— Нет ничего, что указывало бы… — попытался ответить Эдлунд, но Айвана снова перебил его.
— Я бы проверил лучше. У тебя есть биологический образец матери? Ты не брал ее материал во время своих исследований?
— Нет, я еще не занимался наукой, когда Лена здесь училась.
— Ясно. Пока я в этой девочке не вижу ничего от матери. Разве что линия носа, но это сомнительные данные. Ты запросил эксгумацию? — Айвана разговаривал так, будто Мары не было в комнате.
— У меня нет точных сведений о захоронении.
— Какого черта я здесь делаю, Ларе? О, какой науке может идти речь, если ты не предоставил доказательств?
— Я не сомневаюсь, что мисс Корсакофф…
— Очевидно, ген отца оказался доминантным, если принять на веру факт материнства. Странно, невероятно странно… — старик наклонился над Марой, прищурившись, осмотрел ее лицо, взял за подбородок и повертел ее головой, как куклой.
Вблизи его морщинистая кожа напоминала черепашью шею, кустистые брови тянулись паучьими лапками к глазам. От него пахло крепким табаком и чем-то сладким.
— Девочка явно метис, но я не могу точно определить вторую расу. Я бы сделал сканирование, чтобы определить точную форму черепа…
— Профессор Айвана, я прошу Вас проявить чувство такта! — вмешалась мисс Вукович.
Ее сжатые губы побелели, на лбу вздулась вена от плохо скрываемой ярости.
Но старик не обращал на нее никакого внимания.
— Ларе, ты взял образцы ребенка? — спросил он.
— Конечно.
— Ранняя полная трансформация кажется мне довольно любопытной. Дайте девочке чужеродную ДНК. Интересно, она справится с противоположным полом?
— В каком смысле? — подала голос Мара.
Профессор удивленно посмотрел на нее, как будто вдруг осознал, что она умеет говорить.
— Ты перевоплощалась в мальчика? — он попытался изобразить приветливую улыбку, но вышел какой-то маньяческий оскал.
— Нет, — Мара поежилась.
— Найдите кого-то близкого по генотипу…
— Нет, это возмутительно! — взорвалась мисс Вукович. — Полин, ты нам даже волновать ее не разрешала, а теперь молчишь, когда профессор Айвана собирается подвергнуть ребенка такой нагрузке?!
— Профессор, после первой трансформации девочка была двое суток без сознания, — извиняющимся тоном начала мадам Венсан. — Я боюсь, что следующее перевоплощение…
— Вы правы, — кивнул Айвана. — Нам может понадобиться система искусственного жизнеобеспечения. Когда Густав сможет ее подвезти?
— Нет! — хором ответили Венсан и Эдлунд.
— В смысле? — недоумевал Айвана.
— Папа, я думаю, мы это обсудим потом, — мягко вмешалась Селия и подошла к отцу.
Голос у нее был мелодичным, обволакивающим и действовал на окружающих, как дудочка на змею. Она откинула назад шелковистую прядь угольных волос, ласково улыбнулась Маре и погладила отца по плечу.
— Ты напугал мисс Корсакофф. Я уверена, нам ни к чему торопиться, верно? К тому же, разве не подойдет новая система тестирования, которую ты создал в прошлом году? Думаю, Ларе будет в восторге, — она подмигнула Эдлунду. — Пойдем вниз, я попрошу синьору Коломбу приготовить тебе фруктовый салат. Ты ведь ничего не ел в самолете.
— Их еда ядовита! — буркнул Айвана, пока дочь аккуратно вела его к двери. — Я против термической обработки…
— Разумеется! Но ты же знаешь, синьора Коломбо… — и странная парочка исчезла в коридоре.
Мисс Вукович дождалась, пока палату покинут остальные учителя, задержав Эдлунда за рукав.
— Я предупреждала! — зашептала она, столь выразительно округлив глаза, что очки съехали на кончик носа.
— Мила, не при ребенке!
— Хорошо. Но я ее забираю отсюда. Иначе этот сумасшедший старик пролезет сюда ночью со скальпелем.
— Мила! Не нагнетай! Делай, как знаешь. Мне надо поговорить с Мартином, — и Эдлунд вышел.
— Собирайся, — коротко бросила Маре мисс Вукович. — Ты переезжаешь в мой домик.
— Но как же мадам Венсан? — протянула девочка, судорожно пытаясь придумать, как выкрутиться.
— Мне все равно, что скажет мадам Венсан. Я жду тебя внизу через десять минут, — хорватка хлопнула дверью.
Учитывая тот факт, что Брин подозревала Вукович в убийстве, Маре не улыбалось оказаться с опекуншей под одной крышей. Конечно, доказательств пока не было, и Вукович заступилась за нее перед этим жутким стариком, но вдруг она просто боится, что он что-то обнаружит? Вдруг в этих тестированиях кроется ответ? Тем более, вчера она шарила в кабинете Эдлунда явно неспроста.
Хотя… У Вукович и раньше было полно возможностей расправиться с Марой. Два дня без сознания: убивай — не хочу! Она чего-то ждет… Но чего? Ладно, вариантов все равно нет. Зато в домике можно будет получше присмотреться к врагу.
Тамара завернула фотографию мамы и телефон Брин в пижаму и направилась вниз. На втором этаже у флага с солнцем она встретила Селию.
— Куда ты? — удивилась дочь профессора. — Разве твоя реабилитация уже закончена? Мадам Венсан об этом ничего не сказала.
— Кажется, она сама только что узнала, — Мара указала взглядом на докторшу, которая яростно перешептывалась в холле с мисс Вукович.
— Они всегда друг друга терпеть не могли, — рассмеялась Селия. — Миле, по-моему, вообще угодить невозможно.
— Вы хорошо ее знаете?
— Конечно! Я всех тут отлично знаю. Училась, а потом еще пять лет была ассистенткой профессора Эдлунда. Он как раз закончил институт, мы начинали научную работу вместе. Тогда еще был жив его отец, а мой работал здесь преподавателем… — Селия ностальгически улыбнулась. — Хорошие были времена.
— А мою маму вы тоже знали?
— Более или менее. Все выпускники Линдхольма знают друг друга, мы ведь одна семья. А твой дар проявился давно?
— Пару дней назад, вашего отца поэтому и позвали.
— То есть это правда была твоя первая трансформация? Но как же тогда ты попала в пансион?
— Оказалось, что моя мама перед смертью отправила письмо профессору Эдлунду, и он решил рискнуть. Поэтому мисс Вукович забрала меня из детского дома и привезла сюда. Видите, он оказался прав. Если бы не мадам Венсан, я могла умереть. Вряд ли медсестра в интернате знает, что делать в таких случаях.
— Бедная девочка! — сочувственно сказала Селия. — А что же твоя мама написала профессору Эдлунду?
— Хотелось бы мне знать… Но он и сам не помнит. Вот бы найти это письмо…
— Потому что это напоминание о маме?
— Да. И еще там может быть что-то, указывающее на ее убийцу.