Львиная доля серой мышки - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 58

— Для сотрясения мозга это нормально, — возразила Буль, — наверное, гематому удаляли. Согласна, шантажировать бывшего любовника таким материалом трудно. Запись сделана шесть лет назад, все сроки давности небось прошли. И доказать насилие спустя столько времени невозможно. Суд работает только с прямыми доказательствами. Короче, запись — ерунда. Так, штришок к портрету.

— Что там с Юферевой делали, не могу сказать точно, — поморщилась Булочкина, — не клиника, а каменный век. Кое-что есть у них в электронном виде, например переводы из одного отделения в другое, это я вижу, а вот карты пациентов вне моего доступа. Они их до сих пор вручную заполняют, что ли? Анекдот! Пещера с динозаврами, а не больница!

— Для нас это плохо, а для соблюдения врачебной тайны хорошо. Раз Валентине лучше, надо поехать в лечебницу, надеюсь, сможем с ней переговорить, — вздохнула я, вздрогнула от резкого телефонного звонка и схватила трубку.

— Таня, — зашептал мне в ухо слабый женский голос, — приезжайте скорей… умираю… расскажу все…

— Кто вы? — не сообразила я. — Не узнаю ваш номер.

— С чужого мобильника звоню, — продолжался едва слышный лепет, — мой не знаю где… Таня, скорей… пицца отравлена… он туда… Валя Юферева это…

Повисла тишина.

Я быстро набрала определившийся на дисплее незнакомый номер и, едва раздался отклик, представилась:

— Вас беспокоит Татьяна Сергеева, добрый день. Мне только что звонила Валентина Юферева…

— Да, да, — быстро сказал девичий голос, — Юферева находится у нас в больнице на Раскатной. Она свою трубку потеряла, и я дала ей свою. Меня зовут Антонина, я медсестра.

— Как самочувствие больной? — спросила я. И услышала в ответ:

— По телефону сведения о пациентах не сообщаем даже ближайшим родственникам. Если хотите узнать о состоянии здоровья Юферевой, советую поговорить с доктором Софьей Мартыновной Прокофьевой. Она сегодня дежурит. И лучше побыстрей приехать, больная нервничает очень. Она все время бормотала: «Найдите визитку у меня в кармане джинсов, найдите визитку… мне нужна Татьяна Сергеева…» Я нашла карточку и дала свою трубку пациентке, она только что вам звонила. Ой, доктор идет!

Разговор оборвался.

Я встала.

— Евгения, вы поедете со мной. Александр Викторович, подумайте, как нам лучше выйти из создавшегося щекотливого положения. Мы теперь знаем, кто отец дочери Мартины и мальчиков Беатрисы. Но как сообщить эту информацию Маргарите? И говорить ли ей вообще правду?

— Присваивать себе чужую личность преступление, — пробормотала Люба Буль, — но в нашем случае Герман действовал по просьбе и с согласия Потапа. Имеет место просто обман матери. Нехорошо, конечно, но преступлением это не является.

— Да, некрасиво лгать матери и подсовывать ей вместо себя другого человека, — подхватила Дита, — но проблема тут скорее моральная. Если госпожа Персакис-старшая узнает правду, она ни за что не побежит в полицию с заявлением на Германа. Ведь, обнародовав аферу сына, подорвет свой бизнес. Основной слоган фирмы: «Крепкие специи для крепкой семьи». Вся рекламная компания Персакисов так или иначе эксплуатирует образ надежного брака. Во всех интервью Маргарита Потаповна вещает о правильном воспитании детей, рассказывает, какие прекрасные у нее сын, невестка, внуки, сообщает: «Наши соусы и приправы определенно приносят человеку счастье». Бизнесвумен сумела внушить потребителям, что ее продукция волшебным образом цементирует брак. Боясь разрушить свой имидж и уронить прибыли, мадам Персакис готова даже воспитывать детей, которых ее невестка родила от любовника. Ее не беспокоит факт адюльтера, она переживает, как бы скандала не вышло. Только по этой причине она к нам и пришла. А теперь скажите, такая женщина поднимет шум, если узнает, что Потап подсунул ей свою копию для того, чтобы удрать вместе с женой и сыновьями куда подальше от авторитарной мамаши?

— Нет, конечно, — ответил на почти риторический вопрос Ватагин. — Полагаю, она промолчит, даже если выяснит, что около нее Герман, а не родной сын, не говоря уж о том, что невестка из дома ушла. Скорее всего, Маргарита Потаповна придумает такую версию: мальчики отправлены вместе с матерью за рубеж, в Америку, чтобы они хорошо выучили английский, а потом ее внуки там же в школу поступят, в колледж. Дети маленькие, об их обучении за границей можно еще лет двадцать говорить. А Германа она будет спокойно называть сыном.

— Потом к ней прикатят жить из провинции родственники, — засмеялась Женя, — скажем, племянница с мужем и с детьми. На самом деле таковой нет, но Маргарита ее, так сказать, придумает. И фирма Персакисов получит наследников.

— Разобьется ли ваше сердце, если я уеду на Восток? — вдруг спросил Ватагин.

— Зачем? — заморгала Эдита. — Вы правда собрались нас покинуть?

— Процитировал сейчас роман «Сага о Форсайтах» Джона Голсуорси, — пояснил Александр Викторович. — Думаю, сердце Маргариты Потаповны не разобьется, если она узнает правду. Но неприятные эмоции она определенно испытает. Езжай, Танюша, к Юферевой. Мы тут без тебя о ситуации подумаем.

— Надеюсь, не застрянем в пробках, — вздохнула я, — а то не люблю со спецсигналом мчаться, народ пугать.

— Попрошу ангела дороги расчистить тебе путь, — улыбнулась Люба.

Похоже, Буль действительно удалось договориться с тем, кто покровительствует путешественникам, до места мы с Женей добрались всего за пятнадцать минут.

— Правда, что вы родная жена Ивана Никифоровича? — неожиданно спросила меня новая сотрудница, когда я припарковала джип у медцентра.

Улыбнувшись, я открыла дверь и выпрыгнула из внедорожника.

— И да, и нет.

Евгения притихла. Следующий вопрос она задала, когда мы шли по коридору к кабинету врача Прокофьевой:

— Что значит: и да, и нет?

Я остановилась у двери кабинета и постучала.

— Да, мы в законном браке. Нет, я не родная жена. Жена не может быть родной, она не родственница, у нее с мужем нет общей крови.

— Войдите! — крикнули из кабинета.

Мы вошли в комнату, и я увидела за письменным столом стройную женщину в голубой хирургической пижаме. Она прищурилась.

— Присаживайтесь. В чем проблема?

Я вынула из сумочки рабочее удостоверение и раскрыла его.

— Добрый день. Меня зовут Татьяна Сергеева, со мной Евгения Морозко. Нам нужно поговорить с Валентиной Юферевой. Как ее самочувствие?

Доктор Прокофьева взяла со стола очки и аккуратно посадила их на нос.

— Вы не родственники. Сведения о больных являются врачебной тайной. Принесите бумагу от прокурора, тогда и поговорим. Я не принадлежу к породе медиков, которые приходят на телешоу и на весь мир рассказывают, кому какие пластические операции делали.

Я встала.

— Спасибо. Ваша позиция понятна. Мы пойдем к Юферевой. Она нам звонила, просила о помощи. В этом случае вы не имеете права перекрыть нам доступ в палату.