Все прекрасное началось потом - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Ван Бой cтр.№ 57

Внутри моста, соединяющего одну сторону автострады А11, помещается ресторан. Люди, едущие в разных направлениях, сидят здесь рядышком и едят.

Теоретически придумано здорово. У моста стеклянные боковины. Салат, который ты себе заказал, с виду был какой-то пожухлый. Листья свисали с тарелки как неживые. Перекусив, ты сел снаружи и стал слушать смех. Кругом резвились детишки – одни качались на качелях, другие висели на них и кричали.

По-настоящему они друг друга даже не знали.

Ты смотришь на окружающий мир – на всех этих чужаков и все эти машины, выстроившиеся в ряд, набитые палатками, холодильными камерами, велосипедами и спальными мешками. Чудесно! И ты такой же странник, как все они.

И нет никакой настоящей жизни – только воображаемая.

Может, малютка Ребекка, которую ты отчаянно хочешь разыскать, наблюдала, как ты кружил по городу, из какой-нибудь бетонной башни с малюсенькими комнатенками и кипящими кастрюлями. Откуда тебе знать, найдешь ли ты ее когда-нибудь.

Ты отмахиваешь еще сотню миль, потом останавливаешься на автозаправке.

Сушилка для рук включается автоматически. Есть там и торговый автомат – выдает зубную пасту в шариках, которые, как ты думаешь, надо сперва пожевать, а после выплюнуть. Ты покупаешь пять штук, чтобы было чем заняться в машине.

Впрочем, скоро ты понимаешь: зубная паста в шариках – большая ошибка. Ты кладешь в рот сразу пару – и через несколько минут у тебя изо рта выбивается пышное облако мятной пены, которая капает тебе на колени. Ты открываешь окно и выплевываешь все наружу. Потом смахиваешь прилипшие к окну сгустки пены. Какое-то время ты не замечаешь на дороге ни одной машины.

Спустя час езды в полной тишине машина заговаривает снова:

اقتراب في إشغال الطريق، إن واجهت تأخيرا كبيرا^ً، أتريدني أن أجد لك

طريقا^ً آخر؟ أستطيع أن افعل ذلك، هنري. هل أنت جائع أو ربما عطشان؟

بإمكاني أن أجد لك مطاعم ممتازة قريبة من مكانك

«Спасибо за сочувствие, машинка – твоя правда, последние два года мне пришлось ох как тошно!»

عفوا^ً

«Ума не приложу как, но я все же держусь».

عفوا^ً لم أفهم

И вот наконец ты выезжаешь на дорогу, что ведет в Линьер-Бутон.

Уже поздний вечер. Ты проехал через нсколько рек. Фары давно включились сами собой. Ты едешь по узенькой дорожке, предназначенной, как видно, для гужевого транспорта и пешеходов, – только никак не для немецких автомобилей с турбонаддувом.

Ты едешь еще целый час, притормаживая на затяжных виражах и поддавая газу на прямых подъемах и спусках. Других машин нет, кроме одного-единственного трактора, продирающегося домой по окутаному вечерним полумраком полю и вздымающего за собой тучи пыли.

В деревню Ребекки ты въезжаешь в сумерки.

Ты рассчитываешь поспать в машине, на заднем сиденье – оно широкое, и места там с лихвой хватает на двоих.

Ты медленно проезжаешь мимо церквушки и bou-langerie ^[65] с задернутыми шторами.

Деревушка Линьер-Бутон очень походит на открытый рот с покосившимися домишками вместо кривых зубов, редкими деревцами, качающимися на ветру, тихой полноводной рекой и кафе-почтой.

Из садов и огородов тебе машут руками старики. Они собирают себе овощи и всякое такое на ужин.

Жизнь их неспешна и спокойна.

Только обладая безбурным воображением, можно догадаться, чем они обременены еще.

Долгими обходами изменчивых угодий и ненавязчивыми вопросами: где же те сердца, что когда-то нас любили?

В некоторых домах уже горит ранний свет. А другие выглядят заброшенными: ставни закрыты на ночь и напоминают чистые страницы, которые нужно заполнить.

Ты переезжаешь железнодорожную колею, заросшую дальше за дорогой. И видишь, как потом она неожиданно упирается в чей-то сад.

Дальше, на стене ветхого амбара, – потрепанные рекламные полотнища образца 1930-х годов.

Малютка Ребекка, должно быть, живет в каком-нибудь из этих домов.

От матери ей передалось умение ждать.

Ты представляешь себе девчушку на краю скошенного поля, вспоминающую свою мать в последних золотых отсветах уходящего дня. Видишь ее ботиночки с запачканными после беготни по грязи мысками. Но уже утром они снова станут чистыми – после беготни по умытой росой траве.

Ты понимаешь, что, наверное, устал, – все эти раздумья вынуждают тебя остановить машину и открыть окно.

Последние годы ты курил редко, но сейчас жалеешь, что у тебя нет с собой ни одной сигареты.

Ты чувствуешь, как твоя боль угасает при мысли об этой малютке.

Подобное облегчение сродни смирению.

Ты думаешь о Джордже – о том, как нелегко пришлось ему в жизни. Хочется перенестись в его интернат, в Америке, и поесть с ним мороженого, посиживая на стене. Хочется подарить ему шарф и перчатки, латинский словарь и зимнее пальто.

Потом, все больше предаваясь фантазиям, ты подумал – будь он сейчас маленький, ты мог бы его усыновить.

Приземлившись в Париже, ты тотчас же отправил ему факс – сообщил, что происходит. Он написал, что выезжает, – но ты велел ему оставаться на Сицилии с его родителями и женой и купаться дальше в море.

Еще через час кружений ты решаешь выбраться в чистое поле за деревушкой. И, когда минуешь знак с диагональной красной чертой, означающий, что ты выезжаешь из деревни, вдруг, откуда ни возьмись, на дорогу выскакивают две ищейки – и замирают у тебя перед носом. Ты резко даешь по тормозам. Застывшие песьи глаза отливают мраморным блеском в свете синеватых фар «Ауди».

Псины даже не шелохнутся.

И тут машина сообщает тебе:

للحصول على قائمة األوامر الصوتية، الرجاء استشارة كتاب المعلومات.