боится остаться ночевать в Митебоге или в Гада-Гада, с которыми жители Били-Били находятся в неприязненных отношениях; он боялся, что во время сна ему отрежут несколько волос, заговорят их и что он от этого заболеет.