Индия. Записки белого человека - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Володин cтр.№ 11

— А зачем Раме нужно было следить за тем демоном? — неожиданно не в тему спросила LP.

Я не сразу понял, о чем меня спрашивает подруга, и ответил после паузы:

— Потому что Равана украл его возлюбленную Ситу.

— И что, удалось отбить?

— Ну да, с помощью обезьян и их царя Ханумана. А потом сам же Рама и прогнал ее, якобы за измену. На востоке нельзя, чтобы женщина жила в чужом доме, даже если ее похитили.

— Умные люди, — словно рассуждая сама с собой, сказала LP и посмотрела в сторону беседки. Оттуда бежали к джипу наши провожатые. Шарма, едва усевшись, ударил по газам, и машина помчалась вверх, в направлении форта.

— Тайгер, р-р-ррр! — скорчил ужасную рожу гид и скосил глаза по ходу движения, но, сколько я ни всматривался, ничто не указывало на присутствие страшного хищника. Джип остановился так же резко, как тронулся. Гид приложил палец к губам и махнул рукой вглубь чащи. Ничего там не было — все те же стволы, кусты и лианы! Все те же тени — колеблющиеся, зыбкие, от которых мельтешило в глазах и от этого временами в самом деле чудилось, что за деревьями мелькает чья-то полосатая шкура. Мне все это уже изрядно надоело, и я демонстративно соскочил с джипа, чтобы зайти за куст. Шофер и гид как-то синхронно побелели и, бросившись следом, втянули меня обратно в кузов. И тотчас же откуда-то справа раздался рык. Был он тяжелым и уверенным в себе, словно басы у распевающегося перед выходом на сцену Шаляпина. Я напрягся и почувствовал, как рядом замерла LP. В своем желании увидеть тигра мы были похожи на собирателей автографов, караулящих кумира на выходе из театра. Но прошла минута, потом другая, и опять никто не появился. Разочарованный, уставший от напряжения, я на мгновенье прикрыл глаза, и в этот момент LP безмолвно вцепилась мне в локоть.

— Вон! Там! За кустами! — зашептала она, стараясь привлечь мое внимание к тому, что видела сама и чего до поры не мог разглядеть я. Тигр явился мне неожиданно: так возникают объекты в оптических головоломках. Можно до боли вглядываться в нагромождение деталей, и все будет напрасно. А найдется то, что ищешь, лишь когда устанешь и мысленно махнешь рукой — не больно-то и хотелось!

Тигр неподвижно стоял в просвете между кустами в тридцати метрах от джипа. Я суетливо сорвал с плеча видеокамеру и не сразу отыскал зверя в окуляре. Когда же нашел и приблизил, то разглядел и какой-то подозрительный холм рядом с ним: еще не зная, что это, я инстинктивно почувствовал отвращение, и мерзкий липкий сгусток пополз вверх от живота к груди. У ног хищника лежал огромный — почти такой же огромный, как сам тигр, — зомбар! Олень еще дышал — его голова подрагивала и бок судорожно приподнимался, — но тигр уже не обращал на него внимания. Он смотрел прямо на меня, не отводя взгляда от объектива, словно помогая мне запечатлеть себя во всей красе. А я, как завороженный, жал на кнопку «зума», всё приближая и приближая чудовище, пока его морда целиком не заполнила окуляр видеокамеры. У зверя были равнодушно-веселые глаза, и эта веселость, и это равнодушие были страшнее вымазанных в крови усов и выглядывавших из-под верхней губы кривых клыков. Постояв секунд семь или восемь, тигр улыбнулся и неторопливо зашел за куст. Олень остался лежать на траве и вскоре перестал подавать признаки жизни. В глубине густого южного леса он казался далеким светлым пятном. Отчего-то вспомнилось, как я стоял над пропастью в Манду, а на дне ее белело что-то, казавшееся мне женским платьем. И тотчас же в душу проникла тревога.

Одинокие планеты

Москва

Через две недели после возвращения в Москву LP тихо сложила вещи и уехала жить к себе. В тот момент я еще не знал, что за несколько месяцев до поездки в Индию у нее возник приятель, который накормил ее экстази ^[7] — «порошком любви», и LP показалось, что она полюбила. Почувствовав, что теряю подругу, я запаниковал и всеми правдами и неправдами попытался вернуть ее. Но было поздно: демон Равана был молод, хорош собой, и к тому же обладал несколькими мешками свежего магического порошка. Я же в противоположность сопернику не обладал ничем — ни волшебными средствами, ни даже простой обезьяной (что уж говорить об обезьяньем царе!), которая могла бы помочь вернуть мою Ситу! Мне хватило гордости отказаться от предложенной дружбы и не надоедать LP звонками. Наши тени наконец разорвали объятия и стремительно полетели в пропасть. Только теперь у нас даже пропасти были разные!

Весь год меня крутило так, как только и может крутить пятидесятилетнего мужчину, когда его бросило юное создание. Индия была укрытием, куда память меня уводила зализывать раны. Она была миражом, обещавшим избавление от боли и восстановление внутреннего равновесия.

К декабрю я решил, что отправлюсь в новое путешествие. Заказал путеводитель и, когда он пришел, грустно усмехнулся: «Надо же, снова в Индию и опять с LP!» На ярко-синей обложке, словно желая подразнить, красовалось английское название «Lonely Planet» ^[8].

Готовясь к поездке, я просматривал отснятые видеопленки. На экране компьютера мелькали уже слегка подзабытые события минувшего марта. Мы с LP снова мчались на моторикше в пещеры Эйлоры, ходили по ткацким мастерским в Аурангабаде, садились в «амбассадор» к обманщику Саиду, обгоняли свадебный кортеж по дороге в Манду, ночевали в «Кингс-отеле»… Я смотрел с обрыва в пропасть, куда бросилась прекрасная Рани Рупамати. А дальше — стык в стык — LP, устроившись под развалинами античных колонн в Санчи, разговаривала с доктором Шталлем, прямо под большой ступой императора Ашоки грызла какой-то — не разобрать какой — фрукт, одиноко бродила среди окаменевших страстей Кхаджурахо…

Так незаметно я добрался до кадров Бандавгарха. Впереди змеился ухабистый проселок, и джип, подпрыгивая, повторял его изгибы. Рядом кричали обезьяны, и шофер Шарма дразнил их, добавляя свой голос в разноголосый хор.

Все повторилось: и беседка посреди поляны, и лес, весь в солнечных пятнах, и речка с такой прозрачной водой, что захотелось прижаться к монитору щекой… Джип подъезжал все ближе к месту, где мы увидели тигра. Меня вдруг охватило забытое счастливое ожидание: что-то должно случиться — за этим поворотом, после этого вот ухаба, когда я чуть не выронил камеру! Вот сейчас! Изображение и в самом деле дернулось, и между деревьями мелькнул силуэт недостижимого форта. А следом экран заполнило лицо LP. Она смеялась, и по ее лбу и щекам скользили тени тропического леса. От этого казалось, что это не она движется в пространстве, а пространство омывает ее, течет мимо, чтобы сомкнуться за спиной, слиться в единый поток и в конце концов исчезнуть.

Я не отводил камеру — пять секунд, семь, десять… Это была игра «в гляделки» с объективом! И как всегда в таких случаях, тот, кого снимают, проигрывал: LP перестала смеяться, еще мгновение на ее губах блуждала улыбка, а потом взгляд затуманился, стал беззащитным и одновременно ребячливым. Она как бы говорила: дай мне передышку, не смотри на меня!