– Оно и понятно, – произнес Порри, – это ведь копия руки Мордевольта. Непонятно другое. Непонятно, почему он просто не натравил эту штуковину на меня, пока я спал.
– Боялся страшной мести друзей! – донесся страшный голос из-за занавески.
Порри вздрогнул:
– Мерги, а давай ты будешь появляться не так внезапно, ладно?
Мергиона по-кошачьи выскользнула на середину комнаты и церемонно поклонилась. Сегодня она была в просторном кимоно.
– Тот, кто идет путем истины… – начала свою песню ученица Джеки Чана, но ее перебил Сен Аесли, вывалившийся из-за занавески, словно куль с отрубями,
– …тот сдирает ладони до крови, – сказал он и в доказательство продемонстрировал собственные руки. – Ты бы видел, по каким путям истины мы сейчас карабкались, вместо того, чтобы дождаться приемных часов.
– А почему вы не дождались приемных часов? – вяло спросил Порри, которого за неделю больничного безделья перестали радовать даже визиты друзей.
– Одевайся, – сказала Мергиона. – Мы пришли тебя выписывать. Вот тебе мешок для вещей.
– О! – сказал Гаттер. – О.
А сам подумал: «А действительно, чего я здесь, как дурак больной, валяюсь?»
– А то чего ты здесь, как дурак больной, валяешься? – энергично сказала Мерги. – Ну что, ты сам, или тебе помочь?
– Я сам, – торопливо ответил Порри.
– Тогда ждем тебя в столовой, – Сен направился к двери, но Мергиона утащила его к потайному ходу на «пути истины».
Мальчик принялся перекапывать гору даров и складывать свои вещи. Самой большой проблемой оказались вездесущие апельсины, которые непонятным образом все время попадали в мешок. Последней Порри уложил завернутую в казенную наволочку Черную Руку и отправился выписываться.
У столика главврача выстроилась змеистая очередь. Не желая использовать героическое прошлое в личных целях, Гаттер скромно пристроился в хвост и прислушался к разговорам. Выписаться хотели все. Больные, увечные и раненые доказывали мадам, что они совершенно здоровы, а взмокший Клинч демонстративно плясал «Калинку». Время от времени появлялся Асс, спрашивал: «Зачем?» и снова скрывался в коридоре.
– А чего это все решили выписаться? – поинтересовался Порри у стоящего перед ним второкурсника с перебинтованным горлом.
– Так ведь БРЗ сегодня начинается! – прохрипел тот. – Я тоже хочу. У меня ОРЗ, с ним можно на БРЗ.
– А что такое БРЗ? – спросил Гаттер.
– Ты что, братишка, все на свете проспал? – раздался сзади голос Гингемы. – БРЗ – это Большой Рождественский Загул. Его готовят только по грандиозным поводам.
Сестрица подошла поближе, поправила Порри воротник и громко добавила:
– Твоя победа над Тем-кто-опять-облажался, Порри, – это очень даже грандиозный повод.
Теперь даже те, кто не заметил, как Дважды Герой и Победитель Того-кого-нельзя-победить встал в очередь(!), повернулись к Гаттеру. Мальчик почувствовал себя ужасно неуютно. Зато Гинги упивалась всеобщим вниманием,
– Пойдем, маленький герой, я обо всем договорилась, ты уже выписан, мы как раз успеем на церемонию открытия.
Гингема цепко взяла брата за руку и, придав лицу легкий флер таинственности, повела его к выходу. За дверьми больницы сестра повела себя гораздо естественнее и даже отпустила руку Порри на свободу.
– Значит так, братик. Во-первых, причешись, а то ты такое чучело лохматое, что рядом с тобой даже стоять неловко. Во-вторых, мама мне написала, что она тебе написала, что она тебе что-то передала. Пошли, отдашь.
Порри напрягся, вспоминая, когда он в последний раз получал почту. Наверное, перед тем, как отправить Филимона на поиски Мордевольта. Кажется, он чего-то приносил.
– Я последнее письмо пока не читал, – признался он и вздохнул. – Эх, филина жалко.
– Что, опять сломал? – спросила Гингема.
– Да нет, отправил искать Мордевольта, а как он его теперь найдет?
– Полетает и вернется.
– Не-е-е. Я его строго запрограммировал: если не найдет, не вернется совсем. Это ведь компьютер!
– Вот именно! – фыркнула сестра. – Как тогда с прическами!
Порри насупился. Год назад он пытался доказать Гингеме, что компьютер – это круто, и даже притащил домой программу «Визажист», которая позволяла подбирать прически, очки, шляпы и макияж прямо на экране. Сестра завизжала от восторга и кинулась сооружать себе новый имидж. Минут десять все шло нормально, но когда Гинги попыталась наложить на свое фото ярко-желтый парик, ядовито-зеленые очки и какую-то невообразимо революционную помаду, компьютер жалобно зажужжал дисководом и наглухо завис. На все попытки повторно запустить «Визажиста» программа заявляла, что «у вас нет никакого морального права доступа к данному приложению».
Письмо от мамы так и лежало на неубранной постели Порри. Гинги тут же схватила и вскрыла его.
– Так, – бормотала она, перескакивая со строчки на строчку, – папа работает… Мама одна закатывала варенье… О! Кисер вернулся… вылакал две бутылки молока и снова пропал… Чтобы мы не болели… Сантехника…
Гингема перевернула листок и, найдя нужное место, разочарованно вытянула губы:
– У-у-у-у-у, а я думала, она что-нибудь из бижутерии мне передаст. Держи, это по твоей части, а я пошла.
Гинги выскочила в коридор, а Порри прочел место, которое так расстроило сестру:
Сынок, как твои зубы? Когда ты последний раз ходил их заговаривать? Так я и думала! Но все равно посылаю тебе баночку твоего любимого варенья из волчьей ягоды. Мне было неудобно слишком нагружать Далиныча, поэтому я закатала одну неразменную баночку – специально для тебя! Сколько бы ты из нее не брал, она все равно будет полной (пока варенье не кончится у нас в кладовке). А зубы обязательно сходи заговори, не то я больше тебе никакого варенья не пришлю.
«Далиныч? – удивился Порри, вспомнив домашнего гнома-сантехника, – а он-то здесь при чем?» Мальчик перевернул письмо, надеясь отыскать ответ на свой вопрос, и действительно обнаружил интересную новость.
Наша канализация все время забивается
[136]
, а чинить некому. Далиныч вместе с остальными гномами подался на заработки. И знаешь, куда они поехали? В Первертс! Он дал мне честное слово, что найдет тебя и передаст…
В этом месте начинался фрагмент, написанный отцом:
Сейчас перерыв. «МЮ» мочат этих хлюпиков за всю мазуту! Как ты учишься? Не болей! Приедешь на каникулы? Пойдем на…
Видимо, перерыв в футбичном матче в этот момент завершился, потому что дальше снова писала мама, но на сей раз про тетку Чиингииху, у которой цветочки на балконе за лето так выросли, что теперь в дом не помещаются, и Чиингииха собирается привезти половину своего огорода маме в качестве рождественского подарка…