Красный Корсар - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Фенимор Купер cтр.№ 31

Тогда Уайлдер обратил внимание на корабль, стоявший вне порта, чтобы посмотреть, какое впечатление произведет на него такой явный сигнал. Но самый тщательный, самый внимательный осмотр не мог бы уловить ни малейшей связи между двумя судами. В это время невольничий корабль стоял на якоре, и там не видно было ни души. Однако опытный глаз Уайлдера различил среди этого кажущегося спокойствия нечто такое, что мог заметить лишь глаз моряка. Канат, вместо того чтобы свободно спускаться в воду, был натянут. Лодки были еще в море, но, очевидно, расположены так, что в любой момент могли быть подняты на корабль. Ни паруса, ни реи не были сняты для ремонта или проверки, как это обычно бывает, когда судно стоит в спокойном состоянии. При этом множество снастей виднелось на фоне неба. Корабль вроде бы и не собирался отплыть, но, похоже, был готов сняться с якоря или, если надо, привести в действие свои орудия. Как и накануне, абордажные сетки были подтянуты к снастям, и эту меру предосторожности можно было объяснить ожиданием военной угрозы со стороны французских крейсеров, которые часто курсировали из Вест-Индии по американскому побережью, а также своим положением на рейде без защиты от портовых укреплений. В таком положении этот корабль для человека, знакомого с его истинным характером, представлялся хищным зверем или ядовитой змеей, притворяющейся погруженной в глубокий покой, чтобы лучше обмануть свою жертву, привлечь ее поближе и вернее броситься на нее, дав ей почувствовать свои смертоносные зубы.

Уайлдер покачал головой с видом человека, ясно понимающего, что значило это спокойствие, и продолжал по-прежнему не спеша свой путь к городу. Он шел, погруженный в мысли, из которых его неожиданно вывел легкий удар по плечу. Повернувшись, он увидел, что это старый моряк, оставшийся там, где так хотелось бы находиться ему.

– Ваши молодые ноги дали вам возможность уйти вперед, – сказал старик, – но и мои старые ноги донесли меня, так что мы имеем возможность перекликнуться без сигналов.

– Вы наверняка умеете разрезать волны кормой. Плывя так, можно очень далеко уйти.

– Вижу, вы обиделись на меня, но я-то ставил паруса по вашей подсказке. Не думали же вы, что такой, как я, старый морской волк, столько прослуживший на флагманском корабле, признается в том, что чего-то в мореходстве не понимает? Разве я мог быть уверен, что среди множества нынешних судов нет такого, что лучше идет вперед кормой? Если, как говорят, корабль строят, подражая рыбе, то выходит, можно взять за образец устрицу или краба – вот и будет он разрезать волны кормой.

– Отлично, старик. Я предполагаю, что вдова адмирала недурно вознаградила вас, так что теперь вы можете на некоторое время спокойно залечь в дрейф, не думая о том, как будут строить корабли. Скажите мне, намерены ли вы спуститься с холма?

– До самого низа.

– Я в восторге, мой друг, потому что я намерен подняться. И как мы говорим на море, заканчивая разговор, желаю доброй кварты.

Старый моряк засмеялся, когда увидел, как молодой человек повернулся и быстро стал подниматься на холм, с которого только что спускался.

– Ах! Вы никогда не плавали под парусами контр-адмирала, – сказал старик, продолжая идти с величайшей осторожностью, насколько позволяла его старость, в прежнем направлении. – Никакое море тебе не поможет, если ты не ходил на флагмане.

– Несносный лицемер! – проворчал сквозь зубы Уайлдер. – Негодяй видел лучшие времена и воспользовался своими знаниями, чтобы обмануть глупую женщину и извлечь из этого выгоду. Я рад, что отделался от этого негодяя, который, наверное, сделал из лжи ремесло, с тех пор как перестал трудиться. Вернусь назад, путь свободен, и кто знает, что может случиться.

Уайлдер снова поднялся на холм, стараясь придать себе беззаботный вид на случай, если бы его возвращение привлекло внимание. Но, прогуливаясь довольно долго взад и вперед, он не терял из виду дома де Лэси. Однако никого из обитательниц увидеть ему не удалось. Зато можно было заметить приготовления к близкому отъезду: вынесли чемоданы и тюки, несколько слуг бегали с озабоченным видом. По-видимому, главные действующие лица удалились во внутренние покои, вероятно, из вполне естественного желания поговорить наедине и попрощаться.

Уайлдер уже готов был уйти, когда услышал за низкой стеной, к которой он прислонился, женские голоса. Звуки приближались к нему, и его тонкое ухо скоро различило гармоничный голос Гертруды.

– Но это значит мучить себя безо всякого основания, дорогая, – говорила она в ту минуту, когда Уайлдер уже мог различать слова, – придавать малейшее значение тому, что может сказать… этот человек.

– Да, вы, чувствую, совершенно правы, – ответил печальный голос гувернантки, – но вместе с тем мне недостает сил побороть невольное суеверное предчувствие. Гертруда, хотелось бы вам снова увидеть этого молодого человека?

– Мне? – с тревогой воскликнула ее воспитанница. – Почему мне или вам желать увидеть человека, совершенно нам незнакомого, и притом такого низкого звания? Нет, его общество во всяком случае, конечно, не подходит для…

– …женщин благородных, хотите вы сказать. Но почему вы думаете, что этот молодой человек настолько ниже нас?

Когда раздался ответ молодой девушки, Уайлдер нашел в звуках ее голоса мелодию, которая заставила его забыть все, что было для него нелестного в ее словах:

– У меня не такие взгляды на происхождение и положение человека, как у моей тети де Лэси, – сказала она, улыбаясь. – Но я забыла бы ваши уроки, дорогая миссис Уиллис, если бы не чувствовала, что разницу между нами, бедными смертными, определяют воспитание и манеры.

– Это так, дитя мое. Но признаюсь, я не увидела и не услышала ничего такого, что заставило бы меня думать, будто молодой человек, о котором мы говорим, низкого происхождения и дурно воспитан. Напротив, его речь, его произношение производят впечатление, что это воспитанный человек, и его манеры только это подтверждали. Держался он просто и откровенно, у него открытый взгляд, как вообще у людей его профессии. Но вы же знаете, что молодых людей лучших фамилий даже королевства часто отдают на морскую службу.

– Но они офицеры, а этот… этот человек носит костюм простого моряка.

– Не совсем: материя тоньше и костюм сшит со вкусом. Я знаю адмиралов, которые иногда одевались так. Даже высокие чины любят носить морскую одежду без знаков, обозначающих ранг.

– Вы думаете, что это офицер, может быть, королевской службы?

– Возможно, хотя факт, что он не на крейсере, противоречит, по-видимому, этому предположению. Но не это пустое обстоятельство возбуждает во мне непонятный интерес, Гертруда, дорогой мой друг. Случай свел меня в молодости со многими моряками, и теперь без волнения я редко могу видеть молодого моряка в этом возрасте с таким мужественным, одушевленным лицом… Но я вас утомляю, поговорим о другом.

– Нет-нет, – Гертруда прервала ее. – Если вы считаете, что этот незнакомец – джентльмен, значит, мы можем поговорить о нем, и в этом нет ничего неприличного. Но вот действительно ли на этом корабле, который все хвалили, опасно отправляться в путь?