Душа - читать онлайн книгу. Автор: Анна Веди cтр.№ 19

– Во-первых, я вижу будущее, теперь мне это легко удаётся. В один момент передо мной всплывает картина всего – и прошлого, и настоящего, и будущего. Во-вторых, в физике существуют законы, идентично действующие на всех уровнях мира, в том числе и на микроуровне.

– Мне хочется как-то назвать эту сферу микроуровня, где обитают души, поскольку мы наблюдаем твою на своём антропном уровне из своего трёхмерного пространства. И дешифратор выдаёт нам информацию, также адаптированную к нашему материальному миру.

– Да, вам сложно было бы наблюдать то, что я сейчас вижу и ощущаю. Однако, в каких-то примитивных значениях, вы ловите и диагностируете мою информацию из отэспаре.

– Ева, а это что-то совсем непонятное.

– Отэспаре – это иной мир, отличный от материального макромира. Здесь только обиталище душ. Они пронизаны и перемешаны друг с другом.

– О! Вот так я и назову сферу микроуровня, где находится душа, – отэспаре.

Он почесал затылок и оглянулся, чтобы увидеть Марину. Всё же было несколько жутковато общаться с духом, да и к тому же, читающим мысли. Внезапно система безопасности загудела и оповестила о посетителе. На экране камер слежения появилось лицо одной из моих дочерей, которая приехала, узнав о моей смерти. Потихоньку родственники собираются у родного очага.

– Напоминаю вам об ограниченном доступе в программу эксперимента, – снова появляются слова на экране.

– Да не волнуйся, – отзывается Джон. «Что вообще может случиться, если даже кто-то и взломает? Хакеры всегда были и есть».

– От хакерских атак мы должны быть предельно застрахованы, – отвечаю я на невысказанные мысли Джона.

Марина вопросительно смотрит на коллегу. Джон оглядывается и пожимает плечами.

– Ты, и правда, читаешь мысли…

Система безопасности снова оповещает о посетителе. Это моя дочь Руди, которая эмигрировала в Европу, как только ей исполнилось восемнадцать лет, единственная из детей, недовольная нами как родителями. Сейчас ей тридцать, но она по-прежнему ребёнок, и злится, что я не сообщила ей заранее о своей смерти. Она уверена, что я это всё специально подстроила. В чём-то она права. Я действительно спланировала свою смерть, но что специально подстроила, это перебор.

– Объясните, пожалуйста, цель своего визита, – настаивает робот, так как добиться внятного ответа от Руди он не может.

– Почему она умерла и ничего мне не сказала?! – Руди морщится и хватается руками за голову. – Я помню, она обещала мне сказать заранее, и вообще, она говорила, что не умрёт!

– Так не хочется пускать эту истеричку, – шепчет Джон Марине. – Она такая капризная и всегда всем недовольна.

Они оба замерли и смотрят на Руди, не в силах принять решение. Моя душа витает где-то здесь, и они ощущают её присутствие. И поэтому ждут решения от меня. А я молчу. Меня в это время опять тянет в водоворот вселенной, и я, сперва пытаясь ухватиться за что-нибудь и остаться рядом со своим телом и коллегами, не выдерживаю натиска и отдаюсь потоку. Очень сильный магнетизм и тяга, нет смысла сопротивляться.

– Я к маме, пустите меня! – кричит Руди и барабанит в дверь кулаками.

– Пожалуйста, проходите, – наконец-то робот реагирует на ответ и открывает дверь.

– Ева, ты здесь? – посылает вопрос Марина.

Ответа нет. Марина ждёт пару минут.

– Видимо, она переместилась. Как раз можно отключить внутреннюю систему на время прихода Руди. Заодно проведём профилактику.

– Да Ева, наверняка, исчезла, потому что не хочет её видеть. Я помню, какие истерики она постоянно закатывала, пока не уехала, – Джон отодвигается от рабочего стола и выключает внутреннюю систему.

Общая система эксперимента состоит из внутренней системы и внешнего слежения. Даже если внутреннюю отключить на время, что допускается, внешняя всегда включена, и как только объект или сигнал попадёт в поле регистрации, внутренняя система автоматически включится и начнёт работу. Это сделано для того, чтобы в экстренных ситуациях и при завершении деятельности лаборатории можно было отключить установку без риска потери информации. Это первое отключение и профилактика с начала эксперимента. Наступает тишина, и только ритмичное тиканье инкубатора, как ритм сердца, звучит в комнате.

– Теперь можно встретить Руди, – спокойно произносит Марина.

У них всегда существовала необъяснимая ревность друг к другу, преимущественно у Руди. Она, хоть и была официально удочерённой, всегда подозревала, что Марина мне ближе, она ведь работала со мной и даже теперь постоянно находится рядом с моим телом. К тому же все наши дети знали, – мы с Патриком этого не скрывали, – если бы Маринина тётка не отказала нам в опеке, девочка вошла бы в нашу семью.

Руди быстро проходит по коридору. Она знает мою рабочую комнату, как и все дети, которые уже побывали здесь и попрощались со мной. Церемония прощания проходила очень необычно. Тело не планировалось к захоронению, и должно было оставаться в инкубаторе. Сколько именно дней, месяцев, лет, не уточнялось. Руди, облачившись в спецодежду перед входом, стрелой направляется к моему телу, которое неподвижно лежит в инкубаторе.

– О, мамочка! Как ты могла?! Как ты могла ничего мне не сказать? Оставила меня одну, бросила. Я знаю, что ты не умерла. Это только твоё тело. А душа жива. Я знаю, я чувствую это, – стонет Руди, обняв инкубатор, и сквозь стекло разговаривает с моим мёртвым телом. – Я знаю, ты что-то задумала. Я ведь не такая дурочка, как остальные, и всё понимаю. Этот твой институт и эксперимент, которым вы с папой жили…

Руди обнимает свою голову руками и продолжает стонать, и что-то бормотать себе под нос. Потом она внезапно вскакивает и обращается к Марине и Джону, стоящим в стороне в ожидании, когда Руди прекратит причитать, успокоится и уйдёт, чтобы они могли продолжить работу.

– Я тоже хочу знать об эксперименте и участвовать в нём.

Марина бросает быстрый взгляд на Джона. Доступ к программе эксперимента строго ограничен, и даже детям участвовать в нём не представляется возможным. И если им не пришлось ничего объяснять другим детям, – это сделала я в письмах, которые написала всем без исключения, – то для Руди этого было мало, и её нужно было как-то угомонить.

– Дело в том, – начал Джон, с трудом подбирая слова, немного чувствуя злость на меня, что ему приходится выполнять мою роль и объясняться с моей дочкой. – Дело в том, Руди, что программа эксперимента защищена, и мы знаем только небольшую часть, а все результаты рассчитаны на будущие поколения. Так что мы даже не сможем его завершить. Всё зашито в программу. Мы лишь запустили её и теперь отслеживаем поступающие сигналы. Через некоторое время все эти установки вместе с телом Евы будут захоронены в действующем виде.

– Не понимаю, как это? – Руди делает изумлённое лицо. – То есть всё, что сейчас здесь находится и работает, будет погребено? И всё будет идти само по себе?