Путешествия вокруг света - читать онлайн книгу. Автор: Отто Коцебу cтр.№ 40

22 августа в 8 часов утра мы оставили при ясной погоде и умеренном SO-ветре «Рюрик» и, пройдя на баркасе и байдаре 12 1/2 мили, около полудня достигли находящегося на южном берегу залива Св. Лаврентия мыса, у которого оканчивается опись вице-адмирала Сарычева. Здесь я решил остановиться для определения полуденной высоты Солнца и нескольких углов.

Мы нашли широту 65°43'11'' с. Склонение же компаса было 23° О. На мысе мы увидели нескольких людей, которые собрались было обратиться в бегство; мы поспешили остановить их несколькими подарками, а они, к нашему удовольствию, отдарили нас 16 дикими гусями и двумя тюленями. Мы не теряли ни одной минуты. Каждый матрос сделался поваром, и пяти гусей было достаточно, чтобы нас насытить; остальные оставлены для товарищей на «Рюрике». Берега этого залива не заселены, но посещаются чукчами для звериной ловли. Казалось, что гуси пойманы были силками, а тюлени убиты из лука. Эти добрые люди, осмотрев нас и удовлетворив тем свое любопытство, продолжали путь на восток к входу в залив. Мы, подкрепив силы хорошим обедом, предприняли дальнейшее плавание к NW, куда залив простирался между высокими цепями гор. Поскольку наши суда были нагружены, мы не могли поместить в них тюленей и оставили их на берегу до возвращения.

Пройдя три мили, мы достигли двух высоких и утесистых островов, обитаемых одними морскими птицами. Лежавший на востоке остров, имевший около трех миль в окружности, я назвал о. Храмченко, по имени моего старшего штурмана, а меньший, находившийся на западе, о. Петрова, по имени второго штурмана. До этого места было более 20 саженей глубины, а между островами только 12 саженей. Когда же мы прошли мимо островов, то глубина постепенно уменьшалась до 8 саженей, грунт повсюду ил; здесь вода совершенно спокойная, и корабли могут стоять около самого берега, что бывает весьма выгодно в случае каких-либо починок; здесь никакой шторм не может вредить кораблям.

Пройдя с полудня 7 1/2 мили, мы достигли конца залива, замыкавшегося округлой мелкой бухтой, имеющей 4 мили в окружности; две небольшие речки самой чистой воды низвергаются через несколько порогов и впадают в эту бухту. Из-за мелководья мы привалили к берегу у входа в бухту близ южного мыса, где я решил переночевать. Солнце было еще довольно высоко, естествоиспытатели воспользовались этим временем для прогулки по берегу, а я сопровождал их; вид этой страны еще печальнее, нежели в Беринговом проливе, хотя этот последний лежит далее к северу. Мы видели несколько плохих ив, кое-где низенькое растение, изредка цветок, и все это было окружено высокими, с покрытыми снегом вершинами, горами, круто поднимающимися из воды. Скалы состоят из выветрившегося гранита. На песчаном берегу приметил я свежие следы необычайно большого медведя.

23 августа в 5 часов утра мы оставили место ночлега при весьма хорошей погоде и попутном ветре, но были принуждены оставить наших тюленей, которые, вероятно, достались в добычу хищным зверям и птицам. Чукчи, убившие кита и вытащившие его на песчаный остров, занимались разрезыванием его; они уделили нам несколько китового жира и не могли понять, как мы гнушались такой лакомой пищей. Прибыв в 11 часов на «Рюрик», я получил через нарочного известие от нашего старого друга о пригоне четырех живых и привозе трех убитых оленей; он велел просить меня принять их в подарок от него и его подчиненных и для этого приехать к нему на берег.

Отправясь туда вскоре после обеда, мы еще застали там жителей деревни Нунягмо. Сперва мне отдали убитых, а потом живых красивых и резвых оленей, которые, водимые на длинных ремнях, высокими прыжками сшибали с ног своих вожатых; они сделались еще резвее, когда почуяли, что нечто чуждое их окружает. Старик спросил меня, не лучше ли их убить; едва я согласился, как все четыре оленя в одно мгновение пали мертвые на землю по первому удару их хозяев, попавшему прямо в сердце. Я старался доказать мою благодарность разными подарками и оставил как старика, так и его подчиненных весьма довольными моей щедростью.

25 августа. Мое намерение выступить еще сегодня из залива Св. Лаврентия не могло осуществиться из-за ветра от S, да и понижение ртути в барометре предвещало продолжительную дурную погоду. Весь день мы имели множество гостей, а вечером пришли от S пять байдар, как я после узнал, из Мечигменской губы; они также посетили нас и отправились на ночь к берегу, обещая повторить на следующий день свое посещение. С ними были жены, дети и все их хозяйство; их начальник, пожилой уже человек, имел ружье, которое, однако, было в весьма дурном состоянии. Оленье мясо мы нашли чрезвычайно вкусным.

26-го числа было совершенное безветрие, продолжавшееся до полудня 27-го числа; тогда настал от SО слабый ветер, который вскоре усилился и в 2 часа внезапно превратился в шторм, столь жестоко свирепствовавший, что я опасался за канаты ^[92]. Шторм продолжался до 12 часов ночи и мало-помалу начал утихать; в продолжение его самая меньшая высота барометра была 28,70 [729,0 мм]. 28-го вечером погода выяснилась, но свежий SО-ветер не позволил вступить под паруса. После полудня я поехал на берег, чтобы пригласить старца, моего друга, на корабль. Чукчи, пришедшие из Мечигменской губы, расположились на берегу, но я пробыл у них недолго и пошел к старцу, который хотя и очень обрадовался моему посещению, но только с большим трудом согласился отправиться на корабль.

Не столько старость, сколько опасение, что я увезу его с собой, сделала его несговорчивым. Когда я старался для его успокоения внушить ему, что ветер противный, он отвечал: «Никакой ветер не может вас удержать, вы плаваете и против ветра». Чукчи удостоверились в этом на наших судах, быстро идущих в бейдевинд; каждый раз, когда мы при противном ветре плыли к берегу, множество чукчей собиралось на нем, чтобы видеть это чудесное для них явление. Их байдары могут плыть под парусами только при попутном ветре. Наконец, старец решился отправиться к нам; молодой крепкого сложения чукча взвалил его к себе на плечи и без малейшего усилия нес с горы на гору.

Пока я был занят приглашением старца, один чукча из Мечигменской губы силой отнял у одного из моих матросов ножницы и даже обнажил свой нож, чтобы защитить свою добычу. Это происшествие вызвало бы кровопролитие, если бы туда случайно не подоспел один из подчиненных моего приятеля, который стремглав бросился со стрелой на злодея и отнял у него похищенное; начальник последнего также поспешил туда. Когда я стал укорять, что его люди ведут себя дурно, – не сказав ни слова, он повел меня к одному месту, где на земле был начерчен круг, имевший около одной сажени в поперечнике: по этой черте виновник должен был бегать безостановочно в одну сторону.

Это наказание столь же мучительно, как и необыкновенно; я не думаю, чтоб кто-либо мог долго бегать таким образом, не упав от истощения. Старец, следовавший за мной на собственной байдаре, был поднят на корабль и внесен в каюту двумя почетнейшими чукчами. Все они вели себя столь благопристойно, что могли бы служить примером и некоторым европейцам, посещавшим мой корабль.