Жизнь в дороге - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Кубатьян cтр.№ 24

У Тимура что ни фраза, то афоризм. В деревне свинья шарахнулась от его машины: «У-у-у, свинья! Знает технику безопасности, за деревню не выходит! Но я эту свинью запомнил, попадется она мне — зарэжу!» Увидел турецкую крепость: «У-у-у, турки! Эх, меня бы сейчас в двенадцатый век, я бы из СВД с той сопки всех турков пострелял». Заговорили о Шеварднадзе: «У-у-у, Шеварднадзе! Белый лис! Кощей Бессмертный, чтоб ему! Если меня власти достанут, уйду в горы с автоматом. Устрою им — легенды будут складывать!»

Приехав в Аспендзи, мы зашли в ресторан, чтобы попросить соли. Нам дали мешочек с солью, а заодно угостили чакапули — вареной бараниной и еще подарили бутылку чачи. Что теперь с ней делать? Мы уже устали от пьянства, побочного эффекта грузинского гостеприимства. Решили оставить, чтобы мыть руки.

Ночью поставили палатку возле озера Цунда. В озере должна была водиться рыба, но ставить сеть не было желания: темно, да и вода холодная. Бросили сеть прямо возле берега, придавив ее край камнем: «Авось, попадется что-нибудь глупое». Утром в нашей сети оказалось два здоровенных карпа. Вот так сюрприз! Пожарили их на костре и пошли дальше пешком в сторону Вардзии, к пещерному городу времен царицы Тамары.

В пещеры Вардзии нас пустили бесплатно. Еще бы, первые русские за последние десять лет! Вардзиа — монастырский комплекс, вырезанный внутри скалы. Несколько сотен помещений — монашеские кельи, часовни, кладовые. Тайная и неприступная крепость, ее обитатели таким образом защищались от персов и турок. Из-за сильного землетрясения от скалы откололся фасад, и прятавшийся в камне монастырь стало видно. Сейчас он частично восстановлен, и в нем снова ведутся службы. По дороге в Ахалкалаки мы увидели много любопытного, например, железнодорожный вагон установленный вместо моста через реку. Или надпись «Соки, Пиво, Сахар» на лотке, где стояли канистры с бензином и машинным маслом. А еще загадочную вывеску «Хлеб. Принимаем на заказ» на ларьке с хлебом.

В Ахалкалаки живут армяне. В лавке с аудиокассетами мы попросили кассету с грузинской музыкой, на память, раз уж уезжаем из Грузии, но там продавалась лишь армянская, русская и американская музыка.

Рядом с городом находится гора Абул. Старожилы рассказывают, что в советское время внутри нее находилась секретная ракетная база. Вход в нее якобы открывался как пещера Али Бабы: часть горы отъезжала в сторону. Сейчас эту базу «законсервировали». Что это значит — то ли там обосновались американцы, то ли грузины устроили ночной клуб — мы так и не поняли.

Возле границы с Арменией находятся несколько русских духоборских деревень: Орловка, Спасовка и т. д. Не признающих церквей и попов, предпочитающих общаться с Богом без посредников, духоборцев принудительно выселили сюда в XVIII веке. Живут они в приземистых мазанках с крышами из дерна, а в качестве молельной комнаты у них используются чуланчики с окошком, через которое бьет луч дневного света — вот этому лучу и молятся. Внутри типичного дома духоборцев все как в дореволюционной России: русские печи, деревянные ложки, прялки, чугунки. Духоборцы и армяне живут бок о бок, ссорятся редко. Случаются, конечно, драки, но обычно на почве бытового пьянства. Многие, кто здесь живет — судимые, и не по одному разу.

Телеграфные столбы в здешних деревнях облюбовали аисты. Пернатые архитекторы выстроили на столбах огромные особняки в метр высотой, и даже больше. В таком гнезде легко помещается целая семья аистов, а на нижних «этажах» селятся воробьи с синицами, решая жилищный вопрос за счет старших товарищей.

Машин не было, и мы шли пешком. Навстречу нам попался УАЗ с двумя братьями армянами Вачиком и Рачиком. Местные бизнесмены ехали за молоком для сырного производства и предложили поехать с ними. Братья направлялись в обратную сторону, но времени у нас было много, к тому же хотелось посмотреть, как делают сыр.

Лучше бы мы не видели: грязь, ужас и антисанитария. И еще сильный запах то ли козлятины, то ли дохлых кошек. Если бы братья сказали, что в качестве ключевого ингредиента добавляют в баки с молоком ослиный навоз, я бы не удивился. Но на вкус маленькие белые колобки готового сыра показались вполне съедобными. Переночевав в деревне у братьев, на следующий день мы вышли к границе с Арменией.

C обеих сторон армяно-грузинской границы жили армяне, а сама граница была условна. Наши паспорта проверили лишь мельком. При желании здание таможни можно было обойти по полю, что и делали местные контрабандисты. Даже при легальном пересечении границы у большинства проезжающих не было с собой документов, что вызывало возмущение пограничников, но от них просто отмахивались.

До Еревана долетели быстро. Наш водитель Амаяк работал на российской военной базе в Ахалкалаки, имел свое кондитерское производство, да еще и возглавлял общественное объединение, поддерживающее Шеварднадзе (при этом сам Амаяк его политику осуждал).

В столице мы разместились в институте ИВЭСЭП, благодаря знакомству с директором института Ниной Константиновной Есаян еще по обществу «Знание» в Санкт-Петербурге. Ночевали без особенного комфорта — на партах в аудитории, ну да нам было не привыкать.

Моя армянская фамилия Кубатьян навела меня на мысль найти в Армении родственников, о которых я никогда не слышал. Ведь если бы они существовали, я мог бы их навестить! Поискав в Интернете, я обнаружил упоминания об армянском литераторе по фамилии Кубатьян. Задал вопрос на форуме, и мне ответили из Америки, прислав список из целой дюжины американских Кубатьянов. Нашли и координаты моего ереванского родственника-писателя.

Оказалось, Георгий Кубатьян тоже слышал обо мне: с прежних поездок в сети сохранились мои заметки и интервью. Степень нашего родства, впрочем, была непонятна. Сошлись на том, что наши прадеды были родом из турецкого Артвина, а следовательно мы можем считаться родственниками. Это было достаточным поводом, чтобы я остановился на несколько дней в гостях у литератора. Юра остался жить в институте, так как не догадался поискать в Ереване семейство Болотовых или хотя бы Болотянов.