Золотой век Испанской империи - читать онлайн книгу. Автор: Хью Томас cтр.№ 92

Это был тот самый индеец, который впервые рассказал Писарро о Куско и великих богатствах, скрывающихся там ^{675}. На этот раз Писарро узнал также о таких крупных центрах Перу, как Вилькас, с его каменным храмом и множеством открытых площадей, и Пачакамак, чьи великолепные здания, как говорили, были покрыты золотом и серебром.

Затем появились правители Тумбеса, которых разыскал Сото со своими семьюдесятью всадниками, и начали благодарить Писарро за проявленное по отношению к ним терпение. Они окончательно убедились в превосходстве испанцев после того, как увидели всадников, едущих вверх по склону! ^{676} В близлежащем городе, который испанцы окрестили именем Сан-Мигель, поскольку это случилось в День святого Михаила (10 апреля), эти вожди принесли испанцам богатую дань в виде золотых и серебряных украшений. После этого правитель Кильемеса сделался «mucho nuestro amigo» ^{[94] {677}}. В то же время среди испанцев возник не особенно решительный бунт против Писарро, возглавляемый Сото, который хотел отправиться на завоевание второго перуанского города, Кито. Его выдал Хуан де ла Торре, один из «тринадцати славных», оставшихся в живых в 1527 году, и после этого Писарро старался следить за тем, чтобы Сото всегда сопровождали его братья Хуан и Гонсало, совмещая роли надсмотрщиков и телохранителей ^{678}.

Новости, полученные Писарро об ослепительных богатствах Перу и внутренних областей, заставили его переменить план действий. Вначале он собирался двигаться в глубь страны и дойти до того же Куско, перемещаясь вдоль берега, но затем узнал, что Атауальпа в это время должен находиться недалеко от Кахамарки, в горах, примерно в пятидесяти милях от побережья. Писарро решил добиваться встречи с этим правителем страны, выигравшим гражданскую войну против своего старшего брата Уаскара.

Писарро покинул Тумбес 16 мая 1532 года, оставив в нем двадцать пять больных испанцев и гарнизон в пятнадцать человек под началом капитана Антонио Наварро, который на протяжении последнего года исполнял обязанности счетовода экспедиции. Там же Писарро оставил и двух других королевских чиновников, Алонсо Рикельме и Гарсию де Сальседо, а также – в качестве своего представителя – своего единоутробного брата Франсиско Мартина де Алькантара, младшего сына их матери, преданного ему на протяжении всей своей жизни.

Этим оставленным конкистадорам Писарро пожаловал первые земельные наделы в этом поселении; он сам распланировал площади, общественные здания и несколько частных домов Сан-Мигеля, первого в Перу испанского города ^{679}. Помимо сказанного, четверо солдат и двое францисканских монахов вернулись из Тумбеса в Панаму.

Армия Писарро, насчитывавшая теперь примерно двести человек, из которых половина были конные, продвигалась вперед через плодородные земли. Как сообщает Мигель де Эстете:

«По реке Тальян расположено множество пуэбло и очень хорошие фруктовые сады, гораздо лучше чем в Тумбесе. Повсюду изобилие еды и туземного скота. Все земли до самого побережья хорошо возделаны, видимо ввиду удобства здешнего порта» ^{680}.

Конкистадоры продолжали продвигаться, покрывая за день около четырех-шести лиг, то есть от двенадцати до восемнадцати миль; они прошли Уауильяс, Силар, Серро-Прието, Хагай-Негро и миновали реки Чира и Поэчос. Им встречалось множество необычных людей – например тальярес, чьей одеждой, согласно Педро Писарро, служили хлопчатобумажные плащи и шерстяные шали, которые они наматывали вокруг головы и завязывали под бородами. Местные женщины носили вставленные в губы украшения, как поступали и мексиканские туземцы.

Эти люди поклонялись Солнцу и приносили ему в жертву обильные подношения, состоящие из сушеных ящериц ^{681}. Среди них были весьма распространены спиртные напитки и маис, их жрецы одевались в белое и постились, воздерживаясь от соли и чеснока. Они выращивали арбузы и различные фрукты, разводили лам, любили ловить рыбу и собирать моллюсков, танцевали и музицировали. Их семьи были одновременно полигамными и патриархальными, их вожди жили во дворцах из саманного кирпича, а правители путешествовали, лежа в гамаках. Хотя изначально это было горное племя, сейчас они жили на побережье. Их завоевание инками, произошедшее около 1470 года, пока еще не привело к тому, чтобы они начали говорить на кечуа ^{682}.

В этих краях конкистадоры заметили индейца, одетого в просторный плащ, какие носили в пустынях, и широкий платок, покрывавший его голову и плечи, с корзинкой, полной различных предметов на продажу. Он провел в испанском лагере целый день, ища покупателей, однако в то же время постоянно останавливался, чтобы полюбоваться то работой экспедиционного кузнеца Хуана де Салинаса, то мастерством экспедиционного брадобрея Франсиско Лопеса, то искусством укрощения лошадей, каким владел Эрнан Санчес Мурильо, родом из Вильяфранка-де-лос-Баррос, что между Меридой и Сапой ^{683}. Эрнандо Писарро предположил, что в этом индейце кроется нечто большее, чем кажется с первого взгляда. И действительно, это оказался Апу – шпион Атауальпы, которому он доносил, что испанцы вовсе не боги, а бородатые грабители, пришедшие с моря, которых можно попытаться завоевать и обратить в рабство ^{684}; и их всего лишь 190 человек.

Атауальпа, по-видимому, решил, что лучше будет позволить этим «грабителям» пройти в глубь страны, после чего он сможет их схватить и заставить работать на себя – ведь несомненно, что именно для этого боги и послали испанцев ^{685}. Апу уговорил испанцев показать ему свои мечи, а затем попытался подергать одного из конкистадоров за бороду, в ответ на что тот осыпал его градом ударов ^{686}.

Затем к Писарро прибыл посланец от Инки Уаскара – правителя, понесшего поражение в гражданской войне, который просил у испанцев защиты, поскольку они объявляли, что прибыли в Перу, чтобы исправить причиненные несправедливости. Писарро довольно сухо отвечал, что он всегда готов оказать помощь в правом деле ^{687}.